Павел Волков - Дерево уккал

– Глядите, – прошептала Сайхан. – там впереди, кажется, есть еще кто-то.

И правда. В освободившемся центре зала стояли двое. Один – еще молодой человек среднего роста с русыми кудрявыми волосами и аккуратной бородой – носил короткий хитон с доспехами и богато украшенную орнаментами княжескую шубу с рукавами и застежками. На голове его возвышалась шапка-корона – закрытый венец с городчатым ободом. Второй – высокий, с длинной с проседью бородой, очевидно, был священником, возможно даже епископом.

Все смолкли. В полной тишине Григорий сделал один шаг, а затем медленно направился прямо к ним. Остальные следовали по пятам. В нескольких метрах путники остановились. Не зная, что теперь делать, они так и стояли, ожидая дальнейших событий.

– Приветствую! Я князь Юрий Всеволодович, – представился русоволосый. – Здесь вам ничего не угрожает.

– Сын Всеволода Большое Гнездо? – глаза Григория округлились. – Да ведь ты, князь, погиб на Сити более трехсот лет назад.

Князь Юрий улыбнулся и, как бы советуясь, бросил взгляд на стоявшего сбоку епископа. Тот едва заметно кивнул.

– Правда, погиб. И другие, кто стоят в этом зале, тоже в разное время сложили свои головы, обороняя наше Отечество.

– Духи, – чуть слышно прошептала Сайхан.

– Какие духи? – Так же тихо буркнул поляк. – Что, не видишь, во плоти они, живы-живехоньки.

– Вы все еще не поняли, куда попали? – Усмехнулся князь. – В этом тайном граде собирается светлое воинство перед последним боем, и он уже не за горами. Послушайте, чудовищные менки, пленившие вас, и другие богомерзкие твари безнаказанно разгуливают средь бела дня и учиняют бесчинства. И это только преддверие прихода их повелителя, который лишь ждет своего часа. Черный владыка, князь тьмы может явиться в любом обличии, но всегда будет нести за собой ненависть, распри, мутность рассудка. Он не знает понятия доблести и благородства, а значит, не кинется в бой сразу. Владыка тьмы станет разлагать людей пороками и лживыми целями, заменит в их сознании честь, справедливость, любовь на желание бесконечно удовлетворять свои самые низменные потребности, жажду личного обогащения. А когда человечество будет ослаблено и потеряет волю к сопротивлению, он нагрянет со смертоносной ордой и… В первый день его прихода уровень моря поднимется над горами и воздвигнется как стена. Во второй день оно отхлынет настолько, что будет трудно его увидеть. В третий день морские чудовища выйдут на поверхность моря, и их рычание достигнет небес. В четвертый день море и все воды будут в огне. В пятый день трава и деревья покроются кровавой росой. В шестой – разрушатся здания. В седьмой – камни столкнутся между собой. В восьмой произойдет землетрясение по всему миру. В девятый поверхность станет ровной. В десятый – люди выйдут из пещер и будут бродить, как сумасшедшие, потеряв дар речи. В одиннадцатый восстанут мертвецы. В двенадцатый упадут звезды. В тринадцатый погибнут все выжившие, чтобы воскреснуть с мертвыми. В четырнадцатый небо и земля сгорят. В пятнадцатый…, впрочем, неизвестно, будет ли пятнадцатый. В любом случае, один шаг уже сделан. Враг похитил множитель – осколок камня, который вы отыскали в горах. Давным-давно искусный мастер обработал его так, что установленный в специальном месте, меж небесами и преисподней, он множит и отправляет в мир все то, что делает человека человеком. Без множителя воля к борьбе покинет людей окончательно. Его нужно отыскать и, пока не поздно, вернуть на место. Только тогда можно будет дать бой владыке тьмы с надеждой на победу. Близится час последней битвы за право человечества на жизнь и свободу.

– А ежели тьма одолеет, что тогда? – спросил Григорий, с невыразимым восторгом разглядывая светлые и одухотворенные лица китежских ратников.

– Что тогда? – вмешался длиннобородый епископ. – Священники, порицая писание, не станут выполнять обетов. Воины, побуждаемые жадностью, гордыней, защищать не станут землю, а только карами прославятся. Люди, мнящие себя учеными, разрушат правду. Старики будут ребячески мыслить, у детей будет ум, как у дряхлых старцев. Богатырем себя трус возомнит, богатыри же превратятся в трусов. Вскоре чужие народы осквернят и потрясут землю. Так в смятенье в мире все пути совратятся. Прекратится бытие всех существ. Воспламенятся стороны света, все созвездия запылают. Зловещими станут светила, тусклыми звезды. Обильно посыплются они с небес, наводя великий ужас. Но Юрий Всеволодович это все уже рассказал, ты что, плохо слушал?

Грек перекрестился.

– Я государю поклялся в том, что отыщу пропажу, – произнес он дрожащими губами. – Но ты, князь, и ты отче, скажите, не встречалось ли вам некое существо – маленькое и мохнатое. Оно дорого всем нам, и мы хотели бы его отыскать.

– Ах да, конечно, – князь хлопнул три раза в ладоши.

В тот же миг кто-то из дружинников вынес всем знакомый мешок. Невзирая на дрожь и замешательство, грек подошел и забрал котомку. Вернувшись к друзьям, он приоткрыл ее и увидел два испуганных блюдцеобразных глаза. Игнат, признав знакомое лицо, что-то пропищал.

– Не потеряйте вашего маленького друга, – вновь послышался голос Юрия, сына Всеволода Большое Гнездо. – Он окажется гораздо более важным, чем вы можете себе сейчас представить.

– Но вам пора, – вздохнул священник. – Нельзя живым оставаться здесь надолго. Однако тем способом, которым вы сюда попали, вернуться обратно нельзя. Есть иной путь – дорога испытаний сущности человека. Именно там, на перепутье между временем и вечностью происходит преображение духа. Имейте терпение и веру в счастливый конец пути, ибо, ступив на сию стезю, следует превзойти самого себя, отринуть скверну и очиститься от грехов прошлого. Время отправляться.

– Мои соратники покажут вам вход в тоннель, – молвил князь. – Но, прежде чем вы навсегда покинете своды этого зала, я хочу вам кое-что подарить.

Вперед опять вышел тот же дружинник, который отдал Григорию мешок с Игнатом. Он вынес некий сверток и положил его у ног путников. Грек вопросительно посмотрел на князя. Тот едва уловимо кивнул. Григорий присел и неторопливо развернул плотную ткань. В свертке оказались три длинных – в локоть – кинжала в простых кожаных ножнах.

– Это необычное оружие, – продолжил Юрий Всеволодович. – Кинжалы выкованы из красного железа. Ничего прочнее и одновременно гибче нет на свете. Возьмите их и используйте с достоинством.

Грек поднял все три клинка, один заткнул за пояс, а остальные два передал спутникам.

– Благодарим тебя, неожиданный добродетель, – Григорий поклонился. – Позволь напоследок задать один вопрос. Все то, о чем ты поведал – это конец света?