Генри Хаггард - Земля теней

«Все именно так, как я и ожидала!»

Это наполнило его странным восторгом, и Рок заколебался, стоит ли ему немедленно искать с ней встречи, или подождать до завтра. В конце концов, он выбрал второй вариант, поскольку сейчас не чувствовал в себе достаточно смелости и хотел получше продумать план действий.

Утром во вторник он вернулся на Кент-стрит около десяти часов утра и с большим внутренним трепетом позвонил в дверь дома 8. Открыла ему миссис Бёрд, которую он и приветствовал с большой почтительностью, сняв шляпу.

– Умоляю вас, мадам, скажите – мисс Хейст проживает в этом доме?

– Да, сэр, но она очень больна и не выходит уже несколько недель.

– Да, я знаю об этом. Осмелюсь предположить – вы та самая женщина, которая так преданно ухаживала за ней?

– Я делала все, что было в моих силах, сэр. Однако… какое же у вас дело к мисс Хейст?

– Я хочу увидеть ее, мэм.

Миссис Бёрд с сомнением посмотрела на него и покачала головой.

– Я не думаю, что в настоящее время она может кого-то принять, сэр – если, конечно, вы не тот джентльмен из Брэдмута, которого она ожидает.

Вдохновение озарило разум Сэмюэла Рока.

– Я – джентльмен из Брэдмута! – отвечал он.

Миссис Бёрд снова с любопытством оглядела его. Баронетов она никогда в жизни не видела, но Сэмюэл Рок, тем не менее, как-то не вписывался в ее представления о людях такого класса. Слишком скромный, что ли… и еще она чувствовала, что что-то не так с этим красным шарфом… и широкополой черной шляпой…

«Возможно, он маскируется! Баронеты и графы в романах постоянно так делают!» – подумала она, а вслух сказала:

– Вы – сэр Генри Грейвз?

В этот момент Сэмюэл Рок понял, что промедление – смерти подобно. Поколебаться означало потерять все шансы увидеть Джоанну – а это было единственной его целью. Если он окажется внутри – трудно будет заставить его уйти, пока он не переговорит с ней. Если же он отступит, его соперник скоро будет здесь. Поэтому он солгал, не колеблясь более ни секунды.

– Это мое имя, мэм. Сэр Генри Грейвз из Рошема.

Миссис Бёрд пригласила его войти и заперла за ним дверь.

Он солгал, не колеблясь более ни секунды

– Я не думала увидеть вас до пятницы, сэр. Осмелюсь сказать, вы слегка нетерпеливы – видимо, ваша мать сказала вам, что Джоанна достаточно окрепла, чтобы увидеться с вами.

Миссис Бёрд знала о визите леди Грейвз, хотя Джоанна и не рассказала ей, о чем они говорили.

– О да, мэм, я нетерпелив… Я очень нетерпелив!

– Это вполне объяснимо, сэр, учитывая потерянное вами время, которое следует наверстать. Ну, прошлое оставим в прошлом. Теперь вы ведете себя, как истинный джентльмен, и это говорит в вашу пользу, что бы там ни было раньше.

– Совершенно верно, мэм… но где же Джоанна?

– Она наверху, сэр. Вероятно, вы хотите немедленно пройти к ней. Я знаю, что она уже встала и оделась, поскольку только что была у нее. Я с вами не пойду – вам обоим нужно поговорить. Вероятно, вам будет неловко в присутствии третьего лица. Вы расскажете мне обо всем, когда спуститесь.

– Благодарю вас, мэм!

С этими словами Сэмюэл Рок устремился к лестнице. Сердце его полнилось страхом, надеждой и неистовой ревностью к человеку, за которого он сейчас себя выдавал. Подойдя к комнате Джоанны, он постучал – и рука его дрожала.

Джоанна, в десятый раз перечитывавшая письмо Генри, поспешно спрятала его в карман и ответила:

– Войдите!

Она думала, что это доктор – поскольку слышала внизу мужской голос. Дверь открылась, мужчина вошел – и Джоанна еле устояла на ногах, с испугом и возмущением глядя на посетителя.

– Как вы сюда попали, мистер Рок? Как вы смели прийти сюда?

– Я осмелился прийти, Джоанна, – отвечал Рок с некоторым достоинством, – потому что я люблю вас! О, я умоляю – не гоните меня, пока не выслушаете… да это и бесполезно, ибо в таком случае я буду ждать на улице, пока не смогу переговорить с вами.

– Вы же знаете, что я не хочу вас видеть! С вашей стороны подло выслеживать меня, когда я слаба и больна… Загонять меня, словно я дикий зверь!

– Насколько я понимаю, вы не слишком больны, чтобы повидаться с сэром Генри Грейвзом – а значит, можете уделить и мне несколько минут. Что касается моей подлости – мне все равно, что вы об этом думаете, хотя… почему следует называть подлецом мужчину, который пришел попросить любимую женщину выйти за него замуж, я не понимаю!

– Выйти за вас?! – воскликнула Джоанна, бледнея и опускаясь в кресло. – Я думала, мы достаточно говорили об этом в Брэдмуте, мистер Рок.

– Говорили – да, но мы не уладили это дело. Мы оба были злы и сделали то, о чем лучше забыть. Вы поклялись, что никогда не выйдете за меня, я поклялся, что вы еще будете умолять меня об этом – все потому, что вы свели меня с ума своими жестокими словами. Мы оба были неправы, так давайте забудем тот разговор. Я верю, что вы выйдете за меня, и знаю, что вы никогда не будете умолять меня об этом – да я бы этого и не хотел. О, услышьте же меня, Джоанна! Вы не знаете, какие адские муки я пережил. Я думал о вас днем и ночью, я мечтал о вас, мне казалось, что мозг мой взорвется, и я сойду с ума, если потеряю вас навсегда. Наконец, я узнал, что вы заболели. Я выяснил ваш адрес – и вот я снова здесь, чтобы умолять вас пожалеть меня и стать моей женой. Если вы согласитесь – я клянусь вам, я буду лучшим из мужей, когда-либо достававшимся женщине. Я буду вашим рабом, вы не будете знать ни в чем отказа! Я не прошу вашей любви, я даже не прошу, чтобы вы относились ко мне по-доброму! Втопчите меня в грязь, презирайте, ненавидьте меня – я буду счастлив, если только смогу видеть вас рядом с собой каждый день. Джоанна, это ведь не новое чувство. Это продолжается годами, я люблю вас – и я должен либо получить ваше согласие, либо сойти с ума. Не прогоняйте меня, помилуйте, сжальтесь – и согласитесь стать моей женой!

Со сдавленным звуком – то ли рыданием, то ли стоном – Рок упал на колени, молитвенно сложив руки, и уставился на Джоанну взглядом человека, произносящего самую истовую молитву.

Джоанна молча слушала его – и в голову к ней закралась новая ужасная мысль. Если она согласится – если она заставит себя согласиться – это будет самым легким выходом из всех ее трудностей. Вот оно – то, что излечит Генри раз и навсегда от стремления разрушить свою жизнь, и поставит нерушимый заслон между самой Джоанной и неимоверным искушением… От одной этой мысли ей делалось плохо, но все же она не отказывалась от нее – так велика была ее любовь к Генри, так давил на нее долг перед ним. Если можно так поступить – почему не сделать этого, пусть и с оговорками? Человек, стоявший перед ней на коленях, был готов на все – дело было за Джоанной, за ее готовностью пойти на такую жертву… но она верила, что тем самым спасает своего любовника. Через минуту решение было принято. По крайней мере, она все выскажет этому мужчине – и пусть он решает!