Павел Волков - Дерево уккал

– Ну конечно, Игнат! – спохватился Григорий. – А ну-ка, кто самый верткий? Княжна, сможешь зубами котомку приоткрыть?

Несколько секунд и дело было сделано. Зверек выглянул из-за края грубой материи и тихонько пискнул. Теснота и нехватка воздуха ему явно надоели, по причине чего он поспешил спрыгнуть на холодный каменный пол и отряхнуться. Все замерли в ожидании. Игнат, в свою очередь, отнюдь не спешил вызволять несчастных путников. Вместо этого он принялся скрупулезно ковыряться клювом в собственной шерсти. Если бы мог, Григорий наверняка почесал бы себе затылок. Ну и как объяснить зверьку, что нужно переклевать веревки? А ведь времени оставалось ой как мало. Чудовищная трапеза могла в любой момент закончиться.

Вдруг в глаза ударил свет, на миг ослепив связанных пленников. Перепуганный Игнат юркнул обратно в мешок. Злобные твари у костра вскочили на ноги или на то, что им их заменяло. В противоположном конце пещеры появилась яркая точка и начала расти, становясь похожей на искрящийся перламутровый водоворот, невероятным образом повисший в воздухе. Упершись краями в пол и потолок пещеры, он прекратил свой рост. В то же мгновение плоскость водоворота стала выдуваться вперед как пузырь, и, как будто разрывая энергетическую оболочку, в пещеру шагнули три фигуры.

Исполинского роста, с густыми и курчавыми бородами, они были облачены в древние, XIII–XIV веков, кольчуги, бармицы и позолоченные остроконечные шлемы. В руках воины держали миндалевидные щиты. Один был вооружен огромным обоюдоострым мечом, другой, обмотав вокруг руки тяжелую цепь, раскручивал кистень, третий сжимал угрожающего вида шестопер. Начищенные доспехи сверкали в отблесках костра и слепили приноровившихся к полутьме несчастных пленников. Слепили они и чудовищ.

Лишь мгновение менки провели в ступоре. Издавая нечеловеческий рев и размахивая всеми своими конечностями, они ринулись на пришельцев. Монстров явно было слишком много даже для таких гигантов, коими были вышедшие из перламутрового водоворота богатыри. Казалось, еще секунда и лезвия когтей разорвут человеческую плоть даже в столь массивных доспехах. Оценив ситуацию, первый воин перевернул свой меч рукоятью вверх и поднял руку высоко над головой. Крестовина засветилась, и вокруг пришельцев образовался полупрозрачный дрожащий купол, ставший для менков непреодолимой преградой. Твари долбились об него с тупой настойчивостью мух, бьющихся о стекло, и так же абсолютно безрезультатно. Тогда, троица, окруженная удивительным защитным полем, двинулась в сторону совершенно ошеломленных людей. Туда же, не оставляя при этом попытки пробиться сквозь купол, направились и монстры. Григорий и его спутники затаили дыхание, бессильные как-либо повлиять на происходящее. Приблизившись почти вплотную, гиганты остановились. В дрожащей поверхности защитного поля открылась брешь, и три руки в защитных рукавицах потянулись за связанными путниками, с легкостью затащив их внутрь купола. Чудовища продолжали неистовствовать. Очевидно, что высоким интеллектом они не обладали, иначе могли бы догадаться перекрыть проход к порталу, из которого появились богатыри. Не догадались. Влекомые невиданной силой, Григорий, Адам, Сайхан и Игнат погрузились в перламутровый водоворот. Портал начал съеживаться и, сверкнув последний раз, исчез прямо перед носом у незадачливых монстров.

Посреди большой светлой комнаты был накрыт стол. Содержимое блюд царским пиром вряд ли бы кто-то назвал, ибо ни журавлей с пряным зельем, ни рассольных петухов с имбирем, ни рябчиков со сливами там не наблюдалось. Тем не менее всякой еды и напитков вполне хватало, чтобы утолить голод и жажду. Особенно радовало наличие источающих невероятный аромат блинов и румяных пирогов с разнообразной начинкой, коих Григорий не имел возможности отведать уже несколько месяцев. Откинув в сторону правила относительно недавно написанного Домостроя – возможно, она о них просто не знала – Сайхан первая бросилась уминать яства, выставленные пока неизвестным, но щедрым хозяином. Впрочем, никаких хмельных напитков на столе не наблюдалось, поэтому правила, предписывавшие женщинам не употреблять «зеленого змия», она нарушить не могла. Особые церемонии соблюдать было не к чему, поэтому Адам и Григорий, не раздумывая, присоединились к голодной татарке.

– Вот интересно мне знать, – начал поляк с набитым ртом, – как так может быть, чтобы правоверный католик попал в рай вместе с мусульманкой. И ладно бы еще грек, но ты-то что здесь делаешь?

Сайхан, к которой и относился данный вопрос, бросила на пана Адама презрительный взгляд черных очей, схватила со стола резной деревянный кубок и стала жадно пить.

– Ты, чай, совсем спятил. От латинской ереси в башке помутилось? – Григорий неодобрительно покачал головой. – Какой тебе здесь рай? Нас же в эту комнату долговязые дружки с собой притащили. Забыл?

– Куда уж там, такое не забывается. Но где ж мы, если не на том свете?

– Вот и самое время выяснить.

Григорий хотел было накормить Игната, но не нашел свою котомку. Обойдя несколько раз всю комнату и заглянув в каждый угол, он не на шутку забеспокоился.

– Где сумка? – бросил грек, и в голосе его заскрежетала сталь.

– Не знаю, не видела, – Сайхан, наконец, оторвалась от чревоугодничества.

– Может, парни в кольчугах забрали? – предположил поляк.

– Давайте выбираться отсюда, – все так же сурово буркнул Григорий.

В одной из стен укрывалась массивная деревянная дверь, обитая железными пластинами. Грек толкнул ее, и она подалась с жалобным скрипом, пропуская троих путешественников в достаточно широкий, но менее светлый, чем комната коридор. Осторожно ступая по отполированным до блеска каменным плитам, они двинулись вперед. Коридор был абсолютно прямым, без единого намека на какие-либо ответвления или проходы. Шли медленно, с опаской вглядываясь в тревожно дрожащие полупрозрачные тени, то приближающиеся, то спешно отступающие куда-то вглубь прохода. Все оружие осталось где-то в прежнем мире, покинутом так недавно, но фактически оказавшимся далеким и недоступным. Несмотря на это, ощущение незащищенности не охватывало путешественников. Это место не было враждебным.

Еще несколько шагов, гулким эхом отдававшихся в каменных сводах, и коридор закончился. Григорий, Адам и Сайхан вступили в зал. От увиденного захватывало дух. Перед ними предстала огромная гридница. Кровля высотой порядка восьми аршин высилась на множестве больших деревянных столбов. Везде золотые орнаменты, мозаики, фрески. В зале собрались не менее двух сотен человек. Облаченные в одеяния, какие на Руси не носили уже лет триста, они, тем не менее, выглядели вполне реальными, дышали, перешептывались, иногда указывали друг другу на появившихся гостей. Не прошло и минуты, как толпа расступилась – пространство зала позволяло сделать это даже такому огромному числу людей.