Вячеслав Манягин - Грозный. Апология русского царя

Человеком, который стоял у истоков этой бурно забившей культурной жизни, был митрополит Московский и всея Руси Макарий, бессменный учитель и воспитатель осиротевшего в раннем детстве Ивана IV. Как результат его трудов на ниве русской культуры нам остались замечательные образцы русской иконописи, прекрасные рукописные и печатные книги, изготовленные переписчиками митрополичьих и царских мастерских и первыми печатниками сначала Анонимной московской типографии, а затем типографии Ивана Федорова.

Однако, и книга, и икона, и устремленный ввысь купол храма служили, по замыслу митрополита Макария, идее прославления русского самодержавия и Русского государства, как вершины развития православной государственности: «Москва – Третий Рим, а четвертому не бывать!»

По инициативе митрополита Макария, 16 января 1547 г. состоялось венчание на царство Великого князя Московского Ивана IV Васильевича. Именно святитель Макарий, опираясь на документы и юридические акты, в том числе и Византийской империи, разработал ритуал этого события.

Как написал 450 лет спустя другой весьма почитаемый православным народом митрополит Русской церкви, «чин венчания Иоанна IV на царство не сильно отличался от того, как венчались его предшественники. И все же воцарение Грозного стало переломным моментом… Дело в том, что…Иоанн IV Васильевич стал первым русским государем, при венчании которого на царство над ним было совершено церковное Таинство Миропомазания» (Иоанн Снычев, митрополит. «Самодержавие Духа»).

Друг, воспитатель и учитель Ивана Грозного, митрополит Макарий, подчеркивая высоту царского служения, во время венчания обратился к царю с такими словами: «Вас [царей] бо Господь Бог в Себе место избра на земли, и на Свой престол вознес…». В 1548 г. братия прославленного афонского монастыря Хиландар в своем послании титулует Ивана IV «единым правым государем, белым царем восточных и северных стран… святым, великим благочестивым царством, солнцем христианским… утверждением седми соборных столпов». В грамоте Константинопольского патриарха (1557) сообщалось о соборном уложении «молить Бога о царе и великом князе Иоанне Васильевиче якоже о прежних благочестивых царях» [византийских императорах]. Сербские хроники называли его царем всех православных христиан.

Признание православным миром царского (а де-факто – императорского) титула, принятого Иваном Грозным, означало и то, что отныне он становился верховным покровителем всех православных христиан, вождем универсальной (вселенской) христианской империи, далеко выходящей за границы собственно Российского царства, и то, что он принимает на себя бремя противостояния отпавшему от истины западнохристианскому миру.

Все это требовало и политического оформления, и разработки новой идеологии, и внедрения этой идеологии в общественное сознание. Митрополитом Макарием в рамках данных требований была предпринята беспрецедентная пропагандистская кампания: с середины XVI века вся русская литература, изобразительное искусство, архитектура подчеркивают значимость и закономерность появления на Руси царя и перехода к Москве миссии мирового православного царства, Третьего Рима. Идеологию православного московского самодержавия должны были, по замыслу митрополита Макария, отражать, прежде всего, письменные источники эпохи – летописи, книги царского родословия, круг годового духовного чтения.

Каждый, кто интересуется отечественной культурой, как минимум слышал о созданном под руководством предстоятеля Русской церкви 12-томном полном собрании православной духовной литературы, известной к тому времени в России – Великих Четиях Минеях. Кстати, именно митрополит Макарий первым ввел в официальную речь современное название нашей страны: после воцарения Ивана IV, по инициативе предстоятеля Русской церкви, Великое княжество Московское стало называться Российским царством [36] Хорошкевич А.Л. Символы русской государственности. .

При участии митрополита Макария был составлен в начале 1560-х гг. еще один известнейший памятник русской культуры – «Книга Степенная царского родословия», охватывающая период от княжения Владимира Святославича до Ивана IV.

Поэтому вполне вероятно, что замысел создания Лицевого летописного свода тоже принадлежит митрополиту Макарию и его окружению (БСЭ). Как и Степенная книга, ЛС должен был подчеркнуть богоизбранность Московского государства, доказать преемственность мировой власти от древнейших царей Вавилона и Персии, Македонской державы, римских кесарей и византийских басилевсов к Российскому царству и русским царям-Рюриковичам, «сродникам Августа-кесаря».

Первоначально было известно 9 томов ЛС. Первые 3 тома (хронографы) описывали «священную» (библейскую и древнееврейскую) историю, падение Трои, историю царств Древнего Востока, государств Александра Македонского и его наследников-диадохов, Древнего Рима и Византии. С 4 по 8 том ЛС содержит материалы по русской истории, начиная от 1114-го по 1533-й – год смерти Великого князя Московского Василия III, отца Ивана IV. 9 и (найденный позднее) 10 тома рассказывают о времени правления самого заказчика Лицевого свода – Грозного царя. Предполагается, что в ЛС не сохранились начало и завершение русской истории, а именно – Повесть временных лет и значительная часть царствования Иоанна Васильевича.

В XVIII в. один известный любитель истории – князь М.М. Щербатов, обнаружив в Патриаршей библиотеке разрозненные листы ЛС, не включенные в переплетенные еще в XVII в. предыдущие 9 томов (Т.Н. Протасьева), преподнес их, «яко достойные любопытства», другой известной любительнице русских древностей – императрице Екатерине Великой, которая, просмотрев находку, дала разрешение ее издать. В 1769 г. князь переплел и опубликовал их под названием Царственной книги как 10 том ЛС.

Одной из особенностей 9-го (Синодального) и 10-го (Царственного) томов ЛС были многочисленные приписки на полях уже готовых рукописей. Первый исследователь Царственной книги А.Е. Пресняков писал, что эти приписки, «как единственный источник для целого ряда живых и любопытных известий о времени Ивана Грозного… и придают Царственной книге столь высокую ценность». Это действительно так, в приписках неизвестный редактор сообщает подробности боярско-княжеского заговора марта 1553 г., следственного дела об измене князя Семена Лобанова-Ростовского и другие уникальные исторические сведения.

Но кто же осмелился «похерить», не считаясь ни с затратами, ни с тем, что книгу придется заново переписывать (и главное – вновь рисовать более тысячи миниатюр!), заказанную государем историю его царствования? В середине ХХ века вокруг этого вопроса развернулась дискуссия, в ходе которой д.и.н. Д.Н. Альшиц высказал предположение, что таинственным редактором, исписавшим поля драгоценной рукописи, был сам царь Иван Васильевич Грозный. Это утверждение основывалось на многочисленных данных, в том числе на совпадении почерка автора приписок с почерком царя, что было установлено после графологического сравнения приписок и собственноручно написанного Иваном Грозным предсмертного письма в Кирилло-Белозерский монастырь.