Дарья Иволгина - Новгородская ведьма

«Заклинания, — мелькнуло в голове у Наташи. — Настоящие! Быть не может… Хотя — почему же не может? Я столько всего здесь уже навидалась… Где же Сольмира? Как я доберусь до дома?»

— Как доберешься до дома — не твоя забота, — сказала Пожега, словно подслушав мысли Гвэрлум. А может быть, девушка уже плохо следила за собой и начала думать вслух. — Тебя Хотеславец доведет.

Гвэрлум глянула на спящего мальчика-калеку и содрогнулась. Нет уж, лучше заблудиться в лесу и сдохнуть в лапах у голодного волка, чем снова оказаться во власти маленького сладострастника.

— Хотеславца не бойся, — добавила Пожега. — От него дурного не жди. Он тихий. Теперь надолго угомонился. Ему это нужно время от времени, а после он опять делается послушным…

Старуха вдруг придвинулась к Гвэрлум вплотную и быстрым, властным движением пощупала ее грудь.

— Ты сильная, — объявила Пожега. — Ты можешь выдержать… Я хочу, чтобы ты встречалась с Хотеславцем почаще. За это будешь получать от меня травы и наставления.

— Нет, — прошептала Гвэрлум. — Я не хочу…

Пожега безошибочно щипнула ее за то место, где уже оставили след коготки Хотеславца. Наташа вскрикнула от боли.

— А кто тебя спросит, хочешь ты или нет? — осведомилась Пожега. — Ты ведь пришла ко мне. Ты просила взять тебя в ученицы… А кто тебе говорил, будто Пожега будет учить бесплатно? Каждая вещь имеет свою цену. Каждая травка — по своей стоимости. У любого хлеба — свой искос.

Гвэрлум молча глотала слезы. Старуха, конечно, права. Придется терпеть. Ради знания, ради того, чтобы помогать людям. Ради тайной власти над ними…

— Я хочу взять ту траву, — сумела наконец выдавить из себя Гиарлум. — Нужно спешить. Боярин может умереть в любую минуту…

Плавание продолжалось несколько дней, когда на море разыгрался шторм. Корабли, которые доселе не выпускали друг друга из виду, скрылись среди волн. Дождь лил не переставая; небо почернело. То и дело его рассекали молнии, а от грома непрерывно звенело в ушах. Высокие волны безжалостно избивали корабль.

Животко, ошалев от ужаса, спрятался в трюме, среди бочек. Флор, привязанный к мачте, распоряжался громким голосом, чтобы спустили паруса и держали корабль носом к ветру. Вадим выбрался на палубу — и тотчас увидел, как на него мчится гигантская волна. Вершков прежде никогда не представлял себе, что волна может быть такого размера — почти как дом. Казалось невероятным, что эта водяная масса сейчас обрушится на корабль — и хрупкая скорлупка уцелеет, останется на плаву несмотря ни на что.

— Держись! — кричал ему Флор.

Вадим не понимал. Точнее, он понимал это в том смысле, что следует не падать духом, потому что корабль, несомненно, не пойдет ко дну. Следует сосредоточиться именно на этом. Это — добротно сработанный, испытанный многократными плаваниями корабль…

Все эти мысли промелькнули в голове у Вершкова за считаные мгновения.

— Держись! — снова закричал Флор.

Неодолимая сила подхватила Вадима, бросила его на палубу и поволокла за борт. «Держись!» — крикнул он сам себе, хватаясь за доски пальцами и обрывая себе ногти.

Кубара наклонилась. Вершков сильно приложился головой о мачту и потерял сознание. Вода хлынула в его открытый рот. Вадим уже не видел, как один из новгородских моряков подбирается к нему и хватает за руки, как тащит к трюму и сбрасывает вниз, на мягкие мешки.

Вершков не сломал себе ничего только чудом. Он очнулся от того, что его тошнило. Сразу от всего — от немыслимой качки, от горькой соленой воды, от последствий ушиба. Гром не смолкал по-прежнему.

— Где мы? — спросил Вадим наугад.

Из темноты отозвался дрожащий голос Животко:

— Спаси нас, Христе Боже, на Тебя уповаем посреди моря бурного…

«Посреди моря бурного, — подумал Вершков. — Вот тебе и весь ответ. Интересно, как долго продлится ураган?»

Ему казалось, что прошла уже целая вечность.

Там, наверху, люди сражались со стихией и явно брали верх. Корабль подскакивал на волнах и время от времени весь трясся, когда получал особенно сильный удар по корпусу. И все же убийственных ударов, способных разбить корабль, «Святая Анна» сумела избежать. Вершков попытался выбраться наверх и помочь товарищам, но у него так сильно закружилась голова, что он снова повалился на мешки.

Животко тихо всхлипывал во мраке трюма. Ему было очень страшно.

Мальчик сейчас напоминал Вадиму зверька в ветеринарной лечебнице. Какую-нибудь морскую свинку, которая не понимает, почему ее мучают. И невдомек бедняжке с выпученным от ужаса круглым черным глазом, что огромные страшные люди пытаются ей помочь.

«Да я и сам не лучше какой-нибудь морской свинки, — сердито оборвал свои размышления Вершков и вновь одолел лютый приступ тошноты. — Лежу тут тушкой и… ну, будем откровенны хотя бы наедине с собой — да, я боюсь. Мне страшно, что мы сейчас пойдем ко дну».

На мгновение ему вспомнилось о том, что где-то поблизости точно так же терпит крушение «сосед», англичанин Кроуфилд со своей «Екатериной». Которая построена по чертежам. Сверхнадежный лайнер. Навроде «Титаника», ха-ха-ха…

Он пытался шутить, но потом осознал, что ему стыдно. Неловко от столь плоского способа казаться «крутым» самому себе. «Перед кем выпендриваетесь, сэр? — обратил Вершков к себе укоризненные речи. — Это ведь хорошо, что у нас есть сосед. Это значит, что если мы разобьемся — не дай Бог! — то англичанин нас вытащит. Возможно. Если только он сам не того…»

В глубине души Вадим знал, что не погибнет. Ему казалось, что он поймет, когда настанет его час. Хотя на самом деле это и не так. «Свою пулю не слышишь», — говорил дедушка-фронтовик. Своя пуля летит прямо в тебя, она не свистит мимо уха.

— Ой, мама… — скулил Животко. — Ой, Господи… Неделька, забери меня отсюда…

— Не плачь, — сказал ему Вадим. — Буря, кажется, утихает.

Сильный громовой удар прямо над головой прозвучал так, словно все стихии мира объединились с единственной целью: опровергнуть оптимистическое утверждение Вершкова. Однако спустя миг Вадим понял, что корабль действительно качает меньше. Его наполнили ликование и гордость.

Они выдержали! Они устояли! В лютый шторм маленькая хрупкая кубара явила себя вполне жизнеспособной.

Боже, какие люди ходили по морям! И ни черта ведь не боялись! Отрывались от родных берегов. Неужели только ради одной прибыли? Вадим не хотел в это верить. Ни Флор, ни его соперник-англичанин не были похожи на людей, которых интересуют в жизни только деньги.