Павел Волков - Дерево уккал

Что же касается бравого поляка, он скорчился, стараясь не дышать, в нескольких метрах от злополучного места, где собиралось все больше и больше народа. События стали разворачиваться с умопомрачительной скоростью. Внезапно, один из шатров распахнулся, и на мерзлую землю ступил расшитый золотом сапог. Гвалт мигом прекратился, и татары разошлись, пропуская вперед обладателя столь роскошной обуви. Худшие опасения начали сбываться. Владыка сибирского ханства, грозный колдун Кучум, а это был именно он, медленно водил из стороны в сторону головой, раздувая ноздри, принюхиваясь. Возможно, слепота обострила остальные чувства хана, а возможно, включились колдовские способности, но через мгновение он уже твердым шагом направлялся к притаившемуся поляку. Терять было уже нечего. Адам побежал.

Используя всеобщую сумятицу, Григорий с Иваном успели незаметно забить пушки и теперь думали о том, как побыстрее унести ноги. Оставлять поляка на произвол судьбы было нехорошо, но как найти его – невидимого? Проблема решилась сама собой. С отвисшей челюстью смотрели они на несущийся по лагерю светящийся мертвецким матовым светом силуэт, похожий на пришельца из других миров. Но лишь одного взгляда друг на друга хватило, чтобы понять – действие волшебной мази подходило к концу и их тела начинали выглядеть точно так же. Стало прохладнее. Не сговариваясь, Григорий и Иван выхватили из мешков взятые с собой кинжалы и бросились на ближайших стражников. Вид крови и трупов разом с леденящими душу призрачными силуэтами, посеяли панику в суеверных умах. В лагере началась свалка. С криками о шайтане, джиннах и других столь же мерзких и опасных представителях потустороннего мира, татарские вояки бросились кто куда, сбивая с ног и затаптывая менее расторопных товарищей. Кто-то даже умудрился опрокинуть на землю самого хана, по-видимому, растерявшего знаменитую колдовскую силу, и ввиду своей слепоты, с трудом ориентировавшегося в пространстве. Правда, надо отдать должное, его сразу же подняли на ноги верные нукеры. Тем временем, наши три героя уже были на средине реки. Мазь все еще более-менее защищала от холода, но невидимость терялась, чуть ли не с каждой минутой.

Забрезжил рассвет. Ермак, озабоченный тем, что ни Иван Кольцо, ни Григорий, за которым он был отправлен, так и не появились, не надеясь на чудо, все же готовил войско к битве. Чудеса, тем не менее, только начинались. В золотых лучах рассвета, сияя, словно небесная рать, перед глазами чувствовавших себя обреченными казаков, появились три ангела. Ослепляя павших на колени и крестящихся ермаковцев, они чинно и абсолютно беспрепятственно прошли через всю территорию лагеря и скрылись за холмом у кромки леса.

– Братцы, это знак свыше! – воскликнул кто-то, придя в себя после оцепенения. – Ангелы господни благословляют нас на битву с окаянными! Вперед!

Воодушевленные ниспосланным знамением, развернув синее с кумачовой каймой знамя, в центре которого были вышиты фигуры стоящих друг против друга на задних лапах единорога и льва, казаки ринулись к стругам.

Никто и не заметил, как Григорий, Иван Кольцо и пан Адам, приняв свой естественный облик и облачившись в одежду, присоединились к спешившему к судам воинству. Подойдя к противоположному берегу на расстояние ружейного выстрела, весла были отложены в сторону. Струги развернули боком к позициям неприятеля. Один за другим последовали залпы. С одного борта казаки палили беспрестанно, с другого – перезаряжали пищали. Смертоносный шквал пуль не добавил организованности в рядах неприятеля. Похоже, хладнокровие сохранял лишь племянник Кучума хан Маметкул. В засеке за поваленными бревнами он со своим отрядом ждал атаки. Пушки, так пугавшие Ермака и его товарищей, молчали. Правда, высадившись на берег, казакам пришлось остановиться. Лучники Маметкула пустили тучу стрел, на мгновение скрывшую небо. Убийственным градом они упали на казаков, заставив отойти обратно к стругам. Ермак приказал стрелять из небольших орудий, имевшихся на судах, однако большого впечатления на прятавшихся за толстыми бревнами татар это не произвело. Видя нерешительное топтание казаков на берегу, Маметкул отдал приказ рубить проходы в засеке и повел в атаку свой отряд. Крепкие ногайские кони понесли вперед своих вооруженных седоков. Ничего лучшего войску Ермака и не требовалось. Враг оказался на открытом пространстве.

Казаки построились в три шеренги и открыли огонь по кавалерии, готовой втоптать их в землю. Одна за другой падали лошади и седоки. Татары стали поворачивать назад. Истошно крича и стегая нагайкой разбегавшихся кто куда воинов, Маметкул пытался собрать отряд вновь и продолжить атаку. Григорий отчетливо видел его среди хаотичных метаний деморализованной толпы. Вскинув ружье и прицелившись, он сделал выстрел. Хана бросило на землю. Выхватив сабли, казаки побежали вслед за дрогнувшим противником. Грек спешил, надеясь взять в плен раненного Маметкула, однако вокруг предводителя собрались защитники. Отчаянно сопротивляясь, они сумели пробиться к зарослям кустарника на берегу, погрузили хана в невесть откуда взявшуюся лодку и отчалили.

В считанные минуты берег опустел. Казаки принялись карабкаться на кручу, где располагалась ставка Кучума. Пушки, забитые гвоздями, не могли сделать ни одного залпа. Тогда запаниковавшие татары начали сталкивать сами орудия на головы нападавших. Подняв брызги, они плюхнулись в реку и моментально ушли под воду, не причинив никому вреда. Оказавшись наверху, казаки не застали практически никого. Армия Кучума разбежалась, как, впрочем, исчез и сам грозный хан, так и не успев проявить ни хваленых полководческих талантов, ни устрашающей колдовской силы.

Путь к Искеру был открыт. Подойдя к столице, Григорий понял, почему Кучум решил не защищаться в ней. Укрепления Искера обветшали окончательно. Земляной вал осыпался, деревянные стены, окружавшие город, просели почти повсеместно. Кроме всего прочего, там оказалось просто мало места. Не то что татарская орда, пятьсот ермаковских воинов не имели никакой возможности разместиться в столице. Тем не менее не могла не радовать богатая добыча, попавшая в руки казаков – соболя, оружие, лошади. Поход удался.

Прошло несколько дней. Выпал снег, а реку сковало морозом. Татарские семьи из окрестных селений мал по малу стали возвращаться в покинутые жилища. В отличие от своих современников – бравых конкистадоров – русские казаки не спешили чинить зверства на захваченной ими территории. Вернувшихся татар привели к присяге царю и с этого момента стали считать их соотечественниками. Слух о поражении Кучума и новых хозяевах Искера распространился моментально. Из глухой тайги и непролазных болот появились представители местных народов. Они приезжали на собачьих упряжках, везя с собой продовольствие и предложение дружбы.