Анатолий Терещенко - Переписчики истории. Мифы о Катыни
- Название:Переписчики истории. Мифы о Катыни
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Аргументы недели
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-6043545-0-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анатолий Терещенко - Переписчики истории. Мифы о Катыни краткое содержание
Книга предназначена для широкого круга читателей
Переписчики истории. Мифы о Катыни - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
На самом же деле во внутренней переписке органов НКВД имелась в виду только разгрузка лагеря или тюрьмы от заключенных путем перевода их в более свободные лагеря или путем их освобождения. А ведь слова-термина «расстрел» Берия и его сподвижники не стеснялись, если бы его нужно было вписать в документы.
Сфабриковав «красивые бумаги», в которых значилось, что чуть ли не 26 тыс. поляков приговорила к расстрелу некая «тройка», ельциноиды просчитались. По недомыслию или в спешке — какая разница.
Дело в том, что ежовские тройки в то время уже не существовали. И факт остается фактом — ни в одном из чекистских документов о пресловутой «тройке», якобы приговорившей поляков к расстрелу, не упоминается. Она фигурирует только в крючковско-пихоевских дешевых фальшивках.
«Поскольку в архивах было полно документов, — продолжает Ю. Мухин, — ясно свидетельствующих, что весной 1940 года польские офицеры были осуждены судом Особого совещания при НКВД СССР, то осталось уничтожить ту часть документов, которая свидетельствовала о приговоре — о том, сколько лет лишения свободы каждый из офицеров получил.
А после этого думай и гадай — к трем годам его приговорило Особое совещание или к расстрелу. Архивы «почистили», и в начале лета 1989 года туда запустили «историков». Те немедленно нашли документы, свидетельствующие об отправке дел на рассмотрение Особым совещанием, и по страницам польской и советской прессы понеслось победное: «Хайль Геббельс!».
Нашли и полный текст Положения об Особом совещании при НКВД, прочли и загрустили. В нем ничего не нашли про расстрел. Этому судебному органу в 1940 году не разрешалось приговаривать людей к расстрелу. Эту обязанность Государственный комитет обороны возложил на Особое совещание при НКВД только с началом войны — с ноября 1941 года.
Кстати, свою историю в России Особое совещание ведет с XIX столетия. Оно также было при МВД Российской империи. Этим судом, как правило, судили революционеров.
Итак, после того, как перекрасившиеся в либералов партийные чиновники из КПСС при помощи тенденциозного отбора из архивов СССР сумели доказать, что поляков убили не немцы, а русские, в спешке заработала машина изготовления фальшивок. По их утверждению, уликовый материал появился «из архива КПСС» в сверхсекретном «пакете № 1», передаваемом от генсека к генсеку.
Но поскольку последний генсек- Горбачев — был не только жив, но и выброшен на помойку, то он со своей помойки не всегда спешил подтверждать версии своих удачливых конкурентов.
Защитник на процессе по «делу КПСС», один из первых незаинтересованных, объективных людей, кто увидел эти фальшивки, доктор юридических наук Ф.М. Рудинский пишет:
«…Заявление, что секретный пакет переходил от генсека к генсеку, точно не подтверждено. На этих документах имеются только подписи Сталина и Андропова (причем их не подвергали экспертизе).
Самое главное: документов, удостоверяющих доты получения их Горбачевым и передачи Ельцину, нет. Есть только интервью руководителя аппарата Президента СССР В. Болдина, который подтвердил, что Горбачев знал о них. Если следовать версии наших оппонентов, то Горбачев знал об этих документах с 1985 года, а заявлял в печати, что о них ему стало известно только в 1991 году.
Следовало также выяснить, почему Президент Ельцин скрывал их с декабря 1991 года до октября 1992 года».
Горбачев же все это время молчал, словно набравши в рот воды. Заставить его говорить ельцинцы не могли.
И вот тогда четверка приближенных к Ельцину подельников (Ю. Петров, Р. Пихоя, Д. Волкогонов и А. Коротков), якобы просматривая архив президента, вскрыли «Особый пакет № 1» и доложили Борису Николаевичу о серьезных документах, содержащихся в нем. «Общенародно избранный» президент тут же распорядился, чтобы Рудольф Пихоя срочно вылетел в Варшаву и передал их Леху Валенсе, который очень ждал «настоящих архивных документов».
Копии этих документов они якобы направили в Конституционный суд (КС), Генеральную прокуратуру (ГП) и сообщили о них общественности.
По данным Рудинского, к ходатайству в КС, подписанному С. Шахраем и А. Макаровым, было приложено 22 копии документов на 60 страницах. Подлинников не увидел ни Конституционный Суд ни Генеральная Прокуратура.
Но появилась еще одна загвоздка.
Среди этих документов была копия записки-письма Шелепина от 3 марта 1959 года. Так вот, когда бывшего главу КГБ следователи начали склонять подтвердить подлинность этого документа, он вдруг вздыбился и потребовал показать подлинник его письма. Директор Архива Президента РФ Коротков нагло отказал бывшему первому чекисту. У Шелепина было явное подозрение, что перед ним демонстрируют явную фальшивку.
Назовем эти документы (с пояснением Рудинского). Вот, что он пишет в своей книге по катынскому делу:
«Особое внимание мы обратили на документы из сверхсекретного пакета. Я никогда в жизни не держал таких документов в руках… Нужно провести почерковедческую экспертизу — чьи это подписи. Речь шла о записке Берии Сталину от 5 марта 1940 года. Действительно ли это подписи Сталина, Ворошилова, Молотова, Микояна?»
Ю.М. Слободкин поддержал эту точку зрения, заявив, что протокол заседания Политбюро, где за № 144 от 5 марта значится «Вопрос НКВД», по его мнению, сфальсифицирован. Он обратил внимание суда, что нумерация заседаний Политбюро вызывает сомнение: № 136, потом вдруг сразу № 144 от 5 марта.
«Почему, если все это велось по порядковым номерам, не идет 137-й номер записи по порядку, а идет вдруг сразу 144-й номер?», — спросил Юрий Максимович.
Далее он сказал, что записка Берии датирована 5 марта и указано, что заседание Политбюро тоже состоялось 5 марта, но «практически этого никогда не было».
«…Затем мы поставили вопрос о необходимости исследования записки Шелепина Хрущеву в 1959 году. На бланке сверху написано «ВК (б), а внизу «КПСС», а слова «секретарь ЦК» допечатаны на другой машинке.
Председатель КС, выслушивая наши замечания, также высказывал свои сомнения: «Обратите внимание, наверху две даты стоят: 40 какой-то год и 59-й год, двойная накладка получается».
В конце концов, защитники и председатель КС В. Зорькин обнаружил 5 доказательств того, что эти «документы» сфабрикованы.
Судьям КС не понравилось, что им подсунули подозрительные копии. Работали они скрипя сердце, а затем и вовсе отказались от этих «шахрайских» материалов. Сначала на документе № 1 была дата 5 марта, потом она исчезла на другой копии.
Экспертами в КС были выявлены и другие признаки фальсификации — не типичное расположение резолюций, неправильная разбивка воинских званий в таблицах, округление некоторых цифр в угоду польской стороны, бессмысленность письма Берии Сталину — Берия предлагает создать рабочий орган («тройку»), но не поручает ему никакой работы, кроме как убить всех поляков.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: