Павел Волков - Дерево уккал

Тихо пискнув, Игнат неожиданно исчез в глубине сумки. Одна из собак зарычала во сне. Животные начали по очереди просыпаться и нервно ходить из стороны в сторону, звеня цепью. Они скалились и нюхали воздух. Каюр за считаные секунды достал лук и приладил стрелу к тетиве. Второй проводник уже тоже был на ногах. Он пытался успокоить собак, гладил их, что-то говорил. Заспанный поляк, проваливаясь в рыхлом снегу, подошел к Григорию.

– Что за паника? – спросил он, не повышая голоса.

– Не пойму, – так же тихо ответил грек – Я совершенно ничего не видел и не слышал.

Все же он перекинул через плечо мешок с Игнатом и вытащил пистолет. Отходить от костра никто не решился. Путешественники ходили по кругу с оружием наготове. Собаки начали лаять.

– А где Сайхан? – Григорий вопросительно посмотрел на Адама. – Спит, что ли?

– Не знаю, спала до того, – в замешательстве ответил поляк.

Одновременно они повернулись к импровизированной постели из хвойного лапника. Пусто. Внезапно дунул порыв ветра, на мгновение, пригасив костер. Грек судорожно направлял пистолет в непроницаемую тьму. В другой его руке уже блестел клинок выхваченной сабли. Пан Адам все еще был рядом, а вот каюр с луком из поля зрения уже пропал. Поляк перекрестился. Собаки уже не просто лаяли, они заливались и захлебывались, рвались с цепи душа друг друга крепкими кожаными ошейниками.

– Святая Дева Мария, что ж это творится? – Адам крестился не переставая. – Ты видишь второго проводника?

– Нет. Держись поближе и никуда не отходи.

Над огнем промелькнула тень. Греку показалось, что впереди сверкнула сталь. Он вскинул пистолет и выстрелил. В тот же миг что-то невероятно сильное сбило его с ног. Григорий рухнул лицом в снег, но вмиг был уже на ногах и размахивал саблей, разрубая, однако лишь воздух. Остановившись на секунду, чтобы перевести дыхание, он обнаружил, что, если не считать Игната в сумке, остался у костра один. Самое время для потери рассудка. Тем не менее закаленный боец не мог позволить себе такой слабости. Взяв себя в руки, грек отвязал собак и они, пронзительно лая, срываясь на скулеж, ринулись во тьму. Вязкое марево поглотило животных, и вновь воцарилась тишина. Григорий перезарядил пистолет и привалился спиной к валежнику, готовясь к встрече с таинственным противником. Около минуты прошло в неподвижности. Грек настраивался в таком положении дожидаться рассвета. Еще через полминуты он почувствовал странное движение воздуха у себя над головой, и тут же железная хватка невидимых рук сцепилась у него на плечах и потянула вверх…

Очнулся Григорий от бешеной тряски. В мире все еще царила ночь, разглядеть ничего конкретного он не мог. Однако грек явно был связан и висел на спине чего-то, что невероятно быстро бежало через тайгу, со звериной ловкостью огибая огромные деревья и ломая кустарник с молодой порослью. Гонка продолжалась долго. Настолько долго, что начало светать и появилось чувство голода. Впрочем, последнее, в данной ситуации, казалось не очень существенным. В рассветных лучах Григорий определил, что сумка с Игнатом все еще висела у него на плече. Степень же целости и невредимости мехового создания понять было невозможно. Прошло еще немного времени и, начавшее появляться солнце, снова куда-то пропало. Голова почти не поворачивалась, но грек, насколько позволял обзор, смог предположить, что они оказались в пещере. Тут же сильный рывок сбросил его со спины таинственного похитителя и отшвырнул к стене. Ударившись головой о камни, Григорий потерял сознание.

Когда он снова открыл глаза, помутневшему взору предстала кошмарная картина. Посреди пещеры горел огромный костер, а вокруг него, жадно проглатывая куски жареного мяса, сидела дюжина существ, выдумать которых не могла никакая даже самая больная фантазия. Рост их в сидячем положении был непонятен, но очевидно, огромен. Невероятно косматые, с длинными когтистыми руками и выпяченными животами твари выглядели воистину омерзительно. Проваленные рты принимали пищу, разрывая ее острыми как ножи клыками. Один из них поражал особенно. Он просто не поддавался никаким описаниям: бесформенная глыба мяса с зияющей посреди брюха пастью и единственным глазом, вылупившимся прямо из груди. Впрочем, количество глаз, да и голов, у всех было разным.

Хотя путы, крепко связывавшие Григория, не давали ему полноценно двигать конечностями, перекатываться по полу он все же вполне мог. С трудом перевернувшись на живот, он увидел, что Адам и Сайхан в таком же положении, но все еще без сознания находятся рядом. Проводники исчезли. Некое смутное чувство прошептало греку, что пиршество тварей как-то с этим связано, но он прогнал эту жуткую мысль как несвоевременную.

– Эй, Адам, ты слышишь? – как можно тише прошептал Григорий. – Просыпайся, шляхетская твоя морда.

– Что за тон? – скривился поляк, не открывая глаз. – Я раньше тебя очухался.

– Отчего ж лежишь как бревно?

– А что делать прикажешь? – шляхтич все-таки слегка приподнял веки. – Я ж связан. Надо же, убежать от людоедов на перевале, чтобы теперь попасться им здесь. Эти злыдни уже полчаса как доедают наших проводников. То ли это для них обыденная пища, а нас как деликатес оставили на потом, то ли еще что.

– У тебя оружие есть? – Григорий решил перейти к делу.

– Откуда? Все в лагере осталось, – с сожалением констатировал поляк.

– Плохо дело.

– Гляди, а девка тоже очнулась.

Сайхан не мигая, в ужасе смотрела на пиршество каннибалов. Ее губы быстро двигались, как будто читали молитву.

– Дядя! – неожиданно громко произнесла она.

Твари у костра на миг прекратили чавканье. Адам снова зажмурился, почувствовав видимо, что конец близок. Но, то ли слово прозвучало недостаточно громко, то ли едоки решили, что трапеза – задача в данный момент более приоритетная, в любом случае, ничего не произошло. Григорий с немой укоризной уставился на татарку.

– Это менки, – прошептала она очень неуверенно. – Нас учили, что надо сказать «дядя» и они сгинут.

– А тот, кто учил, хоть раз с ними встречался? – стараясь придать своему шепоту максимально злобный оттенок, спросил поляк.

– Вряд ли, – как ни в чем не бывало ответила девушка. – От них живыми еще не возвращались.

– Какая прелесть, – съязвил Адам. – Ты же нас чуть не угробила.

– Хватит шуметь, – осадил их Григорий. – Как выбираться будем?

Решения, как всегда, подсказывала сама судьба. В круговороте событий путешественники совсем забыли, что их не трое, а четверо. Веревки намертво прижали к телу грека ремень от сумки, но сама она свободно висела сбоку. Существо внутри, очевидно, было встревожено и активно шуршало, требуя свободы.