Ларс Браунворт - Краткая история крестовых походов

Для христиан падение Эдессы стало не поддающейся пониманию катастрофой, масштаб которой было очень трудно осознать. Даже Раймонд, и тот понял, насколько пагубными были его действия. Сколько бы принцы Антиохии ни ссорились с Эдессой, это не мешало ей служить буфером против набегов и захватнических исламских армий. Теперь этого буфера не стало и Антиохии угрожало безжалостное нападение.

Судьба Утремера была в руках Занги, который с пугающей ясностью заявил о своих намерениях. То, как он обошелся с Эдессой, стало сигналом для каждого крестоносца. Через несколько дней после катастрофы правитель согнал в одном месте всех выживших. Уроженцам города позволили уйти, но вот «франков» оставили. Мужчин и мальчиков постарше ставили на колени и жестоко убивали, а женщин и оставшихся детей продали в рабство. Для представителей западной цивилизации в мире Занги места не оказалось.

На тот случай, если кто-нибудь не уразумел подтекст его великой победы: Занги отказался от старого титула «атабек» и взял новые – «завоеватель», «король». Призыв к джихаду был брошен. Пришло время стереть христианские королевства с лица земли.

В первые месяцы 1145 года возвращавшиеся из Святой земли паломники принесли тревожные слухи, что в Утремере теперь царят разрушение и смерть. Новости настолько шокировали, что им отказывались верить – христиан безжалостно убивали прямо на улицах, почтенных матрон обрекали на рабство, с лица земли было сметено целое государство крестоносцев. Но к середине лета тоненькая струйка беженцев превратилась в могучий поток, подтверждая самые худшие опасения. Даже самый закаленный наблюдатель, привыкший с каждым годом получать все более скверные новости с Востока, и тот не стал бы отрицать кризис.

Явно требовался новый крестовый поход, но папа Евгений III (1145–1153) вряд ли был способен разжечь мировой пожар. Набожный и кроткий итальянец занял трон Святого Петра только на несколько месяцев, да и то лишь потому, что никого более компетентного для этого поста в тот момент не оказалось. Незадолго до описываемых событий Рим вновь погрузился в очередную конвульсию политического хаоса, а мягкий понтифик отнюдь не подходил для того, чтобы положить этому конец. Во время первой поездки случилась беда. В тот самый момент, когда его эскорт скрылся из виду, городские ворота закрылись и было объявлено (наверняка в приступе ностальгии) о восстановлении Римской республики. Учредили Сенат, дополнив его республиканской конституцией, а временным главой избрали сенатора. Папе Евгению III, отныне бездомному, пришлось колесить от одного европейского двора к другому, пытаясь заручиться поддержкой, чтобы изгнать новых правителей Рима. Его вряд ли можно было назвать вдохновляющим лидером, который требовался для объединения христианства.

Тем не менее Евгений сделал все от него зависевшее. В декабре 1145 года издал папскую буллу Quantum praedecessores [84]   Папские буллы называют по первым словам на латыни. В буквальном переводе Quantum praedecessores означает «Как и наши предшественники» [трудились во благо Восточной церкви…]. , тем самым призвав к новому крестовому походу. Однако отреагировали на нее довольно вяло. Хотя на историях о великих героях Первого крестового похода в Европе выросло целое поколение, к участию в новом мало кто проявлял интерес. Три месяца спустя Евгений предпринял новую попытку, еще раз выпустив ту же буллу, старательно изложив правила, которые, как он надеялся, сподвигнут знать присоединиться к нему. Кредиторам запрещалось взимать процент с любых займов крестоносцев, а погашение долгов временно приостановили.

Вполне возможно, что моральный авторитет папы подорвало то обстоятельство, что он находился в изгнании во Франции. Если Бог лишил Евгения III своей милости, то какой смысл вообще его слушать? С другой стороны, не исключено, что на мобилизацию оказал негативное влияние другой слух, достигший Европы вместе с новостью о падении Эдессы: поговаривали, что какой-то великий христианский король по имени Пресвитер Иоанн успешно воевал на востоке с исламской угрозой [85]   Чтобы доставить сообщение о падении Эдессы, иерусалимская королева Мелисенда отправила к папе епископа Гуго из Габалы. Тот приправил рассказ о случившейся трагедии историей о пресвитере Иоанне, что стало первым письменным упоминанием об одной из самых стойких легенд Средневековья. . Он якобы уже завоевал древнюю персидскую столицу и теперь двигался на запад, в сторону Иерусалима. И хотя человек этот был несторианцем, то есть принадлежал к еретической ветви христианства, данное обстоятельство совершенно не помешало ему выступить в защиту государств крестоносцев.

Так или иначе, но никто из видных деятелей не выказал готовности встать под знамена. Германский монарх Конрад III ответил категоричным отказом, а благочестивый французский король Людовик VII хоть и видел для себя определенный соблазн, но всем его попыткам присоединиться активно противился его влиятельный советник Сугерий, аббат Сен-Дени [86]   Аббату Сугерию приписывают создание готического стиля в архитектуре, получившего широкое распространение в эпоху Средневековья. Его главное творение, собор в Сен-Дени, было освящено в 1144 году – том самом, когда пала Эдесса. .

К счастью для папы, в Европе все же существовала знатная особа, обладавшая моральным авторитетом и силой характера, чтобы не провалить новый крестовый поход. Уже в юности Бернард Клервоский демонстрировал удивительную харизму. Родившись в привилегированной среде французской аристократии, он получил отменное образование, заслужив уважение со стороны как преподавателей, так и товарищей-студентов. В возрасте двадцати трех лет он решил посвятить жизнь церкви и проявил такой напор, что даже убедил три десятка своих друзей и близких уйти вместе с ним в цистерцианский монастырь.

А вскоре совершил поистине головокружительный взлет. По прошествии всего двух лет Бернарда назначили аббатом монастыря Клерво, а еще через какое-то время он уже пользовался расположением как духовных, так и светских властей.

Ведомые его бескомпромиссной и пылкой рукой, цистерцианцы стали самым популярным монашеским орденом в Западной Европе, а сам Бертран многое контролировал на континенте. Он практически в одиночку положил конец ереси в церкви, а благодаря его публичной поддержке тамплиеров рыцарей Храма признали монашеским орденом. Демонстрируя меру своего уважения к этому человеку, папа Евгений III в его честь даже взял имя Бернардо.