Леонид Пузин - Евангелие от козы [СИ]

— Да, — скромно подтвердил юноша.

— Урсик, да ты… ты… — Пчёлка запнулась, подыскивая слова, чтобы передать охвативший её восторг, — ты наш Великий Герой! И не только людей-Ящериц — всех племён и народов! Это же надо! Только-только достиг возраста юноши, и сразу убил медведя! Да такого никогда ещё не было! И никогда больше не будет! Ведь даже могучий воин Зеб-Зар своего первого медведя убил, когда ему исполнилось семнадцать вёсен! А ты — в десять! Нет, Урсик, ты не просто Герой, ты — Бог!

Последнее определение показалось юноше-Леопарду не просто жутко преувеличенным, но и очень опасным, и он постарался смягчить восторг сестры:

— Ну, ты, Пчёлка — вообще! Совсем не соображаешь. Смертному невозможно быть богом. Ни Де-Рад, ни Ия, ни Рарх не потерпят такого кощунства. Испепелят нечестивца молниями.

— Ой, Урсик, прости! — спохватилась девочка, — конечно, ты не бог. Но Великий Герой — это точно! Надо же! Мой брат — Великий Герой!

Справившись с волнением, Урс с Марой занялись долгой, трудной, но приятной работой. С убитого медведя следовало снять шкуру, растянуть её на полу пещеры, тщательно выскоблить и прокоптить. Кроме того, надо было как можно скорее вытопить жир из туши, на тонкие полосы разрезать мясо, посолить его, провялить и тоже прокоптить. Особенную ценность представляли сухожилия зверя — ибо из них получались самые лучшие тетивы для луков.

Поначалу Гага не одобрил поединок Гирха с Кликом, сказав крепышу, что прихвостня старика-Оленя надо не столько бить, сколько унижать. Нет, бить — тоже не помешает, если у наглого выскочки не будет возможности сопротивляться; но главное — унижать. А поединок на палках, какой бы урон ни понёс противник, напротив — возвышает даже проигравшую сторону.

Однако Гирх развеял опасения Гаги-Гиены, сказав, что поединка, как такового, не будет. Перед началом сражения противники поочерёдно обмениваются палочными ударами по спине — кто кого перетерпит — так вот: Клик у него взвоет с первого же удара. А после пятого — наверняка запросит пощады. Может быть — после шестого. Во всяком случае, десяти — точно не выдержит. Значит, поединок не состоится — наглый хвастун будет посрамлён до битвы.

И хотя, зная стойкость юноши-Копья, Гага не разделял оптимизма Гирха, но палка есть палка — даже один сильный удар по спине может так сбить дыханье, что у противника не окажется сил на достойный ответ. И если первый удар нанесёт Гирх… а поскольку камешки из тыквы-горлянки будет доставать он, Гага, то первый удар нанесёт Гирх.

В середине дня проглянуло солнце — собравшаяся на поединок малышня радостно загалдела: ничто не помешает предстоящей драке. Мальчики постарше, а тем более юноши, вели себя сдержанней: разделившись на две партии — за Гирха и за Клика — они лишь негромко переругивались, вознося своего и унижая чужого бойца. Мужчин, кроме Гаги и Грам-Гварга, не было вовсе: детская драка на палках — не то зрелище, на которое собираются солидные люди. Зато, вопреки запрету, в окружающих поляну кустах затаилось много старших девчонок — завтрашних и послезавтрашних жён сегодняшних драчунов. То есть тех, которые следующей весной вольются в брачную группу Гирха, и тех, которые через весну соединят свои судьбы с Кликом и его сверстниками.

Присутствие на поединке Грам-Гварга очень не нравилось шаману-Гиене — он-то собирался вручить драчунам палки потолще! — увы: у Хромого Носорога было куда больше оснований следить за битвой, чем у него, Гаги. Ведь воинскому и охотничьему мастерству юношей обучал именно Грам-Гварг, и шаману пришлось согласиться с его условиями: палки не толще двух пальцев, и предварительно, до поединка, противники наносят друг другу не по десять, а по семь ударов. Так что Гаге оставалось полагаться только на силу Гирха — авось этот крепыш так врежет наглому мальчишке, что у Клика затрещат рёбра! И как бы тот после ни хорохорился, а сражение будет им проиграно ещё до начала!

Глядя в покрасневшее от возбуждения лицо Гирха, Клик прикидывал свои шансы на успех: с одной стороны, что противник разъярён — это хорошо. Будет ошибаться в защите, делать ненужные движения. А с другой — это же и плохо: натиск и быстрота Гирха удвоятся, будет чрезвычайно трудно отражать его бешеные атаки. Не говоря о том, что в предшествующем поединку обмене ударами этот разъяренный крепыш будет лупить с такой силой, что у него, Клика, потемнеет в глазах и перехватит дыхание. И сомнительно, что он сможет достойно ответить: ведь первый удар — зная Гагу, юноша-Копьё не сомневался — будет за его противником.

Вертя в руках длинную — в два с четвертью локтя — пальмовую палку, Гирх со злорадством наметил место чуть ниже лопаток труса и ябеды Клика: ох, он сейчас и врежет! Ох, и заверещит этот шаманский прихвостень! Жаль, что Грам-Гварг не разрешил взять палки в три пальца толщиной, а то бы — вообще! Он с первого бы удара вышиб дух из длинноногого неженки! Но и этой — тоже! Негодяй, подло боднувший его головой в живот, сейчас получит — у-у-ух!

У Клика перехватило дыханье и потемнело в глазах — удар был настолько силён, что юноша в первый момент не почувствовал боли: главное — не потерять сознание! А к тому времени, когда боль пришла, Клик, слава доброй богине Ие, сумел втянуть воздух в лёгкие, так что до него донёсся не только скрипучий голос шамана-Гиены, подзуживающий немедленно дать сдачи, но и совет Грам-Гварга, не спешить с ответным ударом.

К удивлению Гирха, его противник, получив страшный удар, не завизжал, не свалился на землю, а лишь покачнулся да обомлел на несколько мгновений, ловя воздух открытым ртом. Конечно, если бы такой удар Крысёныш пропустил в ходе поединка, он, Гирх, легко бы добил мерзавца, но… варан укуси, следующий удар был за Кликом!

Переведя дух, юноша-Копьё размахнулся и изо всей силы впечатал палку в широкую спину Гирха — на палец выше того места, по которому его ударил противник. Тяжёлая палка, прежде чем обрушиться на рёбра и позвоночник, скользнула по нижнему краю лопаток — Гирх пошатнулся, охнул, а затем долго ловил воздух открытым ртом.

Юноша-Сучок никак не ожидал, что у этого дылды Клика окажется столько силы. И ещё большим сюрпризом для Гирха явилось коварство противника: из всех разрешённых для удара мест Крысёныш, в отличие от него самого, выбрал не просто самое уязвимое, но и самое болезненное. Так что, когда вернулось дыхание, Гирх не смог сдержать мучительных стонов и, что ещё хуже, поторопился с ответным ударом.

Спина Клика скоро почувствовала, что его противник плохо контролирует себя: второй удар Гирха пришёлся не по верхнему краю лопаток, а на два пальца ниже. Да, в какой-то степени недостаток точности компенсировался силой — от боли из глаз Клика покатились слёзы, но, во-первых, он смог удержать рвущийся из горла крик, а во-вторых: юноша-Копьё задохнулся лишь на мгновенье. Что, в конечном счёте, определило исход поединка: все оставшиеся удары Клик нанёс точно туда, куда хотел, а его противник всякий раз промахнулся на полтора-два пальца. И хотя после предваряющего поединок испытания на стойкость спины обоих бойцов выглядели одинаково — взбухшие, полосатые, сочащиеся кровью — чувствовали юноши себя по-разному: Клику дышалось легче, чем Гирху. А главное: юноше-Копью удалось сохранить относительное спокойствие, его противнику — нет. Взбешённый Гирх жаждал скорейшей мести…