Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

Быть может, далеко не просто так Герберт, став папой, выбрал имя Сильвестр. Ведь Сильвестр I вместе с Константином Великим тщательно разработал, во всяком случае, согласно легендарной традиции, идеал полного понимания и сотрудничества между представителями двух сил. Таков был, по мнению Герберта, папский взгляд на Renovatio. Естественно, положение обеих сил в Риме и Италии следует пересмотреть, определить и установить на приемлемую основу. Новый Donatio Оттона III давал такую основу. Лео Верчелли, написавший документ, проявил незаурядный дипломатический талант – ему удалось достичь компромисса между старомодными идеями, все еще вынашиваемыми, и мнением новых советников, поддерживавших нового папу. Историки часто не обращают на это внимания. Говоря о партнерстве Константина Великого с Сильвестром I и Оттона III с Сильвестром II, некоторые из них преувеличивали значимость императора за счет папы и изображали Оттона III новым Константином, навязывающим свою волю и решения церкви (чем, вероятно, и занимался реальный, а не легендарный Константин Великий). А Герберта они считали инструментом. Но такой взгляд на Константина был неизвестен Оттону III и Герберту, считавшим идеалом западного христианского общества отлаженное сотрудничество между Sacerdotium и Imperium. Этот идеал Герберт вложил в голову своему ученику, сделав его их общей целью. Не принимая во внимание это соображение, можно неправильно понять некоторые события при дворе Оттона III.

Приведенные выше соображения, примененные к отношениям между Оттоном III, папой и Болеславом Великим, дают нам ключ к пониманию действий Оттона в Польше. Мы знаем от Титмара, анонима Галла и из Кведлинбургских анналов, что Оттон III отправился в Польшу, чтобы навестить могилу друга – святого Адальберта – в Гнезно. Чтобы почтить память великого святого, император возвысил Гнезно, где находилось тело мученика, до архиепископства, и три епископа – Кракова, Кольберга (Колобжега) и Вроцлава (Бреслау) – стали викарными епископами. Князь Болеслав Великий, принявший императора с должным почтением, стал Patricius и другом императора. Ему Оттон отдал все права на польскую церковь – такие же, как сам имел на немецкую. Он даже отказался принять дань, предложенную Болеславом, и был очень доволен, получив в дар драгоценную частицу мощей святого Адальберта. Он вернулся в Экс-ла-Шапель в сопровождении трех сотен отлично вооруженных бойцов из отборных войск Болеслава.

Хотя эти события объяснялись по-разному, важность императорского жеста никогда не подвергалась сомнению. Но относительно недавно немецкие и польские ученые пролили новый свет на инцидент в Гнезно. Поскольку остались еще некоторые детали, которые хотелось бы прояснить, мы должны попытаться воссоздать события, насколько это позволят имеющиеся в нашем распоряжении источники.

Прежде всего следует заметить следующее: абсолютно все, что хотел сделать юный император в Польше, было спланировано и согласовано с папой Сильвестром II. «Гнезненский акт», правильно истолкованный, проливает свет на место, которое Оттон III предназначил для папы в своей Renovatio Imperii. Интересный факт: будущий архиепископ Гнезно Гауденций, единокровный брат святого Адальберта, был посвящен в сан в Риме до того, как император отправился в паломничество, и императорский документ, увидевший свет в Риме 2 декабря 999 года, упоминает имя Гауденция, архиепископа святого мученика Адальберта (Gaudentius archiepiscopus sancti Adalberti martyris interfui et subscripsi…). Это доказывает, что все детали экспедиции были обсуждены и урегулированы в Риме, и в этом конкретном случае папа с радостью сотрудничал с императором.

Нас не должен вводить в заблуждение тот факт, что император был в Гнезно один и участие папы в этом мероприятии все современные и последующие хронисты свели к минимуму. Оттон действовал как покровитель и защитник церкви, выполняя общее решение. Такая концепция императорской роли в жизни христианского сообщества была приемлемой для Сильвестра II, а может быть, даже предложена им. Она предполагала гармонию и согласие между двумя силами – духовной и светской, – согласно теории Геласия и трудам святого Августина.

Поэтому Оттон, направляясь в Польшу, чтобы исполнить решение двух глав христианского мира для продвижения христианства на восток, принял титул «слуга Иисуса Христа», чтобы подчеркнуть функции, которые он взялся выполнить в христианской церкви. Он был таким же слугой Иисуса Христа, как папа, и по общему согласию действовал соответственно.

Но как Гауденций оказался в 999 году в Риме? Нам известно, что он был в Польше в 997 году – году, когда его брат принял смерть. И вовсе не благочестивое паломничество или желание окончить свои дни в монастыре, где он жил со своим святым братом, объясняло его присутствие в это время в центре христианского мира. Ведь он вполне мог чтить память брата, оставаясь в Польше, рядом с его могилой, и продолжая его дело. Да и монастырю, основанному братом, требовался присмотр. Гауденций был послан Болеславом Великим со специальной миссией в Рим – провести переговоры о независимой польской церкви. Запрос имел прецедент: так же как и переговоры об основании первого польского епископства в Познани велись по инициативе Мешко I его специальным посольством в Риме, архиепископство в Гнезно было обязано своим возникновением Болеславу Великому. По-видимому, Болеслав планировал создать в своей стране два архиепископства – в Гнезно и Сандомире. Архиепископство в Гнезно было создано в 1000 году. Другое оказалось недолговечным.

Польское обращение к Риму было логичным следствием положения, занимаемого Польшей по отношению к папству и империи. Польша находилась за пределами Римской империи, созданной Оттоном I, и ее князь был не более чем союзником короля и императора. Donatio Мешко I подчеркнуло ситуацию и сделало более тесными узы, связывавшие Польшу и папство. Против Donatio регентство было бессильно, хотя при дворе Феофано наверняка понимали, что акт Мешко – косвенный удар по престижу императора на славянском востоке. Мешко одновременно подготовил почву для следующего шага, который предстояло сделать его сыну – создать независимую церковную организацию в Польше. Для этого было чрезвычайно важно получить согласие папы – в силу канонического права, которое император был обязан соблюдать.

В силу сказанного представляется неверным указывать на независимые действия Оттона III в Польше и делать вывод, что император действовал без согласия папы. Наоборот, новый режим сделал сотрудничество папы абсолютной необходимостью, если, конечно, император хотел привлечь польского князя к своему плану обновления Римской империи на условиях, сопоставимых с польской независимостью. Эти условия предусматривали нечто вроде федерации христианских правителей при лидерстве императора, главы христианского мира, без ущемления полной независимости глав федеративных государств.