Михаил Петров - За колымским перевалом

— Да не уводи ты, Павел Фролыч, — рявкнул Бек-шин, — от главного вопроса! Выброси Таркова из башки. Нам надо определиться с новой партийной властью в районе. Ты говори свое мнение. Я, лично, согласен с Жарченко. Мы не спорим с вами, товарищ Дальнов, пускай Смелеков хороший работник. Значит, ему найдется место, где силу применить. Без дела не оставите. Только мы после Таркова должны знать насквозь человека, которому доверим руководство партийной властью в районе. Кубашов потянет. Может, и спотыкнется разок-другой, зато мы в него верим.

Шум в зале нарастал. Секретари райкома и Смелеков тревожно посматривали на Дальнова, который с невозмутимым видом, прищурив глаза, перебрасывал взгляд с одного выступавшего на другого. Выслушав, решительным движением взял толстый карандаш, постучал им по стакану. Тишина наступила не сразу.

— Выдвижение кадров на руководящую работу в своем районе, — Дальнов спокойно положил карандаш в стакан, — имеет положительные стороны. Товарищ знает район, его специфику, изучил работников, разбирается в обстановке. Ему легче определять главные задачи сегодняшнего дня и в соответствии с ними расставлять людей. Но подходить к выдвижению только с таких позиций нельзя. Надо учитывать конкретные условия и состояние дел в районе. Если дела в районе идут хорошо, как говорится, маховик раскручен, можно смело выдвигать местного. А если хозяйство в районе развалено? Неизбежна ломка сложившегося, перестановка кадров. Согласитесь, новому руководителю легче с этим справиться.

Дальнов помолчал, достал платок, вытер утолки губ.

— Я хочу, чтобы вы поверили мне. Мы взвесили все доводы за и против, когда обсуждали кандидатуру. Скажу откровенно, что рассматривали и кандидатуру товарища Кубашова. Мы так же ценим его за качества, о которых говорили вы, товарищ Жарченко. Но мы учитывали прежде всего положение дел в районе. У нас нет времени на долгую раскачку и длинный разбег. Я не хочу сказать, что вы ничего не делали на своих предприятиях, но если оценивать вашу работу в масштабе тех задач, которые вы должны были решать, то следует признать — сделано так мало, что ваш район застрял на полдороге. Нужно вдвое, даже втрое лучше работать, чтобы наверстать отставание и как можно быстрее оправдаться перед трудящимися района. В этих условиях бюро считает необходимым поставить во главе районной партийной организации товарища Смелекова. У него есть для такой работы все данные. Есть еще одно обстоятельства Я скажу и об этом. Мы специально дали возможность товарищу Смелекову после окончания партийной шкалы поработать в аппарате обкома, где он имел возможность расширить кругозор, научиться мыслить глубже и смотреть вперед смелее. Год работы в промышленном отделе явился для него хорошей школой. — Дальнов неожиданно улыбнулся, и властное строгое лицо его стало вдруг открытым, располагающим к доверию. — Наверное, я длинно говорю и неубедительно?..

Смелекову показалось, что в зале прошелестел облегченный вздох. Он смотрел на членов райкома и видел, как лица их теплеют, будто не было только что ни настороженной скованности, ни подозрительности.

Дальнов не спал, снова и снова вспоминал только что прошедший пленум. Сколько раз приходилось ему избирать первых руководителей райкомов, горкомов, вработался штамп: представитель обкома предлагал, члены райкома дружно голосовали «за». Никаких сомнений, тем более возражений по предложенной кандидатуре, что, по его убеждению, в полной мере Соответствовало принципу демократического централизма — основного организационного закона партийной Жизни. И вот впервые в его многолетней практике члены райкома выступили против партийного закона. Не спеши, Дальнов. Против демократического централизма или против твоей должностной самоуверенности?

Дальнову показалось, что щеки обдало жаром. Ему стало стыдно. Нет, он не растерялся, когда члены райкома отказались принять предложенную им кандидатуру, он разгневался: как посмели!

Дальнов почувствовал сухоту в горле, нестерпимо захотелось пить. Для этого надо было пройти на кухню через комнату, где спали Крылов и Смелеков. И все же он не выдержал. Стакан холодного чая лишь на минуту остудил жар в груди. Дальнов вернулся, лег на спину, расслабился, пытаясь освободиться от беспокойных мыслей. И не мог.

Он думал о Смелекове. Трудно ему будет на Теньке после всего, что сегодня произошло. Партийный актив открыто не принял его назначения, не побоявшись выступить против первого секретаря обкома. Сможет ли он переломить ситуацию.

Смелеков неожиданно для себя уснул быстро, однако так же неожиданно проснулся и долго лежал с таким ощущением, что он и не засыпал вовсе, а только что прилег. Он посмотрел на часы, которые по давней студенческой привычке положил под подушку. Спал два часа. На соседней койке что-то бормотал в неспокойном сне Крылов. В памяти мелькали события последних дней, так круто изменившие его жизнь. Вспомнилось напутствие Дальнова, произнесенное за столом в этой же комнате, где был накрыт ужин.

— Мы знали, насколько плохи дела в районе. Не знали мы лишь одного, до какой степени подорвана здесь вера в нас, в партийных руководителей. Смотри, не растеряйся. Рецептов готовых: с чего начинать, как отвоевывать потерянные позиции, — тебе никто не даст. Няньки тоже не будет. Люди. Люди прежде всего. Определишься в главных проблемах — приезжай ко мне. Вместе подумаем, как их решать. Не торопись, но поспешай. Две гири лежат на весах: золото и время.

То и дело возникало перед глазами красивое, с ухмылкой лицо Жарченко. Слышался гневный голос Крылова: «Ты раскусил Жарченко? Такую сволочь нельзя в районе держать! Видишь, как распустил кадры Тарков».

Поведение Жарченко на пленуме, его выступление против кандидатуры обкома, поддержка, оказанная горняками, были неожиданными для Смелекова, настораживали. Но он возразил Крылову:

— Ты считаешь, что члены райкома не могут иметь своего мнения?

Крылов не сразу смог найти нужный ответ и какое-то время молча пережевывал кусок оленины, ждал, что скажет первый. Не дождавшись, сказал раздраженно:

— При чем тут «могут», «не могут»?

— При том при самом, — спокойно продолжал Смелеков. — Если бы Жарченко не выступил со своим мнением и все члены райкома молча и дружно проголосовали за меня, в этом случае, по-твоему, они проявили бы партийную сознательность и исполнительность. Так?

— Конечно, — неуверенно протянул Крылов.

— А где же тогда свобода мнений в партии?

Крылов не ожидал такого поворота разговора и вопросительно взглянул на Дальнова. Но тот продолжал молчать.

— Ты забыл, Тихон Матвеевич, что ты не в партшколе. И здесь не семинар по оргпартработе. Речь идет о партийной дисциплине.