Александр Усовский - Иосиф Первый, император всесоюзный

Летом 1932 года на Украине разразиться голод — жертвами которого станут многие тысячи селян. Эти трагические события, получившие в дальнейшей историографии термин «Голодомор», легли страшной тенью на историю СССР тридцатых годов. Какова же была причина этого чудовищного мора?

Индустриализация была необходима, чтобы поднять уровень промышленного производства в СССР хотя бы до сравнимых (с экономикой Европы и США) величин, если не в размере на душу населения, то хотя бы в общих физических объёмах и технологическом обеспечении. Но для этого Советскому правительству требовалось пойти на крайне непопулярные меры, которые, как понимали кремлевские прагматики, с неизбежностью приведут к временному снижению уровня жизни народа — как минимум в четыре-пять раз. Но без этого снижения ресурсов на индустриализацию взять было бы негде…

Украина, Поволжье и Кубань к началу тридцатых годов были главными житницами СССР — соответственно, именно эти регионы должны были стать донорами экспортных поставок зерна, единственного валютного товара, который можно было бы взять здесь и сейчас. Лес архангельского Севера и золото Колымы тоже в своё время станут валютным товаром — но для того, чтобы сделать его таковым, нужно будет несколько лет и несколько десятков тысяч жизней «врагов народа» — а экспорт зерна был отлично налажен ещё во времена господ Витте и Извольского, и вся инфраструктура для него была создана ещё при царе. И посему от Советского правительства требовалось лишь определить физический объём урожая — и, исходя из этого объёма, составить планы хлебозаготовок. Планы же были нужны для того, чтобы знать, какое количество зерна можно будет отправить проклятым буржуям через терминалы Одессы и Новороссийска, сколько за него получить валюты и сколько и какого оборудования за эту валюту для страны закупить — чтобы быстро возводимые корпуса гигантов первой пятилетки не остались сиротливо стоять, пугая случайного прохожего гулким эхом пустых цехов.

И вот именно здесь произошёл тот сбой, который привёл к катастрофе 1931–1932 годов…

Официальной цифрой советского урожая зерновых 1930 года очень долго считалась цифра, озвученная Сталиным в 1934 году — 83,5 миллиона тонн. Естественно, что сам товарищ Сталин поля на предмет урожайности не осматривал — для этого у него были специально обученные люди. Которые, в свою очередь, прибегали к методу оценки урожайности на корню — ибо, зная извечную скупость, хитрость и скрытность крестьянина, были уверены, что оценивать урожай по фактическому намолоту — значит, потакать воровству и укрывательству.

Увы, этот метод, мало того, что не учитывал возможные потери при уборке — ещё и был крайне приблизительным. Гораздо более реалистичные цифры называл в своих докладах в Берлин Отто Шиллер, атташе Германии по вопросам сельского хозяйства, служивший в Москве в 30-е годы. Ушлый немец предпочитал действовать своим умом — в результате чего пришёл к выводу, что данные по сбору урожая отдельными колхозами регулярно завышались примерно на 10 % — как на районном, так и на областном уровне. На основании этого он оценивал урожай 1932 года в 50–55 миллионов тонн, урожай 1933 — в 60–65 миллионов тонн, а урожай 1934 — в 65–70 миллионов тонн. Шиллер называл эти данные «цифровым оправданием за местами катастрофические трудности с поставкой продовольствия сельскому населению в 1931–1934 годах».

То есть руководство хлебоэкспортных областей докладывало наверх ЗАВЫЩЕННУЮ ЦИФРУ ПРЕДПОЛАГАЕМОГО УРОЖАЯ. Исходя из этой цифры, Москва запланировала объёмы зернового экспорта, и осенью 1932 года стала их требовать — сполна. Области, изрядно недогрузив экспортные элеваторы, вместо поставок запланированного зерна начали юлить и оправдываться — посему к ним были направлены соответствующие специально обученные люди. Но эти чрезвычайные комиссии, направленные в ноябре 1932 года в Харьков, Ростов-на-Дону и Саратов (в момент апогея кризиса хлебозаготовок) также использовали данные так называемого биологического (на корню) определения урожайности зерновых (потому что других данных У НИХ ПРОСТО НЕ БЫЛО) — и, соответственно, «именем революции» выгребли из элеваторов и амбаров весь, подчистую, хлеб.

Официально озвученный руководством Украины урожай зерна 1931 года составлял 18 миллионов 300 тысяч тонн. Именно исходя из этой цифры, руководство СССР спланировало объёмы экспорта, под эти объёмы заказало за рубежом станки и оборудование, технологии и материалы. Под которые, в свою очередь, массированно строились промышленные предприятия — на которых рабочие, перебиваясь с хлеба на квас, надрывались в надежде на скорый пуск возводимых ими заводов и фабрик.

НО ФАКТИЧЕСКИЙ УРОЖАЙ НА УКРАИНЕ В 1931 ГОДУ СОСТАВИЛ ВСЕГО ЧЕТЫРНАДЦАТЬ МИЛЛИОНОВ ТОНН! Причём эти четырнадцать миллионов также были весьма приблизительными — погодные условия того лета сократили фактический объём собранного урожая ещё как минимум на треть. Даже по данным официально статистики, практически 30 % урожая зерновых 1931 года на Украине и «до 40 % урожая 1932 года потеряно при уборке.

И тогда начался ГОЛОД…

Голод 1931–1932 годов унёс, по разным оценкам, от полутора до трех миллионов жизней — в основном на Украине, Кубани и Поволжье, также затронув и те регионы, которые не очень пострадали от тотальных хлебозаготовок (ввиду отсутствия серьезного пшеничного клина в структуре своего хозяйства) — в Белоруссии, например, голода, как такового, не было, хотя республика очень серьезно подтянула пояса, сев на крайне скупую карточную норму.

Жизни миллионов были возложены на алтарь индустриализации — но имело ли смысл столь жуткое жертвоприношение?

Как ни бессердечно и жутко это ни звучало — но ДА.

Хлеб, вывезенный в 1931–1932 годам — превратился в те станки, оборудование, технологии и материалы, которые позволили построить в СССР ту промышленность, благодаря которой страна оказалась победителем во Второй мировой войне и стала к концу пятидесятых годов сверхдержавой — одной из двух на планете…

Как известно, по планам первой пятилетки Украина, где были квалифицированные кадры и необходимая инфраструктура, получала 1/5 всех капиталовложений, запланированных на индустриализацию. Из 1500 предприятий, которые планировалось построить в СССР, в Украине предполагалось построить 400. Среди промышленных объектов выделялись 35 гигантов стоимостью свыше 100 миллионов рублей каждый. Из них на Украине размещалось 12 объектов — 7 новостроек и 5 реконструированных предприятий.

В 1928–1929 гг. объем валовой продукции украинской промышленности увеличился на 20 %. Дальше — больше: в мае 1932 г. дал ток Днепрогэс, кардинально реконструированы были Криворожская, Киевская и Харьковская электростанции. В Донбассе были введены в действие 53 новые шахты, на металлургических заводах Украины построили 12 доменных и 24 мартеновских печей.