Стенли Лейн-Пул - Берберские пираты. История жестоких повелителей Средиземного моря ХV-ХIХ вв.

Заставить свободных людей час за часом без передышки работать на тяжелых веслах, находясь рядом друг с другом и обливаясь потом, даже не сидя, а подпрыгивая на скамье, чтобы навалиться на весло всем весом, было невозможно. «Подумайте о шестерых мужчинах, прикованных цепями к скамье, обнаженных, как при рождении, ставящих одну ногу на специальный упор, а другую – на стоящую впереди скамью, держа в руках огромное весло [длиной 15 футов], наклоняясь вперед, к корме, так, будто они вот-вот ударят в спину гребца, сидящего спереди и наклоняющегося так же сильно, вынужденных двигаться вперед, перемещая ручку весла так, чтобы конец опустился в воду, после чего откидываться назад, опускаясь на стонущую скамейку. Порой весло на галере было необходимо перемещать на протяжении 10, 12 или даже 20 часов, причем не останавливаясь ни на секунду. В столь напряженной ситуации боцман или другой моряк кладет в рот несчастного гребца кусок хлеба, замоченного в вине, чтобы тот не упал в обморок, а затем капитан с помощью крика приказывает удвоить усилия. Если изнуренный раб бессильно опускается на весло, его бьют плетью до смерти, а затем совершенно бесцеремонно выбрасывают за борт.

Те, кто не видел плывущую по морю галеру, особенно когда она за кем-то гонится или, наоборот, уходит от погони, не до конца могут понять тот шок, который подобное зрелище вызывает в сердцах, способных хотя бы на малейшее сопереживание. Взгляните на полуобнаженных, полуголодных, загоревших дочерна, тощих и жалких людей, прикованных цепями к доске, с которой они не поднимаются на протяжении многих месяцев (как правило, в течение полугода), подгоняемых даже сверх человеческих возможностей с помощью постоянных жестоких ударов по их обнаженной плоти, причем это жесточайшее из всех упражнений все время повторяется. И так продолжается на протяжении целого дня и всей ночи, что часто происходит во время напряженных погонь, один участник которых, подобно стервятнику, спешит за своей добычей почти так же ожесточенно, как и более слабый корабль, команда которого надеется сохранить свои жизни и имущество».

Иногда галерные рабы занимались этим ужасным делом на протяжении целых 20 лет, а порой – в течение всей своей несчастной жизни. Бедные создания были прикованы так близко друг к другу, сидя на узкой скамье, что не могли спать, вытянувшись в полный рост (резко очерченные границы были неотъемлемой чертой галер). Порой семь человек (на французских галерах это явление также было распространено еще в прошлом столетии) были вынуждены жить и спать в пространстве размером 10 на 4 фута. На каждом корабле плыло множество людей, на чьих лицах застыло выражение отчаяния. Между двумя рядами гребцов располагался мостик, где стояли два боцмана ( comiti ), вооруженные длинными плетьми, которые они с безжалостной жестокостью опускали на обнаженные спины гребцов. Фуртенбах, описывая двух боцманов, приводит исполненный мрачного юмора стих, живописуя, как каждый из них стоит:

Он также описывает, как они всегда готовы «бесстрастно пороть» команду своими длинными палками или

чтобы послать турок на дно:

и как наводящий ужас свист боцмана пронесся сквозь весь корабль:

К этому можно добавить приведенное капитаном Пантеро Пантерой описание поведения боцманов: «Ему следует проявлять мягкость по отношению к членам команды, помогать им, лелеять их, но без чрезмерной фамильярности; быть для них своего рода защитником, а в каком-то смысле и их отцом, помня, что, когда все сказано, это человеческая плоть, а человеческая плоть сопряжена с ужасными мучениями».

Не будем забывать, что данное описание галеры, этой ужасной могилы для живых, приведено на примере христианских кораблей. 150 лет назад подобные сцены можно было наблюдать на многих европейских судах. Алжирские пираты были такими же их врагами, как и они сами: с рабами, трудившимися на их галерах, обращались не хуже, чем по меньшей мере с работавшими на кораблях, принадлежавших Дориа или королю Франции. Представители обеих сторон ни во что не ставили людей, имевших высокий социальный статус и получивших прекрасное воспитание. Такой изысканно вежливый пират, как Драгут, должен был натягивать свою цепь и работать ненасытным веслом так же усердно, как и приговоренный выполнять тяжелую работу каторжник, а будущий великий магистр мальтийских рыцарей вполне мог занять место на скамейке для гребцов рядом с мерзавцем из Неаполя самого низкого происхождения.

Казалось, будто никто не обращает внимания на ужасную бесчеловечность труда, во время которого каждому, даже не столь утонченному человеку приходится переносить грязь и гнусность своего соседа, возможно полудикого и вынужденного полностью одичать. Когда мадам де Гриньян описала свое посещение галеры, ее подруга мадам де Севинье ответила, что «с удовольствием взглянула бы на эту разновидность ада» и на мужчин, «денно и нощно стонущих под весом своих цепей» [37] Мадам де Севинье (1626–1696) была матерью мадам де Гриньян, очень скучавшей по дочери после того, как та вышла замуж, и регулярно писавшей ей письма, которые впоследствии были изданы и стали одним из наиболее известных произведений эпистолярного жанра. . Autres temps, autres moeurs! [38] Другие времена – другие нравы ( фр. ).

Фуртенбах еще многое рассказывает нам о галерах, в частности о том, как по случаю праздников их фальшборты украшали прекрасными тканями; как делали так, что сухари хранились по 6, 8 месяцев, причем каждому рабу трижды в неделю давали по 28 унций вместе с небольшим количеством риса, костей или зелени; о том, насколько трудно было обеспечивать наличие достаточного количества свежей воды в емкостях, находившихся под скамьями. Говоря о людях, плывших на большой галере, он, помимо примерно 270 гребцов, капитана, священника, доктора, писаря, боцманов и кормчего, упоминает 10–15 искателей приключений, друзей капитана, разделявших с ним пищу и спавших в кормовой части судна; 12 штурвальных ( timonieri ), шестерых членов носовой верхней команды, 10 надсмотрщиков над пленниками, 12 обычных моряков, четверых артиллеристов, плотника и кузнеца, бондаря, пару коков, а также 50 или 60 солдат. Таким образом, всего численность экипажа боевой галеры могла достигать примерно 400 человек.