Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

Преемником Оттона III стал его кузен Генрих II герцог Баварии. Главной чертой нового режима стало кардинальное изменение германской политики по отношению к славянскому востоку за Эльбой. Естественным результатом стала ожесточенная борьба между римским императором и польским князем, патрицием Римской империи. Впервые глава западного христианского мира скрестил мечи с христианской страной, христианский характер которой был открыто и торжественно провозглашен его предшественником. Столь полное изменение озадачило многих современников. Оно действительно кажется странным и требует более внимательного рассмотрения. Очевидно, в отношения между империей и соседними славянскими странами вмешался новый фактор, достаточно весомый, чтобы его влияние ощущалось веками. Но пока никакого удовлетворительного объяснения так и не было дано, и никто даже не пытался решить некоторые родственные проблемы. Легко возложить ответственность на жажду власти, испытываемую Германией, или на самонадеянность польского князя, намеренно оборвавшего все связи с империей, желая создать свою империю – славянскую. Подобные догадки слишком часто выходят за рамки, установленные исторической наукой, ради сомнительного удовлетворения переписать историю, оглядываясь назад.

До того как мы попытаемся разобраться, чем же был вызван подобный разворот в противоположную сторону, следует прояснить один момент: Генрих II (1002–1024), судя по всему, категорически не одобрял то, чем занимался Оттон. Но был ли Генрих принципиальным противником самой идеи обновления империи и действительно ли он желал заменить ее своей идеологической линией, считая ее более реалистичной? При существующем количестве аргументов, указывающих в диаметрально противоположных направлениях, дать определенный ответ нелегко. Очевидно одно: баварский герцог Генрих был тесно связан с Оттоном III, активно помогал ему в продвижении планов императора в Венгрии, когда вместе со своим святым родственником Адальбертом Пражским внес существенный вклад в христианизацию страны и, возможно, вымостил дорогу для посольства Стефана в Рим. Таким образом, он должен был симпатизировать намерениям Оттона и Сильвестра в Венгрии и союзу этой новой христианской страны с обновленной Римской христианской империей. Разумеется, нельзя забывать, что, поскольку Бавария была соседкой Венгрии, герцог не мог не интересоваться судьбой страны.

Будучи вассалом своего короля и императора, Генрих не мог отказать ему в военной поддержке и не бросал его на произвол судьбы в трудной ситуации. И когда Оттон III в 1002 году ушел в Равенну, он поручил Генриху вести наблюдение за мятежными римлянами. Титмар откровенно признается, что Генрих отверг предложение неких недовольных элементов в Саксонии присоединиться к ним в борьбе против политики Оттона, и, по-видимому, именно благодаря его отказу саксонский мятеж, который, вероятно, возглавил епископ Магдебурга, провалился.

Ясно, что Генрих не был против имперских идей Оттона в принципе. Как и многие его современники в Германии, он был готов принять их всем сердцем, если бы только Оттон был хотя бы немного более успешным в их выполнении. А этого, увы, не было. Два события помешали исполнению планов Оттона – римское восстание и недовольство среди саксонцев. Узнав об этом, Генрих стал относиться к императору с большой осторожностью. Мятежные римляне вырвали победу из рук Оттона. Неудача пережила юного императора и дискредитировала его идеи у подрастающего поколения. Генрих обладал определенной политической чувствительностью и разделял всеобщее разочарование.

Одновременно завистливые действия Эккехарда, маркграфа Майсена, а вслед за ним и Германа, герцога Швабии, рвущихся к королевскому трону, вместе с Ардуином Иврейским, грезившим об итальянской короне, стали знаками, которые Генрих не мог проглядеть или забыть. Быть может, поэтому он не стремился продолжать политику Оттона. Не столь одаренный интеллектуальной проницательностью, как его греко-германский предшественник, практичный и прозаичный, Генрих не имел стимула для борьбы за реализацию идеалов, которые были намного выше и дальше, чем задачи повседневной жизни. У Генриха не было ни энтузиазма, ни юношеской энергии, чтобы преобразовать их в выполнимый план действий.

Существуют документы, доказывающие уход Генриха от имперских планов Оттона. Нам известно, что в начале своего правления Генрих II использовал печать, на которой была надпись Renovatio Regni Francorum, символизировавшая программу правления нового монарха, в противоположность Renovatio Imperii Romanorum Оттона. Однако здесь допущена некоторая натяжка. Едва ли от Генриха II ожидали использования девиза своего предшественника перед собственной коронацией. Тем не менее выбор именно этих слов для новой императорской печати предполагал новую концепцию Римской империи, что также показывает печать, которую Генрих начал использовать после коронации. Превосходная книга П.Э. Шрамма о германских императорах позволяет нам сравнить их печати. Если на печати Оттона мы видим аллегорическую картину Рима, как и на древних монетах, с надписью Renovatio, печать Генриха – реплика печати Оттона, но только вместо аллегорического изображения Рима мы видим стоящую в центре окруженного стеной Рима фигуру святого Петра, держащего два ключа, и надпись Roma и S.Petrus. Тем самым новый император показывал, что считает Рим центром империи, но подчеркивал, что речь идет о христианской империи и христианском Риме. Все реминисценции, столь милые сердцу Оттона, исчезли.

Эти печати можно считать символами политических концепций нового императора. Генрих II в действительности возвращался от идеальных высот к суровой реальности. Он желал чувствовать под ногами твердую почву своего франко-германского королевства, не забывая о сыновней почтительности по отношению к центру христианства. Инциденты его первого итальянского визита говорят сами за себя. Когда он, став императором, впервые перешел через Альпы – это было в 1004 году, Генрих II довольствовался изгнанием Ардуина Иврейского, который осмелился назвать себя королем Италии. Чтобы предотвратить возможность повторения подобного в будущем, он позволил избрать и короновать себя королем Италии в Павии, тем самым создав прецедент, идущий вразрез со старыми имперскими традициями.

Когда он в 1014 году был коронован императором, традиция, созданная Оттоном III, снова возродилась, и можно привести множество примеров, свидетельствующих о том, что идеи Оттона в Риме не умерли. Только Генрих II не делал ничего, чтобы придать им престиж, довольствуясь тем, что оставил реальную власть над Римом и папством в руках влиятельного рода графов Тускулумских, которые всячески стремились устранить приверженцев Византии Кресцентиев. Создалась интересная ситуация: графы Тускулумские, в руках которых была светская и духовная власть в Риме, предложили императору свою службу в обмен на необходимую им поддержку. Эта ситуация сохранилась в Риме на протяжении всего периода правления Генриха II и Конрада II, а также первых годов правления Генриха III.