Ларс Браунворт - Краткая история крестовых походов

Пунктом назначения Занги стала контролируемая крестоносцами крепость Баарин на севере Сирии. Если ему удастся вырвать ее из рук христиан, это воспрепятствует их дальнейшему расширению и нарушит сообщение между южными и северными государствами крестоносцев. У короля Фулька не было другого выбора, кроме как ее защитить. Знойным июльским утром две армии сошлись в бою и устроили кровавое побоище. Иерусалимское войско было практически полностью уничтожено, а сам король Фульк едва не попал в плен. Только безусловная капитуляция крепости, равно как и слухи о марширующей на подмогу армии крестоносцев, убедили Занги отпустить тех, кто выжил.

Сдавшемуся гарнизону повезло – Занги далеко не всегда проявлял такое милосердие. В том же году, только немного раньше, один из гарнизонов на территории нынешнего Ливана сдался при условии, что солдатам сохранят жизнь. Поклявшись на Коране, что всем будет дарована жизнь, Занги принял у них оружие, после чего с капитана живьем содрал кожу, а остальных повесил.

Какую благодарность ни испытывали отступившие крестоносцы за то, что им сохранили жизнь, это никоим образом не отменяло тот факт, что отныне Иерусалимское королевство не в состоянии осуществлять наступательные операции. Все оставшиеся годы правления Фульк сосредоточился на восстановлении раздробленных сил, но к тому времени уже лишился былой энергии. Знать севера возобновила привычные склоки, а Фульк, которому еще не было и пятидесяти лет, не нашел в себе сил призвать их к порядку. Несколько лет он провел, пытаясь восстановить пошатнувшееся здоровье. В 1143 году его жена устроила пикник, желая насладиться видами живописных окрестностей Акры. Пока всадники скакали, один из королевских отрядов вспугнул кролика – Фульк галопом помчался за ним, но конь внезапно споткнулся, упал и всадник вместе с седельными сумками полетели вперед. Когда король рухнул на землю, тяжелое седло врезалось ему в голову с достаточной силой для того, чтобы «через уши и ноздри брызнули мозги» . Через три дня, так и не придя в сознание, он скончался.

После смерти Фулька королевство оказалось в руках его супруги Мелисенды и их тринадцатилетнего сына Балдуина III. Хотя королева была умна, трон опасно зашатался. Верховенство Иерусалима над другими государствами крестоносцев постепенно сходило на нет. В последние годы правления Фулька оно решительно осталось только в теории. Теперь, когда у руля оказались женщина и несовершеннолетний ребенок, шансов обуздать северных баронов было очень и очень мало.

Вдали от королевства, в Алеппо, Занги ждал возможности использовать именно такой момент. Постоянно получая подробную информацию о разногласиях в государствах крестоносцев, он прекрасно знал, что христиане еще никогда не были так уязвимы. Правитель официально объявил джихад, надавил на эмиров, чтобы те дали людей, и великая армия маршем выступила на северо-восток.

Занги правильно определил свою цель. Из всех государств крестоносцев самым уязвимым всегда была Эдесса. Этот оплот христианства, самый восточный из всех, с трех сторон окружали враждебно настроенные мусульманские соседи. Перспективы Занги выглядели еще более радужными в свете того, что граф Жослен II, человек упрямый и пустой, не так давно страшно поссорился с единственным христианским соседом – принцем Антиохии Раймондом де Пуатье. Поскольку из двух государств Антиохия явно была могущественнее, Раймонд вынудил Жослена признать его хозяином. Этого оскорбления тот ему не простил. И каждый из них двоих, прилагая максимум усилий, стал путаться под ногами у другого. Когда Антиохии потребовался новый партиарх, Жослен старательно поддержал конкурирующего кандидата, а когда Раймонд выступил против одного местного эмира, назло подчинив себе его вассалов, Жослен ему в пику заключил мир с этим самым эмиром.

Их союз привел к катастрофическим последствиям. В конце осени 1044 года Жослен с большей частью своего войска выступил из Эдессы на помощь новому мусульманскому союзнику. Но не успел еще уехать далеко, как вконец запыхавшийся гонец сообщил ему, что на город надвигается несметная исламская армия. Занги выбрал для нападения просто идеальный момент.

Не желая ставить под удар свое войско, над которым нависла угроза полного уничтожения, Жослен приказал архиепископу держать город до последнего, а сам в панике обратился за помощью к Антиохии. Однако Раймонд не пожелал даже пальцем пошевелить. Зачем утруждать себя помощью вассалу, который никогда не выказывал даже тени уважения? В той части, где это дело касалось его, коллега лишь пожинал плоды своих собственных усилий. Эта отвратительная демонстрация мелочности и решила судьбу Эдессы. Тогда Жослен обратился к королеве Мелисенде, но та была слишком далеко, чтобы помочь. Когда, наконец, выслали подкрепление, защита города уже дала течь.

Архиепископ делал все возможное, чтобы укрепить гарнизон, однако солдаты, занявшие позиции на стенах, были слишком малочисленны и неопытны, чтобы продержаться долго. Пока катапульты Занги лупили по стенам, его минеры вели под землей подкоп. Архиепископу каким-то образом все же удалось продержаться месяц, однако в канун Рождества участок крепостной стены рухнул и мусульманская армиях хлынула внутрь.

О том, чтобы защищаться дальше, нечего было и думать, оставалось только бежать. Забитые народом улицы превратились в смертельные ловушки, где погибли тысячи человек – одних затоптали ногами, другие задохнулись в давке. Еще несколько тысяч вырезали солдаты Занги, рассыпавшись по всему городу и убивая каждого, кто оказался недостаточно проворным, чтобы спастись бегством. Одним из первых пал архиепископ, тщетно пытавшийся восстановить порядок. В какой-то момент Занги призвал положить бойне конец. Раненых, которые еще стонали, добивали на месте, а тех, кто остался в живых, согнали в одно место, как дешевый скот. Эдесса, первое государство крестоносцев, находилась теперь в руках мусульманина.

Пользуясь всеми преимуществами ретроспективного взгляда в прошлое, вряд ли стоит удивляться тому, что Занги добился успеха. Он располагал неизмеримо большими ресурсами и опытом, да и как военачальник проявил себя не в пример лучше. Крестоносцы же, напротив, были глупые, разобщенные и беспрецедентно слабые. Для нападения Занги выбрал момент, удобный для причинения максимального вреда. Город оказался практически беззащитным, его граф испортил отношения с соседями, а Иерусалимом правили несовершеннолетний ребенок и его мать. Удивлять здесь может совсем другое – как Эдессе удалось продержаться целых четыре недели.

Падение Эдессы встретили как ликованием, так и недоверием. Для мусульман подобная победа была чудом. Аура неуязвимости, окружавшая когда-то крестоносцев, давно померкла, но ощущение неизбежности их присутствия на Среднем Востоке все еще оставалось. Теперь же Занги продемонстрировал, что все это ложь. В конечном счете Утремер отнюдь не был непреложным. Поколению мусульман, выросшему бок о бок с соседями-франками, выдали карт-бланш – мечтать о дне, когда последнего из них можно будет бросить в море.