Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

А Западной Европе остро нужны были новые стимулы, исходившие из единственного центра, сохранившего древнюю эллинистическую и христианскую культуру безупречной. Сплав древнего римского наследия, спасенного церковью, с традициями новых хозяев западных частей Римской империи вовсе не был даром Небес. Многие черты примитивного и римского христианства, которые развивались в атмосфере эллинистических культурных традиций, или медленно исчезали, или проявляли черты, расходящиеся с традициями раннего Рима, порождая своего рода германское христианство, новшества которого, особенно в церковной администрации и каноническом праве, постепенно укреплялись на западе. Но старый римский дух был еще жив. Он набирал силы для последнего противостояния. Конфликт, начавшийся в конце XI века, завершился катастрофой. Европа и мир оказались в проигрыше. И все же борьба, которая шла больше века, перемежаясь периодами спокойствия и попытками найти компромисс, после чего, приняв другие формы, продолжилась до самого конца Средневековья, могла бы утратить существенную часть своей ожесточенности. Надо было только до начала ожесточенного противостояния и раньше, чем умы обеих сторон укрепились в фанатизме, допустить немного свежего воздуха с востока, способного охладить горячие головы и применить методы восточного христианства к проблемам христианства западного. Но когда запад возобновил контакты с востоком в эпоху Крестовых походов, было уже слишком поздно. Западные теологи уже все решили, и более или менее благочестивые паломники и освободители Святой земли, вскоре переквалифицировавшиеся в завоевателей, больше заинтересовались византийским золотом и драгоценностями, чем культурой. Более сдержанные контакты через нейтральных посредников принесли бы Западной Европе больше пользы и дали бы ей больше времени на спокойную ассимиляцию.

К сожалению, судьба распорядилась иначе, и Киевская Русь так и не сыграла роль, которую имела возможность сыграть в XI веке. Расстояние между Киевом и Западной Европой было очень большим, и важнейшим фактором являлось продление этого канала через Богемию и Польшу до германской границы. Канал был продлен, но он мог функционировать, только если участвовавшие в нем страны были достаточно независимыми, чтобы выполнить свою часть работы, и не были чрезмерно вовлечены в западную трансформацию христианства. Это было бы возможно при одном условии – если бы между Германией и Киевской Русью находилась политическая сила, достаточно могущественная, чтобы противостоять германскому натиску на восток, и достаточно просвещенная, чтобы ее культурная атмосфера оставалась открытой и для востока, и для запада. Такие попытки были. Моравская империя едва не достигла этой цели, а после ее краха чешские Пржемыслиды вроде бы намеревались продолжить работу, но им помешала близость их земель к Германии. Мадьяры, ответственные за падение Моравии, не только не помогали, но и старались отбить любое движение в этом направлении, руководствуясь своими национальными интересами. При Метко I на передний план вышла Польша, и существовала вероятность, что при Болеславе Великом она сумеет создать независимое государство, так нужное Центральной Европе. Его польско-чешское государство смогло бы выполнить эту миссию, потому что объединение польских и чешских племен было бы основано на общих этнических корнях. Но планы не исполнились, и все надежды на использование возможности, казавшейся такой вероятной, рухнули. За крахом последовало исчезновение всех элементов, которые могли бы способствовать возникновению такой политической комбинации, имевшей собственную национальную и культурную основу. В конце XI и в XII веке все, что осталось от славянской литургии в Богемии, было вытеснено из страны и обречено на полное исчезновение. Ситуация изменилась радикально. В начале XII века Козьма, первый чешский хронист, писавший в 1119–1125 годах, показал себя, несмотря на безусловный патриотизм, убежденным приверженцем латинской церкви и заклятым врагом славянской литургии и письменности. Византия и ее культура были окончательно отлучены от Центральной Европы, оставив латинскую римскую цивилизацию безоговорочной победительницей. Германия одержала окончательную политическую победу, на века став основополагающим политическим фактором в этой части Европы. Она также стала единственным представителем латинской римской культуры, которую получила от франков, а те, в свою очередь, получили ее от римлян и латинизированных галлов. Но былые посредники очень скоро были забыты в Центральной Европе, где Германия была единственной культурной силой, с которой надо было считаться. Впоследствии у народов Центральной Европы не осталось выбора. Они должны были принять латинскую культуру из рук Германии, довольствуясь ее германской версией.

Невозможность создать в Центральной Европе независимый политический центр уровня Германии также повлияла на ход событий в Киевской Руси, которая со временем стала склоняться к востоку. Конечно, политическая система, основанная в 1054 году Ярославом Мудрым, разделившим владения между пятью сыновьями, оставив Киев и Новгород старшим, внесла существенный вклад в эту новую ориентацию. Это было начало постепенного распада Русского государства. Процесс замедляли только престиж Киева и отношение церкви, которая не обращала внимания на раздел и относилась ко всем русским землям как к единой территории. Переход власти регулировался старой германской системой «танистри», которую использовали еще вандалы в Африке. Преемником великого князя Киевского после его смерти становился не сын, а братья, и вслед за младшим из них шли старшие племянники. После Изяслава I (1054–1073) были его братья Святослав (1073–1076) и Всеволод (1078–1093). За ними – сын Изяслава Святополк II (1093–1113), затем сын Всеволода I – Владимир II Мономах (1113–1125) – один из величайших киевских князей. После смерти Мономаха от этой системы отказались, и преемниками великого князя теперь были его сыновья. Великий князь Мстислав (1125–1132) был способным правителем, но между его братьями началось соперничество, и их междоусобные войны вкупе с постоянными вторжениями половцев, преемников печенегов на юге современной России, в конце концов привели к политическому и экономическому падению Киева.

Но это был не конец Руси. Культурные и экономические условия развивались в других княжествах, которых в это время было немало: Черниговское, Смоленское, Северское и Переяславское княжества были вырезаны из земель радимичей, северян и вятичей. К юго-востоку от бужан лучане объединились с волынянами и вместе образовали Волынское княжество, которое стало в начале XIII века Галицким княжеством. Оно получило название от крепости Галич, построенной в 1140 году князем Владимиром. Это была единственная часть Руси, которая благодаря близости к Польше оставалась в контакте с западом. Но раздел Польши на разные княжества после реформ Болеслава III – это была перемена, аналогичная имевшей место на Руси, – существенно ослабил Польшу. И хотя «главный» князь был также правителем Кракова, он не смог поднять других князей на совместные действия. В результате Польша не смогла вернуть территорию, изначально бывшую польской и ставшую яблоком раздора между Польшей и Россией с первых дней Мешко, да и попытки польских князей стать посредниками в местных спорах галичан и волынян не имели достаточной поддержки, чтобы дать результаты. Только когда объединенная Польша поднялась под властью Казимира Великого, Галиция вернулась к Польше и вместе с Волынью участвовала в ее судьбе вплоть до 1772 года. Но культурная выгода от такого развития событий для остальной Европы оказалась намного меньше, чем могла быть, если бы возможности XI века оказались полностью реализованы.