Шервин Нуланд - Врачи [Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выжить человечеству] [litres]

В истории науки часто случалось, что именно трагические обстоятельства войны способствовали возникновению и внедрению инноваций. В короткой, но кровопролитной Франко-прусской войне 1870–1871 годов немногие хирурги, использовавшие метод Листера, смогли продемонстрировать статистику смертности, показатели которой были намного лучше, чем у подавляющего большинства их коллег. Послеоперационная гибель среди пациентов Георга Фридриха Луи Штромейера, главного хирурга шлезвиг-голштейнской и ганноверской армий, составляла тридцать шесть смертей после тридцати шести ампутаций на уровне коленного сустава. Еще более удручающими эти данные делало то обстоятельство, что Штромейер не был некомпетентным в своем деле: Филдинг Гаррисон называл его отцом современной военной хирургии в Германии. Статистика французских врачей также не вызывала восторга: из 13 173 произведенных в военных госпиталях Франции ампутаций всех видов, включая пальцы рук и ног, 10 006 закончились смертью.

После войны немецкие хирурги, вдохновленные растущим среди соотечественников авторитетом науки, начали ездить в Эдинбург, чтобы изучить методы применения антисептических средств. Вслед за ними потянулись французы, а затем и представители других континентальных стран. К моменту созыва Немецкого хирургического конгресса в 1875 году концепция Листера завоевала множество восторженных последователей. Один из самых ревностных, Риттер фон Нуссбаум взывал к своей аудитории: «Загляните в мои больничные палаты, совсем недавно опустошенные смертью. Могу сказать, что мои помощники, медсестры и я сам просто счастливы. С величайшим рвением мы подвергаем себя всем дополнительным мучениям, необходимым для лечения». Нуссбаум также написал небольшую книгу об антисептике. Переведенная на французский, итальянский и греческий языки, она способствовала быстрому распространению бактериальной теории в Европе.

Штромейер как никто другой среди немецких врачей был признателен Листеру за его открытие и зашел так далеко, что написал хвалебную поэму, названную его именем. Он сам сделал перевод, поэтому, читая ее, следует проявлять снисходительность, поскольку его благие намерения несколько омрачены неважным качеством его германизированного английского. Вот первая строфа, звучащая так, как будто это пародия, сочиненная для выпускного шоу в какой-то современной американской школе медицины. Не следует придавать особого значения тому факту, что личное местоимение, относящееся к создателю антисептики, написано с большой буквы, как будто он был Создателем и всех нас. Хотя из-за этого стихотворение становится слегка похоже на оду Богу, следует помнить, что немцы рассматривают такое написание своих существительных и местоимений как само собой разумеющееся:

Спустя несколько недель после Немецкого хирургического конгресса Джозеф и Агнес Листер вместе с четырьмя членами семьи его брата отправились в тур по континенту, во время которого они планировали также посетить немецкие больницы, чтобы оценить эффект применения антисептической обработки. После путешествия по Франции и Италии они объехали Мюнхен, Лейпциг, Берлин, Галле и другие города. Нуссбаум встретил их в Мюнхене, а в Лейпциге в их честь был устроен банкет, на котором присутствовали около трехсот пятидесяти профессоров, врачей и студентов. Это был яркий незабываемый вечер. Почетного гостя развлекали шутливыми песнями, специально написанными для этого случая, среди которых была одна под названием «Неразбериха с карболкой». К сожалению для потомков, ее текст, похоже, не сохранился. Профессор Карл Тирш предложил тост за здоровье лауреата и отметил, что антисептике, как и многим другим великим изобретениям, предстоит пройти три этапа на пути своего развития: «Первый, когда все, с улыбкой покачивая головой, говорят: “Все это чепуха“, второй, когда пожимают плечами и бросают презрительно: “Это просто вздор“ и, наконец, “О, это старая история, нам давно об этом известно“».

Вызвав недоумение у все еще скептически настроенных хирургов англоязычных стран, 19 июня 1875 года в журнале «Ланцет» этот визит в Германию был описан следующим образом: «Путешествие профессора Листера по университетским городам Германии, которые, как нам кажется, он посещает в основном, чтобы посмотреть, как на континенте проводится антисептическое лечение, приобрело характер триумфального марша». Такой же прием ожидал его четыре года спустя, когда он присутствовал на Международном медицинском конгрессе в Амстердаме. Его приветствовали продолжительной овацией, стоя, по свидетельству Британского медицинского журнала, с «энтузиазмом, не знающим границ», а президент профессор Дондерс произнес в его честь панегирик: «Мы выражаем вам восхищение и благодарность от всех нас и от лица всего человечества».

Тем не менее соотечественники Листера, как и большинство американцев, по-прежнему не могли преодолеть второй этап, описанный Тиршем. Хотя все большее число молодых британских хирургов вставали на сторону антисептики, почти все более опытные профессора, преподававшие в крупных лондонских больницах, невозмутимо оставались в оппозиции. Поскольку дела обстояли таким образом, Листер понимал, что не смог убедить людей, чье одобрение ценил особенно высоко. Но в 1877 году произошло событие, полностью изменившее ситуацию. После смерти главного хирурга медицинской школы Королевского колледжа в Лондоне эту должность предложили Джозефу Листеру.

Сначала его коллегам казалось непостижимым, что он может оставить одну из самых престижных школ в мире, какой в то время был институт в Эдинбурге и перейти на службу в учебное заведение явно более низкого калибра. Мало того, что это был шаг назад с академической точки зрения, но ему пришлось бы отказаться от процветающей частной практики, обширных клинических возможностей для изучения пациентов в Королевском лазарете и своих многочисленных прилежных студентов. Вместо всего этого он получит враждебное его учению и недовольное постоянно растущей международной популярностью ученого окружение. Когда его студенты узнали, что их любимый преподаватель всерьез рассматривает полученное предложение, они вручили ему петицию с семью сотнями подписей, умоляя его остаться.

Куда бы ни отправился Джозеф Листер в Эдинбурге, его везде встречали с благодарностью и любовью. И со всем этим счастьем и благополучием ему предстояло распрощаться. Студент Джон Стюарт оставил нам одну из многих выразительных зарисовок, которые в последующие годы были созданы учениками, описывающими своего наставника таким, каким Листера видели они сами и его пациенты. Он использовал цитату из сочинения Уильяма Эрнеста Хенли, автора знаменитого стихотворения «Непокоренный», написанного в то время, когда он был пациентом Листера в эдинбургском Королевском лазарете: