Стенли Лейн-Пул - Саладин. Всемогущий султан и победитель крестоносцев

Капитуляция Акры стала неожиданностью для Саладина, но он был еще больше разгневан ее условиями, о которых договорились за его спиной, чем самим фактом сдачи. Он прекрасно сознавал, что город больше не в состоянии сопротивляться, что его войско не сможет ни пробиться через земляные укрепления противника, ни заставить выйти на битву в поле. Пока Саладин имел дело с Ги де Лузиньяном и палестинскими франками, он никогда не задумывался о перемирии, но прибытие королей Франции и Англии изменило ситуацию, и султан приготовился к переговорам. Однако первым проявил инициативу король Ричард I Львиное Сердце. Как только он высадился, то сразу послал гонца с предложением о личной встрече. Это было характерно для его открытой натуры воина – встретиться лицом к лицу с человеком, о храбрости и великодушии которого было хорошо известно и в христианском лагере. Но Саладин отклонил предложение о встрече; не подобает двум правителям, находящимся в состоянии войны друг с другом, встречаться в дружеской обстановке, пока не начаты переговоры о мире. Возможно, он опасался, что переговоры могут пойти в нежелательном направлении в присутствии столь известного героя с рыцарскими манерами, о подвигах которого много говорили. А может, это был пробный шар для начала разговора о мире.

Другие послы прибыли из английского лагеря во время болезни короля. Была достигнута договоренность о встрече между Ричардом I и аль-Адилем. Она должна была состояться посередине равнины между двумя лагерями, но была отложена из-за болезни короля. Посол и брат султана обменялись любезными фразами по поводу предназначавшегося Саладину подарка Ричарда I Львиное Сердце – нескольких соколов, в обмен на которых последний надеялся получить свежей дичи. И каждый пытался понять, на что намекает его собеседник. 1 июля сам Саладин принял королевского посла и его переводчика. «Все эти разговоры, – признается Баха ад-Дин, – имели целью выяснить наши намерения, наши сильные и слабые места». Вряд ли переговоры могли привести к тому, что франки прекратили обстрел города на три дня. Послы пришли повторно 4 июля; и Великий магистр рыцарей ордена Святого Иоанна собирался лично прийти на следующий день вести переговоры о мире. Но вместо него прибыли три посла, целый час совещались с аль-Адилем, но так ничего и не решили. 6 июля состоялась еще одна встреча, но требования христиан были слишком жесткими. Саладин угрожал франкам начать боевые действия, если те не будут более умеренными в своих требованиях. Однако вплоть до 11 июля «они продолжали настаивать на своем и не соглашались на мир и капитуляцию горожан. Они требовали прежде освобождения всех находившихся в руках мусульман пленных и возвращения им прибрежных городов. Было предложено (с нашей стороны) сдать город со всеми горожанами и всем его имуществом, даровав свободу только его защитникам, но они не согласились на это. Мы предложили также вернуть Крест Распятия, но они не согласились и на это».

На следующий день пришло известие, что гарнизон капитулировал на следующих условиях: 1) Акра сдавалась, со всеми своими кораблями, запасами и военным снаряжением; 2) франкам выплачивалось 200 тысяч золотых монет; 3) освобождалось 1500 пленных вместе со 100 знатными людьми; 4) возвращался Истинный Крест; 5) 4 тысячи золотых монет выплачивались маркизу Монферратскому. При выполнении этих условий жителям позволялось свободно уйти, взяв с собой свои семьи и все, что они могли унести.

Подобные условия, естественно, были позорны для султана, все еще командующего сильной армией, который не проиграл ни одной битвы после разгрома при Рамле четырнадцать лет назад. Условия были оговорены полководцами Саладина, и он не отверг их, но это было самое впечатляющее отступление, которое он когда-либо пережил, и он не скрывал своего глубокого огорчения. Теперь, когда отпала необходимость защищать город, султан повел свое войско к Шафрааму (Шефараму), где ожидал прибытия уполномоченных для заключения унизительного соглашения. Нарочные курсировали между двумя лагерями и посещали Дамаск, составляя полные списки пленных, и готовились к заключению постоянного договора о мире. Прошел месяц, в течение которого передовые посты двух армий не всегда проявляли дружелюбие друг к другу, и даже однажды дошло дело до открытого столкновения, когда франков отогнали к их позициям. Тем временем между Ричардом I Львиное Сердце и Филиппом II Августом снова вспыхнули прежние разногласия; король Франции лежал в лихорадке, которая недавно унесла графа Фландрского; и он использовал это событие как предлог, чтобы оставить крестоносцев и вернуться домой, что вызвало «замешательство в Нормандии». Но даже если, говоря словами короля Ричарда I, Филипп II поступил «против воли Господа, нанеся бесчестие своему королевству, и так позорно не сдержал своей клятвы», по крайней мере, он оставил после себя большую часть своей армии под командованием герцога Бургундского, который продолжил участие французов в крестовом походе. Французы, однако, были слабым звеном, а не источником силы, поскольку они постоянно поступали противно воле английского короля. На подобные действия их также подстрекал Конрад Монферратский, который отправился в Тир 1 августа после того, как он понял, что его планы получить корону Иерусалимского королевства не имеют никакой поддержки со стороны Ричарда I.

«В то время как король Франции спешил вернуться в свою страну, король Ричард I приступил к восстановлению городских стен, укреплял их и надстраивал. Он сам наблюдал, как идут работы, подбадривал строителей и каменщиков, как будто его единственной целью было обрести наследие Господне. Король ожидал окончания оговоренного условиями перемирия, срока между ним и турками, одновременно продолжая собирать осадные машины и готовить обозы, чтобы вывезти их из-под города. После того как возвращение Святого Креста и передача пленных были задержаны на три месяца [ sic ], чтобы выяснить, держит ли Саладин свое слово, при том, что сарацины вновь попросили дать им время, христиане начали расспрашивать, когда же прибудет Крест. Одни говорили: „Крест уже прибыл!“ Другие утверждали: „Его видели в сарацинском войске“. Но все это было неправдой, Саладин вовсе не собирался его возвращать. Он даже не собирался говорить о судьбе заложников, надеясь, что, пока они в его руках, он сможет выговорить для себя лучшие условия. И все время он часто слал дары и послов, надеясь затянуть время в длинных и пустых переговорах».

Следует сказать, что судьба Истинного Креста неясна. Захваченный в битве при Хаттине, он был перевезен в Дамаск, а затем в Багдад, где халиф закопал его под порогом Врат ан-Нуби (4 июня 1189 г.), чтобы его попирали ноги входивших в город мусульман. Однако Баха ад-Дин говорит, что Крест находился в лагере Саладина под Акрой. Когда переговоры с крестоносцами были прерваны, Крест был отослан в Дамаск и выставлен для поругания в мечети Омейядов. Как утверждается, из Дамаска он был вывезен в Константинополь в качестве подарка византийскому императору Исааку. Однако имеется сообщение, что якобы епископ Солсберийский видел святыню в Иерусалиме с разрешения Саладина в сентябре 1192 г. Несомненно, что было несколько Истинных Крестов. Видимо, прав был Баха ад-Дин, уверяя, что Святой Крест (или его убедительная копия) находился в лагере Саладина. Он рассказывает, что когда его показали английским рыцарям, то они распростерлись перед ним ниц в пыли. По утверждению секретаря султана, англичане 2 августа прибыли в лагерь в качестве послов короля Ричарда I и сообщили о принятии им предложения Саладина передать королю пленных воинов и денежные суммы, оговоренные в договоре. Три его отдельных пункта должны были быть выполнены с интервалом в месяц. В конце первого месяца можно было говорить о готовности первого. Послы франков подтвердили правильность численности пленных; лишь несколько конкретных имен не было включено в список. 11 августа прибыли послы для выполнения своей миссии. Саладин сказал так: «Либо передайте нам наших товарищей (пленных Акры) и возьмите то, что предусматривает пункт соглашения, и мы передадим вам заложников на время, пока не будут выполнены остальные условия. Либо берите то, что мы вам предлагаем теперь, и передайте нам заложников на то время, пока наши товарищи, находящиеся в ваших руках, не воссоединятся с нами». Уполномоченные ответили: «Мы этого не сделаем. Но отдайте нам то, что требуют условия договора, и верьте нашему обещанию, что ваши люди будут переданы вам». На это Саладин не согласился. У него уже было много поводов убедиться, чего стоила клятва христиан. Явно одна сторона нисколько не доверяла другой. Естественное требование Саладина дать некие гарантии того, что его выполнение договора будет сопровождаться соответствующим освобождением пленных Акры, было расценено христианами как уклонение от выполнения своих обязательств. Если мы поверим заявлению Баха ад-Дина, то не было причин для подобного подозрения. Однако несмотря на то, верим мы ему или нет, нет возможного объяснения той жестокой резне, что за этим последовала. Ужасные события подробно описаны европейским хронистом.