Дарья Иволгина - Новгородская ведьма

— Как тебе это в голову пришло? — спросил Флор.

— О, очень просто! — скромно ответил Кроуфилд. — Это пришло в голову валлийцу. Тому старику, которого мы забрали с острова. Он хотел привезти домой, в Уэльс, сирену. Чтобы показывать ее на ярмарках и тем зарабатывать на жизнь. Мысль показалась мне здравой.

— Ты тоже хочешь зарабатывать себе на жизнь, фиглярствуя на ярмарках? — деланно удивился Флор. — В таком случае, могу порекомендовать тебе Недельку. Превосходный скоморох, только немного старый. Если он согласится, вы будете деньги лопатой грести. Неделька, скажем, будет нести разную рифмованную чушь, а ты стоять с умным видом и улыбаться.

— Неизвестно только, на что народ сбежится смотреть, — добавил, осмелев, Вадим. — На сирену или на настоящего англичанина.

— О, — сказал Кроуфилд с благосклонной, немного снисходительной улыбкой, — настоящий англичанин тоже достоин того, чтобы на него посмотреть. Это весьма поучительное зрелище.

Сирена находилась в бочке, под тонким слоем льда. Все по очереди заглянули туда. Снизу, из-подо льда, глядели на них злые глаза очень красивой женщины. Кончик рыбьего хвоста, загибаясь, лежал у нее на плече. Она натягивала прядь длинных зеленоватых волос себе на палец и улыбалась, показывая острые зубки.

— А ей там хорошо? — спросила Гвэрлум.

— В плену всегда не очень хорошо, — философски ответил Кроуфилд. — Впрочем, я кормлю ее селедкой. — Он показал на вторую бочку, стоявшую позади первой. — Делаю для нее маленькие проруби. Когда святки закончатся, я отпущу ее в море, конечно. У ее товарки более печальная участь. Валлиец сердит на их племя. Он намерен ее показывать на ярмарках. Он нескоро отпустит ее в море.

— Что ж, это только справедливо, — заметил Вадим. — В конце концов, он провел у них в плену много лет…

— Это был приятный плен, — возразил Кроуфилд. — Их там не мучили.

— Ну да, только страхом смерти…

— Возможно, при погружении на дно они не погибают, — сказал Кроуфилд. — Я рассуждал об этом с валлийцем и с сиреной. Возможно, они только погружаются в некий сон…

— А как ты разговаривал с сиреной? — полюбопытствовал Вадим.

— Идемте в дом, — прервал их Флор. — Поговорим в тепле. Сирена останется здесь, или ей лучше тоже отправиться в теплое помещение?

— Нет, она ведь зимой живет в море…

Кроуфилд, улыбаясь потаенно и лукаво, пошел за друзьями в дом. Англичанину было что рассказать и чем изумить. Он предвкушал по-настоящему веселые святки.

Кроме того, в его планах было купание в проруби. У русских есть этот изумительный обычай — поручать душу свою и тело Господу и нырять в ледяную прорубь-иордань, вырубленную в форме креста в толстом льду. Можно вызвать на состязание кого-нибудь из здешних новгородцев. Они — народ азартный и упрямый и охотно согласятся на спор: кто дольше просидит в ледяной проруби.

Говорят, они еще хорошо дерутся на кулаках… Не в портовых драках, нет, этого вульгарного «добра» Стэнли Кроуфилд навидался, пока плавал по свету. Речь идет о честном спорте. В общем, предстоящая жизнь представлялась Кроуфилду чрезвычайно занимательной.

А сочельник наступал быстро, день померк и начал темнеть, наливаясь волшебной синевой. Звезды выскакивали на небе, готовые плясать над Вифлеемом. И вся Земля, маленькая голубая планета, плавающая в бескрайних просторах космоса, становилась в эти часы Вифлеемом.

Наташа стояла у окна, водила пальцем по морозным узорам и шептала — вспомнив старую сказку Андерсена: