Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

Генрих II отверг идеи Оттона и в других делах. Читатель помнит, как настойчиво юный император утверждал свои права на контроль за наследием святого Петра. С согласия папы он положил начало политике, направленной на спасение западного христианства от конфликта между Sacerdotium и Imperium, то есть конфликта, которому было суждено истощить энергию всего западного христианского мира и в первую очередь Центральной Европы. Оттон пытался остановить тенденцию, которая прослеживалась в папской курии с VIII века и развивавшуюся в сторону замены духовной властью папы в Италии императорской власти – западной или восточной. Он даже осмелился назвать знаменитый Donatio Constantini тем именем, который этот документ заслуживает, тем самым выбив из-под ног членов курии почву, на которой они строили свои теории. И поскольку император нашел могущественного союзника в лице самого папы, он чувствовал себя достаточно сильным, чтобы проигнорировать Privilegium Ottonis, иными словами, дар наследия святого Петра, сделанного папам Оттоном I, и утвердить свое политическое господство над Patrimonium и территориями, которые он лично передал папе.

Это мастерское утверждение императорских прав до сих пор считается многими историками своего рода императорским pronunziamento против установившегося главенства папской власти, однако диагноз некорректен. Оттон III всего лишь возвращался к старому статусу, который существовал после Константина Великого – реального, а не легендарного Константина, который имел в виду даже Карл Великий, но не успел при жизни внедрить свою политику в Италии. Политическое главенство папской власти в оттонский период еще не было свершившимся фактом, несмотря на Privilegium Ottonis, что в данном случае являло собой самый большой прогресс, которого смогли добиться радикальные члены курии. И все же действия папы Сильвестра II стали свидетельством того, что не все члены курии были настроены одинаково радикально. Некоторые возможности для достижения компромисса между императорской и папской концепцией остались открытыми.

Конечно, политика Оттона II в Риме и Италии не приветствовалась радикальными куриалистами, которые отказывались смириться с поражением и после смерти Оттона и Сильвестра вновь активизировались. Генрих II, так и не осознавший, как велики ставки, сдался и в 1020 году подтвердил Privilegium Ottonis. Поскольку в грамоте Генриха даже не было упомянуто о документе Оттона III, куриалисты оказались сильнее.

Преемники Генриха следовали тому же прецеденту, и этот разрыв с прошлым имел далекоидущие последствия, впрочем не помешавшие следующим императорам посягать на духовную власть во всех практических вопросах и пытаться узурпировать в границах империи роль, которая должна была принадлежать Sacerdotium. В этом и других аспектах они подражали Оттону III, только отказывались поддержать практику теорией и не обеспечили поведению духовную основу. Оттон III в любом случае был последователен. Только после того, как он сначала выстроил теоретическую концепцию – от основания до вершины – и достиг соглашения с представителем Sacerdotium, Оттон III стал претворять свои идеи в жизнь. Не существовало другого пути реализации средневековой концепции двойной роли двух сил, как сказано в известных определениях Геласия и Августина. Любое отступление от идеологии Оттона означало уступку ригористам курии и укрепляло их. Так случилось, что, когда во второй половине XI века произошло столкновение между Sacerdotium и Imperium, папство имело начальное преимущество, поскольку у его теоретиков было много времени, чтобы сформулировать позицию духовной власти. Уклончивая политика Генриха II являлась основной причиной трудностей.

Можно только сожалеть, что Генрих II был настолько незнаком с системой политической мысли Оттона III, потому что, несмотря на видимость, после смерти Оттона положение было не так неблагоприятно для развития императорской программы, как принято считать. Необходимо помнить, что после окончательного свержения Кресцентиев графы Туску-лумские стали самыми горячими сторонниками Renovatio. П.Э. Шрамм в своей книге о Renovatio указал, что, несмотря на неудачу Оттона в Риме, его идеи об обновленной Римской империи были в Риме не только живы, но даже очень популярны, особенно при графах Тускулумских. Два новых варианта списка римских судей, составленного в Риме около 870 года, должны датироваться не периодом правления Оттона III, а первой половиной XI века. Еще более значимый документ – Graphia Aurea Urbis Romae (Описания златого города Рима) – полный воспоминаний о старой Римской империи и вдохновленный Renovatio Оттона III, был написан в Риме не при императоре, а около 1030 года. Его влияние все еще ощущалось преемником Генриха II Конрадом II, первым императором, который выгравировал на своих печатях гордый девиз, позаимствованный у автора Graphia Libellus: Roma caput mundi tenet orbis frena rotundi (Рим, столица вселенной, держит бразды правления миром). Впервые в истории империи его скипетр был украшен фигурой орла, напомнившей о легионах, но возрожденной и предписанной Graphia. Интересно, что этот император, которому уж точно не была свойственна сентиментальность, попал под влияние чар образов, завораживавших его современников после правления Оттона III.

Генрих II тоже не избежал их влияния. Титмар, описывая коронацию Генриха, особое внимание уделил чувствам, которые в те дни внушал высокий пост императора, не слишком отличавшимся от чувств, некогда внушаемых и продвигаемых Оттоном III и Сильвестром II. Они считали, что император – представитель святого Петра, покровитель и заступник церкви. Аналогичные идеи присутствуют в некоторых грамотах Генриха. У нас еще будет возможность проанализировать другие современные свидетельства, показывающие, насколько глубоко имперская идея, с такой точностью сформулированная Оттоном III, укоренилась в умах людей века Генриха.

Все это демонстрирует, как неожиданный разрыв с традициями Оттона, произошедший из-за инертности Генриха, поставил под угрозу имперские планы и помешал устойчивому развитию дружественных отношений между Imperium и Sacerdotium. От резкой смены имперской политики еще больше пострадали отношения между Германией и славянским востоком, в первую очередь с Польшей. К сожалению, нам приходится полагаться только на немецких авторов, Титмара и еще нескольких хронистов, для получения информации об этих отношениях. Отсутствие современных польских источников отнюдь не облегчает работу историка.

Мы сталкиваемся с этой трудностью при описании первого же контакта между Генрихом II и герцогом Болеславом Великим. Титмар сообщает, что поляк воспользовался преимуществом, которое дало ему убийство графа Эккехарда, чтобы занять с помощью славянского населения основную часть его владений, включая Лужицу, Мильско и Майсен, и это считается первым открытым противостоянием князя и империи. Но критики игнорируют факт, что Эккехард был самым опасным соперником Генриха, и его подавление помогло выборам и коронации баварского герцога. Удивительно читать в хронике Титмара, что поляк сумел успокоить тревогу саксонских графов на территории, которую он захватил, объявив, что он действовал с согласия баварского герцога и финальный статус их страны будет определен после избрания Генриха, согласно желаниям нового короля.