Михаил Петров - За колымским перевалом

— Да я что, — забормотал вконец растерявшийся капитан, — я разве не понимаю. Снабженцы подвели, мать иху… А тут еще новый этап заключенных жду. С этими, понимаешь, никак не совладаю, да еще столько же подвалит.

— Вот это теперь моя забота. Новый этап получишь, когда сообщишь мне, что подготовил балки и завез, что необходимо для житья в них.

Жарченко вышел на улицу. Неподалеку кучкой толпились люди.

— Где начальник лесоучастка? — спросил Жарченко еще издали.

— Здесь, — услышал он голос за спиной. Оглянулся.

За ним шагал невысокий, но плотный, широкоплечий парень в полушубке, туго перехваченном в поясе кожаным ремнем. Жарченко встретился с умным взглядом темных, слегка навыкате глаз.

— Фамилия?

— Дергачев.

— Молодой, специалист?

— Вторую зиму работаю.

— Где у тебя кондуит с нормами?

Начальник лесоучастка извлек из кармана и молча протянул потрепанную книжку. Жарченко полистал, пальцем ткнул в столбик цифр, прочитал вслух:

— «Напилить спаркой одиннадцать с половиной кубометров древесины в плотной массе за десять часов чистого времени». Вот садист-канцелярист, слово-то какое придумал: «чистое время»! А нужду справить она, баба, хоть и зэка, должна? — Жарченко сунул в руки Дергачеву книжку. — И ты, инженер, шатаешь строго по этой цифири?

— А вы исправьте цифирь-то, — спокойно и деловым тоном произнес Дергачев.

Глаза их встретились. Жарченко понял, что жизнь уже зажала этого вчерашнего школяра и безжалостно обламывает.

— Ладно. Об этом мы еще потолкуем. Покажи-ка мне все делянки, где работают заключенные.

…Вот-вот должен был появиться Тарков — он только что получил назначение на должность начальника политотдела и развернул бурную деятельность, постоянно разъезжая по приискам и лагерям. Жарченко сказал о предстоящем визите капитану на следующий день и тут же убедился, что поступил разумно. В лагере и на лесоповале началась бестолковая суматоха: «мыли шею».

Капитан появился в своем балке лишь к обеду. Увидев его в окошко, дневальная бросилась расставлять посуду на столе. Принесла котелок ухи, большой противень с жареным тетеревом.

Жарченко не мог скрыть злорадной усмешки, посмотрев на потное растерянное лицо великана и, брезгливо кривясь, словно от зубной боли, сказал:

— Слушай меня, капитан. Если хочешь сохранить башку, стой навытяжку перед полковником и добросовестно жри его глазами. И ни слова. Не лезь с объяснениями, я сам все покажу и расскажу.

Великан с минуту тупо молчал, размышляя: готовит ли начальник прииска какой подвох или хочет ему помочь?

— Так я же обязан по должности…

— По должности ты обязан регулярно давать прииску лес. Ты этого не делаешь. Полковнику надо знать, почему. Он человек дела. Ты думаешь, у него других забот мало. Пойми, в вашу тьму медвежью загнало его только золото. Ему он цену знает.

После обеда Жарченко послал за Дергачевым.

— Кончайте, ребятки, эту великую вакханалию. Сами в мыле, и баб загоняли. Все равно не успеете навести здесь полный марафет. Быстренько грузите лесовозы, что застряли у вас, и как только появится Тарков, пускайте колонну ему навстречу. Вот такой марафет он уважает. Это уже полшанса вам на спасение. Вторая половина… — Жарченко раскурил трубку, несколько раз глубоко и с наслаждением затянулся ароматным дымом. — Кто из вас был на озере за наледью? Оба? Шустрые соколики. Зря время не теряли. А вы знаете, что полковник любит рыбалку больше своих погон? Немедленно посылай, Семушкин, расторопных ребят на то озеро, где водятся ерши. Пусть долбят лунки, ловят колючую рыбешку и складывают мороженую под снежком. Остальное зависит от вашей расторопности.

— Товарищ Жарченко, — капитан почему-то перешел на шепот: боялся поверить, что лично он надежно защищен от надвигавшейся беды, — а как же уху варить? Тут, понимаешь, дело в чем: сами будем варить? Или… есть тут у меня одна смазливая бабенка.

— Со-о-бра-жаешь, капитан! — Жарченко расхохотался и сильно хлопнул ладонью по могучему, плечу Семушкина, но на того напал такой столбняк, что он даже не качнулся. — Далеко пойдешь!

День прошел в томительном ожидании. К вечеру, когда Жарченко уже стал подумывать, что Тарков, видимо, изменил планы и не приедет, прибежал перепуганный солдат, дежуривший около бензозаправки, и еще издали истошно заорал:

— Едут!

Жарченко прежде всего повел полковника и сопровождающих его офицеров на ближайшую лесосеку, показал длинный штабель аккуратно уложенных бревен.

— Это строительный лес. Тут — рудостойка. Столько же лесу на делянках, я был на всех. Пятьсот кубометров, можно хоть сегодня штабелевать. Дело за вывозкой. Так, Дергачев? — Жарченко показал рукой. — Начальник лесоучастка. Молодой инженер, но хваткий. Отлично организовал производство. За зиму присмотрюсь и летом заберу на прииск заместителем.

Тарков повернулся к офицерам из лагерного управления, толпившимся за его спиной.

— А ну кажи мне, майор, где твоя бастующая масса заключенных? Где разграбленные бараки? Подожженный лес? Где изнасилованные бабами шофера, которые со страху отказываются ехать в тайгу?

Тарков еще долго упражнялся в привычном для всех его окружавших краснобайстве, распаляя себя, прежде чем учинить настоящий разнос. Жарченко выждал момент, когда рокочущий баритон полковника Поднялся на должную высоту, в тон ему сказал:

— А главное, товарищ начальник политотдела, шахты на прииске стоят вторую неделю. Задолженность пс подземным пескам уже перевалила за тысячу кубометров, а в них золота — почти десять пудиков.

— Вот чем играете, мерзавцы-золотопогонники! — Тарков вдруг умолк, оглянулся на Жарченко. — Кстати, а почему все-таки лес прекратили Вывозить?

— Грузить некому. Да вы сами сейчас увидите, пойдемте поговорим с народом.

Тарков заглянул в крайнюю землянку, не заходя вовнутрь, тут же, приказал Семушкину:

— Собери весь народ возле конторки.

Говорил Тарков долго — выступать он любил и знал, что слушают его охотно. Полковник гневно и убедительно разгромил акул империализма, которые точат зубы на единственное в мире рабоче-крестьянское государство, твердо заверил, что у нас есть чем раздробить акульи зубы и мы не допустим врага на свою территорию, а раздавим его в его же логове. «Сколько народищу в нашей великой могучей стране, который под мудрым руководством…» — тут полковник пустился в долгое перечисление побед, что одержал советский народ, ведомый твердой Его рукою. — «Но мы должны быть бдительны и дальше вооружаться первоклассным оружием. А для этого надо иметь мощную экономику! И тут государство не может обойтись без нашего колымского золота!»

Тарков наконец заметил, что женщины окончательно замерзли и просто валятся с ног.