Генри Хаггард - Земля теней

Услышав это, миссис Бёрд потеряла дар речи – и не произнесла больше ни слова, пока они не вернулись домой. Тем временем церемония продолжалась: новобрачные подписали все необходимые бумаги, и Рок тщательно проверил подлинность заверенных копий и правильность их заполнения.

Разум Джоанны словно утонул в густом тумане

Затем все трое покинули кабинет. Регистратор, записывая сумму пошлины в бухгалтерскую книгу, сказал своему помощнику:

– Во всем этом есть что-то странное, и я не удивлюсь, если в скором времени мистер и миссис Рок появятся в суде. Однако все бумаги в порядке, и меня винить не за что. Какая красивая женщина! Однако выглядит очень грустной – и больной.

Тем временем в приемной Джоанна протянула Сэмюэлу Року руку и сказала все так же бесстрастно:

– До свидания.

– Разве… мы расстаемся? – жалобно спросил он.

Джоанна покачала головой.

– Через год, в этот же самый день, вы меня увидите – и сможете видеть так часто, как захотите, но до тех пор – нет.

Она повернулась и пошла к двери, а Рок протянул к ней руки, словно хотел обнять ее – однако она прошла мимо; за ней поспешила миссис Бёрд, и через мгновение они уже сидели в экипаже, возвращавшемся на Кент-стрит, а Сэмюэл Рок с непокрытой головой остался стоять на тротуаре, глядя им вслед.

Дома у самых дверей их ждала Салли, сжимая в ручках букет белых цветов, который не успела вручить Джоанне перед выходом. Джоанна взяла цветы, наклонилась и поцеловала немую девочку – поцелуй был единственным проявлением искренней нежности в день этого гнусного и противоестественного бракосочетания. Затем Джоанна поднялась к себе, а миссис Бёрд поспешила за ней. Едва двери закрылись, она возбужденно выпалила:

– Ради всего святого, Джоанна, что все это значит? Кто из нас сошел с ума – я или вы?

– Я, миссис Бёрд. Знайте: я вышла замуж за человека, который меня страстно любит и которого я ненавижу, чтобы помешать сэру Генри Грейвзу жениться на мне.

– Но почему, Джоанна?! Почему?

– Потому что если бы я вышла за сэра Генри, я разрушила бы его жизнь – и еще потому, что я обещала леди Грейвз не делать этого. Если бы мы увиделись с Генри – я нарушила бы это обещание, поэтому я воспользовалась возможностью уберечь себя от искушения. Мистеру Року я рассказала все без утайки – и мы заключили договор. Еще год мы с ним не увидимся и не будем жить вместе.

– О, это ужасно, ужасно! – заломила руки миссис Бёрд. – Да что же это за мужчина, что это за змей – если он согласился пойти на это, зная, что вы его ненавидите!

– Не оскорбляйте его, миссис Бёрд, – я думаю, он не менее несчастен, чем все мы, и кроме того, он теперь мой законный супруг, за которого я вышла в твердом уме и по доброй воле.

– Пусть он ваш супруг – но он лжец, лжец! Он назвался мне сэром Генри Грейвзом – потому-то я и позволила ему увидеть вас, хотя сразу подумала, что он никак не может быть баронетом! О, Джоанна, что же вы наделали! Теперь вы пожнете то, что посеяли, а возмездие за грех – смерть! Вы совершили ошибку, ее совершают многие девушки – и вы должны были пострадать за нее. Я не верю в ваши доводы о необходимости брака с этим гадом ползучим! Они – это ложь, которой вы успокаиваете себя, и, как всякая ложь, они принесут неисчислимые страдания вашему доброму сердцу. Вы никогда не воспитывали свое сердце, вот что, а сердце, не знавшее воспитания – плохой помощник. Нет, я не должна вас упрекать, Джоанна – я, может, в десять раз хуже вас, но я не могу смириться с тем, что вы натворили! Тем не менее, вы теперь замужем за этим человеком, и самое лучшее, что вы можете сделать – попытаться изменить его к лучшему, а того, другого, забыть.

– Да, – тихо отвечала Джоанна. – Я сделаю это, если мне достанет мудрости… или я смогу ее найти.

Миссис Бёрд заплакала и выбежала из комнаты, а Джоанна села за стол и написала короткую записку.

«Многоуважаемый сэр!

Я получила ваше любезное письмо и сообщаю в ответ, что вам нет нужды завтра приезжать в Лондон и искать встречи со мной, так как сегодня я вышла замуж за мистера Сэмюэла Рока, поэтому – прощайте! Шлю вам самые добрые пожелания и остаюсь с неизменным почтением

Джоанна вышла замуж в четверг, а утром в пятницу Генри, почти не спавший ночь, встал очень рано и вышел из дома еще до завтрака. По странной случайности день был удивительно ясным, поля и леса Рошема заливал неяркий, но прекрасный свет ноябрьского солнца. Генри неторопливо прогуливался, то и дело останавливаясь, чтобы полюбоваться видами, поприветствовать кого-то из работников, уже приступивших к своим ежедневным трудам, или понаблюдать за фазанами, мечущимися на скошенной стерне. Так он гулял до самого завтрака – на душе у него было тяжело, ибо Генри жаль было расставаться с Рошемом. Он решил не возвращаться сюда после того, как женится на Джоанне…

Генри чувствовал, что поступает правильно, решив жениться на ней – но решение это стоило дорого. В течение трех столетий его предки владели этими землями; здесь не было ни одного дома, который не был бы построен ими, ни одного дерева – за исключением совсем уж древних рощ – которые бы не посадили они… и вот теперь Генри должен был обречь все это на продажу с молотка – лишь потому, что выбрал в жены не ту женщину. Что ж, такова была его судьба – следовало принять ее и извлечь из нее максимум. Тем не менее, сердце щемило при мысли о том, что, скорее всего, он больше никогда не увидит этих мест и этих людей; что жизнь рода Грейвзов на земле, кормившей их и дававшей последнее пристанище, прервется из-за него.

Впрочем, даже печаль отступает перед здоровым чувством голода – и в конце концов Генри захромал обратно к дому, подозвав собаку, рыскавшую по кустам. Он вошел в дом через дверь для слуг и прошел в столовую. Здесь на столике у двери лежало несколько писем, на одном из них Генри увидел печать министерства. Он вскрыл его первым – это был ответ его приятеля, заместителя министра. Он сообщал, что, по всей вероятности, Генри может надеяться на место в консульстве где-то в Африке; что он, приятель, похлопочет за него, и если предложение подойдет Генри, то следует подать прошение о принятии на службу. Также он упоминал, что жалование невелико – всего около 600 фунтов в год – однако климат в тех местах очень благоприятен, а должность такова, что можно надеяться на карьерный рост. Приятель писал, что был бы рад увидеть Генри в Лондоне и переговорить обо всем подробно, как только это будет удобно – однако с визитом не стоит затягивать, потому что как только станет известно об этой вакансии, множество людей захотят ее занять.