Луи Буссенар - Избранные произведения. II том

С девятого по восемнадцатое апреля, когда заметно потеплело и ласковая весна оживила природу, происходили яростные обстрелы, приносившие разрушения и смерть. За девять дней и девять ночей было произведено с той и другой стороны триста тысяч орудийных выстрелов, восемь тысяч человек выбыли из строя.

Заметного перевеса при этом не получил никто.

Девятого мая в Балаклаву прибыл корпус сардинцев — пятнадцать тысяч превосходных солдат под командованием генерала Альфонса де Ламармора.

Двадцать шестого мая армия с удивлением узнала об отставке генерала Канробера и о назначении главнокомандующим генерала Пелисье [1608] Пелисье Жан-Жак (1794–1864) — французский маршал, в 1855 году командовал корпусом, затем всеми французскими войсками в Крыму. За взятие Малахова кургана удостоен титула герцога. .

Это назначение в целом встретили с одобрением. Новый главнокомандующий имел репутацию сурового человека и беспощадного рубаки, о его энергии ходили легенды.

Среди солдат пошли разговоры: «С этим дело пойдет!.. Он как надает по морде… все лучше, чем топтаться на месте!»

Пелисье было к этому времени лет шестьдесят. Крепко сложенный, коренастый, смуглой кожей он напоминал африканских стрелков, густые черные усы оттеняли жесткую и непокорную белоснежную шевелюру.

Солдаты называли его Жестяная Голова. Это казалось ему забавным и вызывало гримасу, обозначавшую смех, — смех, который заставлял сопровождающих его офицеров дрожать, словно малых детей. При грубоватой внешности он отличался незаурядной проницательностью, властностью, бесстрашием и истинно норманнской хитростью. Свои язвительные замечания Пелисье отпускал твердым, немного гнусавым голосом, который нельзя было спутать ни с чьим другим. Ко всему надо прибавить никогда не изменявшее ему хладнокровие. Однажды в Африке, будучи еще бригадным генералом, он в порыве гнева ударил хлыстом одного квартирьера, унтер-офицера из егерей. У того потемнело в глазах, он выхватил пистолет и в упор выстрелил в генерала.

По счастливой случайности пистолет дал осечку. Пелисье спокойно посмотрел квартирьеру прямо в глаза и сказал, не повышая голоса:

— Пятнадцать суток за плохое содержание оружия.

Унтер не был разжалован и по прошествии времени стал превосходным офицером.

С первого же дня прибытия Пелисье в Крым работы в армии развернулись с необычайным размахом. Чувствовалось, что человеческое тесто месила железная рука, вливавшая в каждого солдата и офицера отвагу и энергию. Траншеи и ходы сообщений все туже сжимали кольцо вокруг Зеленого холма, который открывал дорогу к Малахову кургану — ключу Севастополя.

В качестве подарка, в ознаменование хорошего начала, Пелисье хотел преподнести своей армии Зеленый холм. Несмотря на усталость, вражеский огонь, страдания, потери, одним словом, несмотря на войну со всеми ее ужасами, исконная французская веселость не уступала своих позиций. Солдаты упорно, вопреки всему, искали развлечений. Они предавались не только вульгарным забавам в тавернах Камыша, но и другим, более возвышенным развлечениям.

Театр, да, именно театр пользовался неизменным успехом у осаждающих Севастополь. С Варны [1609] В июне — июле 1854 года в этом болгарском городе были высажены англо-французские войска (в ходе Крымской войны). и по сей день, седьмого июня [1610] 1855 года. , представления неизменно имели успех. Своей ребяческой увлеченностью, своим неиссякаемым воодушевлением артисты-любители скрашивали товарищам тоскливые часы осады. Среди этих театриков труппа Второго зуавского полка бесспорно была самая известная. Поскольку полк располагался на правом фланге французских позиций, близ мельницы, он получил название «Театр Инкермана» или «Театр у мельницы».

Сцену оборудовали на земляной насыпи, которую подпирали изгороди. Куски полотна, собранные повсюду и сшитые вместе, были натянуты на рамы и служили декорациями. Декорации разрисовывали порохом, разведенным в воде, мелом и красной краской, позаимствованной у артиллеристов. Некоторые из панно смотрелись просто превосходно!

Костюмы и бутафория изготавливались из самых разнообразных материалов. Одежду кроили из русских шинелей и мастерски отделывали. Были и костюмы маркиза с вышивкой, сверкавшей серебром… нарезанным из консервных банок. Туалеты дам отличались не меньшей роскошью. На них шло полотно, но ярко размалеванное, вышитое «серебром», украшенное пестрыми узорами. В таком же роде было и все остальное. Парики благородных отцов семейства сооружались из старых гетр, сшитых когда-то из бараньих шкур; дамские шляпы — это переделанные тюрбаны или шерстяные кушаки, обтягивающие проволочный каркас. Цветы, которыми они украшались, были скручены из зеленой, красной и желтой бахромы эполет. На муфты пошли отбеленные мешки для земли; черные крапинки пороха на них изображали горностаевые хвостики.

Все это производило необыкновенный эффект при свете рампы, устроенной из свечей с отражателями, также вырезанными из консервных банок.

Зрительный зал длиной метров двенадцать располагался под открытым небом. Ограда вокруг него доходила в высоту до пояса. Огороженная часть предназначалась для английских и французских офицеров, которые смеялись до упаду над уморительными выходками артистов. Привилегированные зрители сидели на земляных скамьях. Они платили за свои места, и доход полностью шел французским пленным в Севастополе. За оградой располагались, кто как может, безбилетники.

Ставили все — драмы, водевили, комедии. Но наибольшим успехом пользовались грубоватые фарсы, сочиненные «драматургами» в красных форменных штанах и сдобренные солеными шуточками. В них доставалось всем: командирам, союзникам, русским, грабителям из Камыша, спекулянтам из Ворограда и Шельмостополя, ирландцам, которые хлестали водку стаканами, и т. д.

Труппа состояла из солдат полка. Некоторые из них обнаруживали несомненные сценические способности, и появление их на подмостках вызывало бурю восторга.

К несчастью, театральную карьеру солдат нередко обрывала война. Часто приходилось срочно менять афишу, так как один актер оказывался в лазарете, другой — на кладбище на Корабельной.

Впрочем, к этому все уже давно притерпелись. Как во время эпидемии, каждый ждал своей очереди и стремился как можно больше взять от жизни, пока жив.

В этот вечер театр Второго зуавского полка предлагал публике гала-представление [1611] Гала — в сочетании с существительным (гала-концерт, гала-представление) означает особо торжественное, красочнее зрелище. .

Огромная афиша у входа в театр сообщала название спектакля и имена персонажей.