Стенли Лейн-Пул - Берберские пираты. История жестоких повелителей Средиземного моря ХV-ХIХ вв.

Несмотря на неудачу, едва добравшись до Алжира, Мурад отправился в плавание на 15-банковой бригантине и вскоре вернулся с тремя захваченными испанскими кораблями и 140 пленными христианами. Он находился вместе с Улуч Али, когда этот выдающийся морской разбойник захватил галеры Сант-Клемента, и ему с большим трудом сумели помешать, когда он пытался перескочить на борт «Святой Анны» раньше пиратского адмирала. Вскоре он заработал репутацию пирата высшей пробы и «человека, который за наши грехи причинил христианам больше вреда, чем кто-либо другой».

В 1578 г., курсируя по морю в районе побережья Калабрии в поисках добычи в сопровождении восьми галиотов, Мурад-реис заметил сицилийский флагманский корабль, двигавшийся вместе с судном сопровождения, на борту которого вместе со своей свитой находился герцог Новой Земли. После ожесточенной погони пиратам удалось нагнать корабль сопровождения, в то время как флагманское судно вынесло на берег. Герцог и все члены команды покинули этот прекрасный корабль, который был впоследствии беспрепятственно доставлен в бухту Алжира.

В 1585 г. Мурад осмелился углубиться в просторы Атлантического океана, отплыв настолько далеко, что перестал видеть землю, на что до него не решался ни один алжирец, и, набрав в Сале подкрепление из нескольких небольших бригантин, на рассвете напал на Лансароте, один из Канарских островов, совершенно беспрепятственно разграбил город и увез с собой семью губернатора и еще 300 пленников. Сделав это, он беззастенчиво поднял белый флаг и разрешил графу и представителям наиболее знатных семейств подняться на борт его корабля и выкупить своих родственников. В 1589 г., захватив одно или два сбившихся с курса торговых судна, он встретил в море корабль «Сирена», мальтийскую галеру, буксировавшую захваченное турецкое судно. Не испугавшийся столкновения со столь опасным противником Мурад, в распоряжении которого имелся всего лишь один галиот, бросился в погоню и, поравнявшись с «Сиреной», всего за полчаса взял ее на абордаж и захватил. Затем, на время остановившись, чтобы задержать совершившего правонарушение пирата с Мальорки, незаконно охотившегося в собственных угодьях, корсар отправился вместе со своей добычей в Алжир, где его со всеми возможными почестями посадили на личного коня паши и в сопровождении отряда янычар торжественно проводили во дворец.

В 1594 г., будучи был удостоенным звания «командира алжирских галер», Мурад в сопровождении четырех галиотов вступил в схватку с двумя тосканскими галерами неподалеку от Триполи. Пригнув мачты двух своих галиотов, чтобы их не было видно издалека, он приказал двум другим кораблям взять их на буксир, и, когда тосканцы подплыли ближе, надеясь заполучить добычу, Мурад велел освободить два буксируемых судна и с помощью всех своих четырех кораблей напал на противника. Пират сумел захватить обе галеры, после чего плывшие на них флорентийские рыцари и солдаты были закованы в цепи и посажены на весла вместо турок, которые гребли до этого.

Наиболее типичным примером пирата более позднего времени является командир алжирских галер и галеонов Али Бичин, живший в середине XVII в. Этот известный работорговец, не обладавший амбициями или благородством Барбароссы, был столь же отважен и так же преуспел в искусстве мореплавания. В 1638 г., вдохновленный успехами султана Мурада IV в борьбе с персами, Али вышел в море и, забрав несколько тунисских галер в районе Бизерты, отправился во главе эскадры из 16 кораблей в сторону восточного побережья Италии. Он разграбил окрестности Никотры, расположенной в Апулии, забрав с собой богатую добычу и множество пленников, не пожалев при этом даже монахинь. Затем, тщательно обыскав Адриатику и сев на корабль в районе Котора, он захватывал каждое попадавшееся ему на пути одинокое судно.

Сразу после этого в путь отправилась мощная венецианская эскадра под командованием Марино Капелло, вынудившая пиратов искать убежища под прикрытием орудий турецкой крепости Валона в Албании. Несмотря на то что в тот период отношения между Портой и Венецией были мирными, Капелло отдал своим людям приказ атаковать беглецов, которых гарнизон крепости по вполне понятным причинам защищал. Корсары были вынуждены сойти на берег, и охваченный энтузиазмом Капелло, действуя в нарушение приказа, отправил свои галиоты в бой и после ожесточенной борьбы увел на буксире всю берберскую эскадру, оставив пораженных Али и его неудачливых последователей одних на пляже. За этот смелый удар Капелло получил серьезный выговор от сената, а Порта за нарушение мирного договора получила в качестве «взятки» 500 000 дукатов. Тем не менее значительная часть алжирского флота была уничтожена, из-за чего владельцы и капитаны кораблей разорились. В результате предпринятого в то же лето похода на север, который возглавил перебежчик из Исландии, в Алжир прибыли 800 его неудачливых сородичей, вынужденные променять царивший на их родине холод на алжирские тюрьмы для рабов, но это было весьма слабым утешением.

Однако в 1641 г. пираты сумели оправиться от понесенных ими потерь, и, если верить словам Эммануэля д'Аранды, бывшего в тот период его рабом, теперь Али Бичин мог похвастаться тем, что командовал флотом, состоявшим по меньшей мере из 65 судов. Командир галеры находился тогда в зените своих богатства и славы. По ночам в его тюрьме, впоследствии получившей название Хан Али Бичин и во времена Моргана славившейся виноградными лозами, покрывавшими ее стены и окаймлявшими окна, на которых вплоть до самого верхнего этажа зрели сочные грозди, собирались 600 рабов.

Ему, сыну перебежчика, не нравилось, что его последователи зависят не только от него, но и от турок, которые «вытаскивали из его кармана столько денег, чтобы передать их приверженцу Мухаммеда, не пользующемуся в его глазах таким уж большим почтением. Он с помощью дубины выбил из француза желание называться Мустафой (тот принял это имя вместе с турецким одеянием), заставив его сменить имя на Иоанн, от которого тот бы с радостью отказался. Его земледельческие хозяйства и сады также находились под управлением подчинявшихся только ему самому. Я слышал множество разговоров об устроенном им однажды в своем саду увеселительном мероприятии, на которое были приглашены все наиболее высокопоставленные пираты и где присутствовал сам паша. Будто опасаясь насильственной смерти, он использовал только собственные припасы. Все блюда готовились на личной кухне генерала в городе и передавались его рабами из рук в руки до тех пор, пока не доставлялись в сад, находившийся примерно в двух милях выше, причем, как я слышал, те блюда, которые благополучно добрались до сада, продолжали испускать пар». Однако, судя по фразе пирата «на пальцах христианских рабов были крючья», значительная часть еды пропала по пути, и гости едва не начали страдать от голода.