Стенли Лейн-Пул - Берберские пираты. История жестоких повелителей Средиземного моря ХV-ХIХ вв.

То, как Али кормил своих рабов, было вполне показательно. В отличие от всех остальных он не давал им хлеба, а вместо этого именовал их несчастной кучкой негодяев, недостойных того, чтобы называться рабами, если за два или три часа перед закатом, во время которых они наслаждались свободой, они не находили себе пропитания. В его рабских тюрьмах регулярно распродавалось наворованное добро, из-за чего их осаждали возмущенные жертвы, которых упрекали за невнимательность и заставляли выкупать их собственные ценности, – словом, Али Бичин «имел честь подготовить самую чистоплотную из всех известных кучек воров». Однажды раб нашел дорогостоящее кольцо генерала и вернул его, не потребовав со своего господина денег. За это «необоснованное проявление честности» Али дал ему половину дуката и назвал дураком, ибо стоимость кольца равнялась сумме, за которую этот человек мог купить себе свободу. В другой раз раб решил договориться с кузнецом о продаже якоря с личной галеры генерала. Когда об этом стало известно, его похвалили за предприимчивость и сказали, что он идеально подходит для роли раба, ибо знает, как заработать себе на пропитание.

Этот работорговец гениально умел подольщаться к пленникам, чтобы заставить их говорить правду. Получая очередную добычу, он становился таким галантным и сострадательным, с такой готовностью называл простого дворянина «графом» или «моим господином», а обычного священнослужителя – «вашим высокопреосвященством», что вскоре они доверялись ему, раскрывали свой социальный статус, благодаря чему пират узнавал, какой выкуп за них можно получить. Правда, следует отдать этому человеку должное – он всегда держал свое слово, и если он однажды обещал кого-то отпустить, то всегда выполнял обещанное. «Я хозяин своего слова», – мог бы сказать Али.

Сражение между «Мэри Роуз» и алжирскими пиратами, 1669 г.

В том, что касается религии, Али Бичин придерживался весьма свободных взглядов. Однажды он попросил генуэзского священника откровенно сказать ему о том, что его ждет. «Честно говоря, – ответил отец Анджело, – я уверен, что тебя получит дьявол», и пират с готовностью и весьма жизнерадостно принял эти слова. В другой раз набожный шейх умолял Али отдать ему раба-христианина, чтобы он мог его убить, так как он считал, что не принес жертву, достойную Мухаммеда. Али снял цепь с могучего испанца, управлявшегося с загребным веслом его галеры, и, вооружив его, отправил к святому человеку, чтобы тот его убил. «Этот христианин, – завопил добродетельный шейх, убегая прочь со всех ног, – выглядит так, будто скорее хочет убить меня, чем погибнуть сам». – «Так и есть, – ответил Али. – Ты должен заслужить расположение Пророка. Поэтому в жертву должен быть принесен именно этот христианин. Мухаммед был храбрым и щедрым человеком, которому не могло даже прийти в голову, что кто-то решит услужить ему, убив того, кто не способен защитить себя. Иди и займись изучением Корана, чтобы более точно постичь его смысл». Этот человек был отъявленным пиратом, в котором твердое соблюдение кодекса чести сочеталось с беспринципностью и низостью, свойственными морским разбойникам.

«Пираты, – пишет Аэдо, – это люди, живущие за счет постоянных морских разбоев, и, отметив, что некоторые из них по рождению турки, мавры и т. д., следует признать: большинство из них составляют перебежчики из всех частей христианского мира, люди, прекрасно знающие побережье христианских государств». Весьма примечательно, что в большинстве своем эти грабители христиан сами родились в лоне церкви. В длинном перечне наместников Алжира можно встретить множество европейцев. Сам Барбаросса родился на Лесбосе, причем, вероятно, его мать была гречанкой. Его преемник был родом из Сардинии, Улуч Али происходил из Калабрии, Рамадан – из Сардинии, а после него Алжиром управлял венецианец, который, в свою очередь, уступил место албанцу.

В 1588 г. 35 алжирскими галерами или галиотами командовали 11 турок и 24 ренегата, включая людей родом из Франции, Венеции, Генуи, с Сицилии, из Испании, Неаполя, Греции, Калабрии, с Корсики, из Албании и Венгрии, а также один еврей. Словом, примерно вплоть до конца XVI в. (но гораздо реже в более позднее время) предводители пиратов и управлявшие ими наместники, как правило, происходили из христианских государств. Некоторые из них по своей воле выбрали такой образ жизни, ибо для объявленных вне закона европейцев управление берберской галерой было, вероятно, единственным подходящим выходом из сложившегося положения. Однако большинство из них являлось бывшими пленниками, еще в детстве увезенными из дома пиратами во время одного из ежегодных набегов на Корсику и Сардинию либо побережье Италии или Далмации. Большинству из подобных пленников, если кто-то не заплатит за них выкуп, было суждено заниматься тяжелым физическим трудом и выполнять другую работу. Но нередко острый глаз реисов присматривал самых храбрых и красивых мальчиков, после чего судьба такого избранника была предрешена.

«В то время как христиане вместе со своими галерами находятся на отдыхе, извлекая звуки из своих труб в гаванях, свободно угощаясь, проводя дни и ночи за пиршественным столом, игрой в карты и кости, пираты на свое усмотрение бороздят восточные и западные моря, никоим образом не опасаясь быть задержанными, будто являются совершенно свободными и полноправными правителями этих мест. Более того, они бороздят морские просторы именно для того, чтобы добиться этого и отправиться в погоню за добычей для собственного увеселения. Тут они ловят корабль, нагруженный золотом и серебром из Индии, там добывают еще один богатый груз из Фландрии; сейчас они захватывают судно, плывущее из Англии, а затем другое – двигающееся из Португалии. Здесь они берут на абордаж и овладевают кораблем из Венеции, затем его „собратом“ из Сицилии, а чуть дальше они устремляются к другим судам, плывущим из Неаполя, Ливорно или Генуи и буквально напичканным огромными, поражающими воображение богатствами.

Галера, идущая с попутным ветром

В другой раз, взяв с собой в качестве проводников перебежчиков (которых, происходящих из различных христианских государств, в Алжире водилось предостаточно; более того, большинство пиратов – это не кто иные, как ренегаты, прекрасно знакомые с христианским побережьем и даже с внутренними районами различных стран), намеренно даже средь бела дня (или когда им вздумается) высаживаются на берег и идут, не испытывая при этом ни малейшего страха, углубляясь внутрь территории страны на 10, 12 или 15 лиг либо даже на большее расстояние, и бедные, ни о чем не подозревающие христиане, думая, будто находятся в безопасности, оказываются захваченными врасплох. Множество городов, деревень и хуторов оказываются разграбленными, и пираты угоняют несметное число мужчин, женщин, детей и грудных младенцев, обрекая их на безрадостную жизнь в плену. Вместе с этими несчастными опустошенными людьми, погруженными на корабли наряду с собственными ценностями, они неторопливо отправляются в обратный путь, к своим вассалам, и взгляды их полны смеха и самодовольства.