Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

У Оттона III был подходящий кандидат – Бруно Кверфуртский. Болеслав был рад его принять и иметь в своих владениях двух учеников святого Адальберта. Это объясняет, почему Бруно так стремился создать в Польше миссионерский центр с помощью друзей из Равенны, почему он получил паллий, пока его друзья в Польше терпеливо ожидали его во временном центре в Гнезно.

Политические события в Риме, смерть Оттона и политика нового императора нарушили все планы. Если бы Оттон не умер в 1002 году, Бруно был бы посвящен в сан папой и послан прямо в Польшу. Но Сильвестр II, не зная позиции Генриха, посчитал целесообразным отправить Бруно к нему, в надежде, что Генрих будет чтить договоренность между Болеславом и Оттоном. Но Генрих II выбрал другой путь и предпочел возродить планы Оттона I, который хотел сделать Магдебург митрополией славянских земель. Поэтому он убедил Бруно, чтобы тот принял посвящение из рук священнослужителя Магдебурга. Такое изменение политической линии не устраивало Болеслава, который к тому времени уже отделился от императора. Поскольку он не знал степени участия в деле Бруно, то он продолжил выполнять свой план и выбрал собственного священнослужителя на пост главы второй митрополии. Ее центром мог быть только Сандомир, один из крупных торговых центров Белой Хорватии. Как и Кракову, ему пошло на пользу христианское влияние Моравии в IX веке.

Последовательность событий, хотя и гипотетическая, хорошо укладывается в общие исторические рамки и соответствует переменчивой карьере Бруно. Вот почему Болеслав Великий был лично заинтересован в создании миссионерского центра, который возводился в Перее, недалеко от Равенны. В своем жизнеописании святого Ромуальда Петр Дамиани отмечает, что святой принял в дар коня от сына князя, который впоследствии стал учеником святого. Вероятно, это был сын Болеслава от первого или второго брака, которые распались, и имя его неизвестно. Как бы то ни было, Ромуальд обменял коня на осла, заявив, что, сидя верхом на этом благородном, хотя и недооцененном животном, он будет чувствовать себя больше похожим на Христа, который въехал в Иерусалим, сидя на осле. Этот обыденный эпизод дает информацию, которая иначе была бы утрачена. Болеслав был настолько высокого мнения о миссионерском центре, что даже послал туда своего сына. Центр олицетворял воплощенные в жизнь идеи Оттона III и Сильвестра II, и Болеслав, вероятно, считал его тренировочной площадкой для своих священнослужителей, так же как для миссионеров к балтам и славянам.

Остается только сожалеть, что два центра в Италии, Перей и монастырь Святого Алексия в Риме, не достигли своей цели. Немногочисленные труды, созданные там, проникнуты свежестью, которой, должно быть, была насыщена атмосфера того периода. Они вдохновлены идеалами, ради которых жили святой Адальберт, Оттон III и Сильвестр II, и если бы им было позволено набрать силу, эти центры, безусловно, оставили бы заметный след в истории Центральной и Восточной Европы. Когда святой Ромуальд позже услышал о смерти своего ученика Бруно, он решил стать миссионером в Венгрии – на территории, близкой к Равенне, – где нужны были проповедники. Но здоровье не позволило ему воплотить в жизнь это благое намерение. Святой Петр Дамиани повествует о двадцати четырех учениках, которые пожелали сопровождать святого в Венгрию. Пример Бруно привлек адептов не только из итальянцев. Немцев тоже было немало – к примеру, Гюнтер, отшельник, пожелавший нести слово Божье жителям регионов, которые так любили Адальберт и Бруно – Венгрии и славянам бассейна Эльбы. В жизнеописании святого Стефана мы читаем, что он имел влияние на Стефана Венгерского, при дворе которого некоторое время жил, а в хронике анонимного саксонского анналиста (1017) – что он планировал проповедовать Евангелие велетам. Согласно биографу святого Годегарда, его община в горах Богемии поддерживалась князьями Богемии и Польши и королем Венгрии. Но вместо того, чтобы стать апостолом велетов, Гюнтер выбрал участь отшельника в Богемском лесу. Тем не менее Гюнтер был одним из тех, кто откликнулся на призыв святых Адальберта и Бруно, адресованный германцам, особенно саксонцам, вершить великое дело евангелизации своих соседей-язычников. Во всем этом первичной движущей силой был Оттон III, за которым последовало больше немцев, чем это принято считать. Таким образом, опровергается пессимизм историков, оценивавших шансы на успех политической программы Оттона III, если бы он остался в живых.

Бруно был лучшим представителем и самым горячим сторонником планов Оттона даже при его преемнике Генрихе II. Его Житие пяти братьев интересно именно тем, что раскрывает упорство, с которым последователи Оттона III боролись против бесчисленных препятствий за воплощение в жизнь мечты своего кумира. Тем временем два брата, Бенедикт и Иоанн, создали еще один небольшой центр, где ждали прибытия Бруно. К ним присоединились четыре поляка – Антоний, Матфей, Исаак и мирянин Кристин. Освоив трудности славянского языка, Бенедикт обеспокоился неопределенностью положения Бруно и, опасаясь за планы Болеслава относительно второй митрополии, поехал в Прагу, которая в то время была в руках поляков. Болеслав, занятый войной против императора, боялся за личную безопасность брата Бенедикта и запретил ему появляться в Германии. Тот вернулся в Польшу, откуда отправил другого монаха по следу Бруно с приказом выяснить, получил ли тот папскую //- centia , и, если нет, послать за ней в Рим.

Судя по всему, папская licentia являла собой нечто большее, чем простое разрешение проповедовать среди язычников, которое вполне мог дать митрополит Гнезно, и это подтверждает теорию о второй митрополии. Если Бруно высказывается не более определенно, то лишь потому, что план был выполнен, хотя сам он так и не стал архиепископом Восточной Польши.

Его положение было затруднительным. Не имея возможности связаться с друзьями и объяснить, что первоначальный план потерпел неудачу, он тем не менее не испытывал иллюзий относительно имперского союза с велетами и угрозы войны с Польшей. До своего посвящения он ненадолго остановился в Венгрии, когда неожиданные обстоятельства освободили его от обязательства информировать братьев о случившемся. Тем временем Бенедикт и его друзья, тщетно прождав возвращения гонца, решили отправиться в Рим для выяснения ситуации. Болеслав Великий пожелал им удачи и снабдил их большой суммой денег, чтобы они могли ускорить свой путь. Благочестивые монахи вернули деньги, однако некий злодей, знавший о даре, но не ведавший о его возврате, среди ночи ворвался в их скромное жилище и убил монахов. Это было 11 ноября 1003 года.