Анатолий Терещенко - Переписчики истории. Мифы о Катыни

Особый размах фальсификации исторических документов в государственных архивах приобрели при правлении «гаранта конституции» Ельцина. Во время августовского путча 1991 года президент издал два указа. Первым из них предписывалось национализировать все архивы КПСС, а вторым — передать на государственное хранение архивы КГБ СССР.

И те, и другие передавались в непосредственное ведение тогда мало кому известного Комитета по делам архивов при Совете министров РСФСР. Комитет возглавил земляк Ельцина, свердловчанин, некий Р.Г. Пихоя, который многое сделал, как выяснится ниже, для унижения имиджа России через фальсификацию катынской трагедии.

Как только все архивы оказались в руках у Пихои и его компании, оттуда водопадом полились порой такие грубые, дешевые фальшивки, что многие честные историки за голову хватались. Вот уж, правда: — Отчего мужик дешев? — Оттого, что глуп! Фальшивое никогда не бывает прочным.

Основным приемом фальсификации были действия по выемке значимых мест из текстов важных документов, подача материалов в искаженном и препарированном виде, производство новых «архивных находок» — откровенных фальшивок в угоду власть предержащих и их западных закулисных покровителей.

Вот как этот период описывает Станислав Куняев в книге «Шляхта и мы»:

«Да, сегодня официальное общественное мнение, подвергшееся в последнее десятилетие беспримерной силовой обработке, считает, что поляков в Смоленском лесу расстреляли наши энкавэдэшники. Но исследований на эту тему написано множество. Все просто не перечислить. Их десятки, если не сотни. В одних доказывается немецко-польская версия расстрела, в других — не менее убедительная советская. Спор этот с переменным успехом шел до 1992 года, до поры, когда идеологи и архивисты новой демократической России обнаружили в архивах три документа: «Письмо Берии Сталину», «выписку из протокола Политбюро № 13 от 5.03.1940 г.» и «Письмо Шелепина Хрущеву от 3 марта 1954 года».

О фактах хищений секретных архивных документов в период ельцинщины П.А. Судоплатов писал:

«После неудавшейся попытки переворота в августе 1991 года происходило практически неконтролируемое расхищение секретных архивов Компартии с целью использования их для продажи и для фильмов, научно-исследовательских разработок и документальной литературы…».

Многие из этих документов, по оценке видевших их в подлиннике, фальсифицировались в нужном для либералов — ненавистников своей истории идеологическом направлении.

Вот тогда-то и стали вколачиваться в общественное сознание фантастические цифры (до 60 млн) репрессированных и расстрелянных при советской власти.

Возникла цифирь в десятки миллионов (аж до 50!) наших солдат и офицеров, погибших в войне с фашизмом. Публиковались нелепые цифры финансового долга нашей страны перед Западом, якобы сделанного коммунистическим режимом, и т. д. и т. п. Думаю, явно завышенные цифры долга СССР печатались умышленно, для оболванивания общественности и объяснения причин получения у Запада больших кредитов для списания этих, а также наворованных у государства денег. Появилась афера — возврат долгов с процентами.

1992 год был годом, когда новая власть поставила перед своими идеологами, историками и политиками одну задачу: испепелить, стереть из памяти людской, разрушить все победы и все основы советской цивилизации, скомпрометировать все ее деяния, оболгать всю ее историю.

Именно тогда и были «найдены» документы о Катыни, которые должны были поставить точку в споре и дать основание Ельцину попросить у поляков прощения за «злодеяния ненавистного советского режима», которому он верой и правдой служил не один десяток лет.

Если крючкотворцы Горбачева до конца не довели катынское следствие, то все лавры от поставленной точки в нем решил собрать Ельцин, давший команду на форсирование дела № 159.

Польша, которой была не нужна правда (ей был необходим только нужный ей результат), давила на Кремль, ссылаясь на то, что этого требуют как польская, так и мировая общественность. И машина российского мазохизма понеслась…

А вообще ложные чувства похожи на телефон-подделку: вроде и упаковка заводская, и красивый вид, и много функций, да только через некоторое время все перестает действовать… И остается только выбросить и забыть.

14 октября 1992 года представитель Президента РФ Ельцина, Главный государственный архивист Пихоя, передал Президенту Республики Польша Леху Валенсе постановление Политбюро ЦК ВКП (б) от 5 марта 1940 года о решении «в особом порядке» вопроса о судьбах польских военнопленных и заключенных в тюрьмах Западной Белоруссии и Западной Украины поляков.

«Доказательства» вины СССР в расстреле польских офицеров в Катынском лесу в виде обобщенного документа начали в спешке готовить наши «академики». Российскую редколлегию представляли Козлов, Волков, Золотарев, Лебедева, Погоний и Чубарьян, польскую — Налеч, Вощинский, Лоек, Мадайчик, Матерский, Пшевовожник, Снежко, Тарчинский и Тухольский.

Думается, эти ученые мужи прекрасно знали, с какими «историческими материалами» они работают.

Военные прокуроры торопили следователей. Они утверждали, что материалы уголовного дела неопровержимо доказывают противоправный факт умерщвления путем расстрела сотрудниками НКВД по постановлению Политбюро ЦК ВКП (6) в апреле-мае 1940 года 14 522 польских военнопленных из Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей НКВД, а также 5305 поляков- заключенных из тюрем и лагерей Западной Белоруссии и Западной Украины.

В п.10 заключения, подписанного представителями ГВП, говорилось:

«В настоящее время однозначно оценивать, являются или нет научно обоснованными выводы комиссии Н.Н. Бурденко в своей судебно-медицинской части, нельзя, так как в материалах отсутствуют какие-либо документы, которые бы описывали исследовательскую часть работы судебных медиков в составе этой комиссии. Однако те данные, которые приведены в «Официальном материале…» и «Секретном докладе…», позволяют с большой долей достоверности утверждать, что у комиссии Н.Н. Бурденко не было никаких научных оснований для той точной датировки расстрела (сентябрь-декабрь 1941 года), которую комиссия дала в своих материалах».

Документ подписали эксперты ГВП Топорнин, Яковлев, Яжборовская, Парсаданова, Зоря, Беляев.

В своих исследованиях горбачевско-ельцинские ученые и следователи в попытках хоть как-то прикрыть свою ложь «доказательствами» утверждали, что в документах той поры слово «расстрел» заменялось якобы словом «разгрузка».