Анатолий Терещенко - Переписчики истории. Мифы о Катыни

И опять было много недовольных таким шагом Горбачева и завистников стремительному росту Крючкова в партийной иерархии. Одним из них, таких больных завистью, был Б. Ельцин. В книге «Исповедь на заданную тему» он писал:

«…Председатель КГБ Крючков вдруг перепрыгнул ступень кандидата, сразу же был введен в состав Политбюро. Это продолжение старой традиции сращивания партийной верхушки с органами безопасности, конечно же, шокировало всех. Все-таки во время перестройки и гласности, хотя бы из чувства такта и здравого смысла, Горбачеву не стоило превращать один из госкомитетов в самый главный комитет. Но нет, жажда власти и страх ее потерять важнее любой логики и любого здравого смысла. КГБ должен быть на страже партийных интересов, пусть Крючков будет рядом, под боком».

В этих словах есть одна правда — правда черной зависти. Хотя, по приходу к власти в России, сам Ельцин неоднократно пользовался услугами сотрудников бывшего КГБ, да и своего преемника на троне в Кремле он выбрал из этой же правоохранительной структуры.

Именно в этот период в угоду либеральным ценностям Крючков ударился в политику: он смягчил свою позицию по многим вопросам противостояния СССР — США, начал заигрывание с общественностью, попытался объяснить стремление сделать благородней лицо своей фирмы.

В начале 1989 года Крючков стал первым в истории председателем КГБ, который в своем кабинете принял посла Соединенных Штатов Америки. Этот шаг тоже был в угоду Горбачеву, надеющемуся, что «Америка ему поможет».

Первому и последнему президенту СССР председатель КГБ Крючков, я так думаю, был нужен еще и для окончательного решения по катынскому вопросу. Поляки с напористостью гоноровых ляхов тарабанили в нашу дверь, требуя признаться в расстреле польских офицеров советскими органами безопасности в далеком 1940 году. Архивы КГБ в тот период еще до конца не были подчищены…

И другой момент, когда Крючков признался, что для прозрения, кто такой Горбачев, ему понадобилась недельная отсидка в казематах «Матросской тишины». Это вызывает недоумение, как человек с такой степенью наивности мог руководить внешней разведкой, а потом и целым КГБ, на котором, в конце концов, лежит вина за предательски погубленную страну.

Потом он, сидя в тиши тюремной камеры, напишет слезливое письмо Горбачеву с просьбой простить его прегрешения. Я не хочу приводить позорящий арестованного председателя КГБ текст письма и оставляю этот факт без комментариев.

Но вернемся к катынской проблеме. И опять эта тема связана с горе-президентом.

Вспомните — Горбачев в конце 1990-х годов клянчил, буквально выпрашивал у Запада кредиты, чтобы залатать бреши в рухнувшей по его злой или глупой воле экономике страны. Все его «друзья», а правильнее — кукловоды, обещали помощь марионетке. Но никто из них ничего полезного, чтобы помочь «другу Мишке», так и не сделал, за исключением периодически присылаемого гуманитарного барахла да просроченных лекарств и продуктов, возмущению которыми у ветеранов войны не было предела. Большая часть этой трухи не выдавалось ветеранам, а продавалось на барахолках.

Тактика брать взаймы для сиюминутной стабилизации ситуации, чтобы удержаться на плаву, не выпасть из властного трона, приводила подобных политиков, как правило, к одному — закабалению.

И Горбачев, как слабый политик, шел на неоправданные уступки. И как только цены на нефть упали (это было сделано явно искусственно) страна стала стремительно банкротиться.

Коллеги из Варшавского союза, почувствовав материальную и военную к тому времени слабость «старшего брата», тоже стали отворачиваться от своего благодетеля, оставив его один на один с колоссальными долгами.

Предательская сдача ГДР и оставшихся руководителей социалистического лагеря тогда не столько сильно напугала их, сколько прояснила внешнеполитический курс советского лидера.

А то, как Горбачев обошелся с Хониккером, многих повергло в шок — вчера лобызался с ним, а сегодня отвернулся от серьезно больного человека, обратившегося к нему за медицинской помощью. Он так и скончался, не получив вовремя нужного лечения в СССР. Что это, если не подлость?

Лидеры оставшихся социалистических стран поняли, какой дьявол сидит в Кремле. Но что можно было ожидать от этого беспринципного и самолюбивого партийного чиновника, ввязавшегося в дело государственного переустройства с целью построения-де социалистического общества с человеческим лицом, в котором будет больше ленинизма. Об этом он талдычил чуть ли ни каждый божий день. А на самом деле оказался, по сути, иностранным «кротом» в собственной стране.

Так, на семинаре в Американском университете в Турции «верный ленинец, Генеральный секретарь КПСС, Президент СССР, до конца твердо стоявший на марксистских позициях» М. Горбачев, спустя некоторое время, признается:

«Целью моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми… Когда же лично познакомился с Западом, я понял, что я не могу отступить от поставленной цели. А для ее достижения я должен был заменить все руководство КПСС и СССР, а также руководство во всех социалистических странах…».

Таково лицо могильщика страны!

Польша поняла, что можно снова, подыгрывая в какой-то степени Германии, насолить Советскому Союзу. Она опять подняла вопрос о Катыни.

Горбачев, посоветовавшись с адептом западничества А. Яковлевым, принял решение сделать все, чтобы закрыть эту тему путем очередных уступок назойливым ляхам. Пытаясь доказать Западу свою «цивилизованность», он практически принял геббельсовскую версию катынского дела, даже не пытаясь вникнуть в ее суть.

Вот как описывает эту операцию Ю. Мухин в книге «Как уродуют историю твоей Родины? Это от тебя скрывают!»:

«Председатель КГБ СССР Крючков поручил своим «аналитиком» подготовить схему фальсификации катынского дело при помощи подлинных документов из архивов СССР Из архивов предварительно были изъяты документы, свидетельствующие о том, что военнопленным польским офицером судом Особого совещания при НКВД назначены сроки наказания в 3–8 лет, и они весной 1940 года посланы в лагеря ГУЛАГ под Смоленск.

Но были оставлены все документы о направлении дел военнопленных на рассмотрение Особого совещания, и таким образом создавалось впечатление, что поляки были расстреляны по его решению…

Затем в архивы были допущены в основном крайне подлые люди, но часто просто глупые «ученые», которые при находке любого документа, связывающего Особое совещание и поляков, тут же публиковали его в Польше (думается за соответствующее материальное поощрение. — Авт.) и поднимали вой о том, что пленные поляки осуждены Особым совещанием к расстрелу».