Д Кузиманза - Балкон во вчера и завтра [СИ]

— Что? — переспросила я.

— У меня больше нет денег, — продолжал голос. Разве что дней через десять. Нет, понимаешь? Прости, но нет.

— А?

Голос замолк, на свой балкон я не вернулась.

Очевидно это было что-то вроде голосового сообщения.

Лошадь? Я подумала о своей толстой кобыле. Значит, за неё нужно было платить? Типа аренды или проката?

Впервые за время своих приключений с артефактами я подумала, что пользуюсь не только лошадью, но и чужими вещами. А что если и за них нужно платить? Хорошо что неизвестный мужчина прислал сообщение, а не стал говорить непосредственно. Он бы сразу сообразил, что артефакт в руках у самозванки, и тогда провела бы я в этой Аркадии всю оставшуюся жизнь.

Но и без того — паршиво.

Вот засада, вот нелепость! Сидеть здесь целых десять дней, когда ко мне пристаёт здешний первый министр, а его возлюбленные помирают в страшных мучениях! И Медоуз этот подозрительный! И вообще — доигралась.

Я воспользовалась беленьким домиком — мало ли какие проблемы впереди? — вышла и сказала Кастельмору:

— Простите, но буду пытаться бежать. Умирать в мучениях — это не ко мне.

— Тш-ш-ш, — он до боли сжал мне руку и вывел из аллеи на открытую лужайку.

— Говорите тихо, вы что, обезумели? — сказал он. — Вам не позволят бежать. Я уверен, что Мэллой уже послал людей следить за вами.

— Он что — ненормальный? — спросила я. — Он что не понимает, что меня могут убить?

— Понимает. Но ведь убьют вас, а не его.

— Вот негодяй! Это…

— Тише, тише, какая вы горячая, — перебил меня Кастельмор. — За оскорбление можно загреметь в тюремный замок, не забыли?

— А вы мне не поможете? Я умею быть благодарной! — я посмотрела на него как можно более многозначительно. Как мужчина он меня ни капельки не волновал, но положение было отчаянным.

Кастельмор покачал головой, он выглядел смущённым и растерянным:

— Я присягал королеве и первому министру. Сочувствую вам, но у меня есть родные и друзья.

Тут уж я рассвирепела. Как мышь, которую загнали в угол.

— Если бы не я, то ваши друзья пошли бы к чёртовой бабушке, нет?! — спросила его прямо. — И родные, может быть?

Он прищурился, нахмурился, думал несколько минут, а я с надеждой смотрела на него, испугавшись своей вспышки. Он мог просто-напросто обидеться на мою справедливую, но грубость.

Не обиделся, кивнул и сказал, растягивая слова:

— Да, вы правы. Но что я могу?

— Помогите мне спрятаться от его шпионов. А потом сообщите, что я погибла. Разбойники утащили и убили, дракон сожрал. Мало ли что?

Кастельмор вдруг оживился, глаза засверкали, лицо стало озорным:

— Дракон? Это мысль. Их несколько раз видели в окрестностях.

— Во-о-от, — обрадовалась я. — Почему дракону не сожрать беглую пиктландку?

— О чё-ёрт! — шёпотом воскликнул капитан. — Пиктляндок он как раз и не жрёт!

Не-ет, здешние жители просто доводили до слёз своей простотой! Капитан гвардии называется!

— Ну, как будто сожрал, — втолковывала я ему. — Зарежем барашка или свинку, набросаем костей и кусков мяса. Кто догадается?

— Удивятся, что он съел пиктландку, — упирался он.

— Пусть удивятся. Что, дракон не может ошибиться? Сначала съел, а потом распробовал, но уже поздно было.

Совершенно дурацкий шёл между нами разговор, но деваться мне было некуда. И вот тут Кастельмор меня убил наповал:

— Мэллой обязательно позовёт мага. А маг… Вы ж понимаете?

Ага, как же, понимала я. Целыми днями прогуливалась под ручку с магами и вела с ними магические беседы.

Но очевидно мне полагалось понимать, что дракон — не выход.

— Послушайте, — заныла я, — вы единственный можете мне помочь. Конечно, бестактно напоминать, но когда с графом Стенли и… и со всеми остальными была беда, я не стала отбрыкиваться, что это опасно и всё такое прочее. Я ведь спрятала Дюпона и Бонифация, потом пошла к вам. А Дюпон предупреждал меня, что это очень опасно.

— Вы просто разрываете мне душу своими словами, — со вздохом произнёс Кастельмор. — Вы правы, я веду себя слишком осторожно. Что ж, я скажу Мэллою, что вы моя любовница, и дело с концом!

— А он не будет вам мстить и всё такое? — меня это волновало потому, что пока защиту и поддержку я находила только в Кастельморе.

— Нет. Ему это невыгодно. Я один из немногих, кому он доверяет. Недолюбливает, но знает, что я не предам его в крупных делах. А мелочи вроде вас его не обижают.

Не очень-то приятно было слышать, что я — мелочь, но я изобразила нежнейшую улыбку и кинулась ему на шею с поцелуем. Кастельмор похлопал меня ниже спины и отстранил.

— Не требую награды, мы квиты, — усмехнулся он.

Моё сердце его слова уж точно не разбили, хотя это, кажется, первый случай в жизни, когда мужчина отказался целовать меня.

— Поедемте лучше к вам домой и спокойно обсудим проблемы с виконтом, — сказал он.

Ко мне домой! Его слова напомнили мне, что теперь у меня нет дома, я бездомная иностранка леди Эджертон. Но может быть мне позволят пока пожить в доме Шеров? Нужно попросить Кастельмора и виконта Питта не говорить Андре и прочим, что я леди Эджертон. Или виконт уже разболтал это?

Всю дорогу я молча волновалась, а Кастельмор изредка поглядывал на меня, и мне казалось, что его моя печальная ситуация очень развлекает. А в доме Шеров нас нетерпеливо ожидали, Андре открыл дверь после первого же стука. Рядом стоял виконт.

— Ну что, мамочка, вы видели их величеств? — с любопытством спросил он.

Значит, виконт промолчал. И приятно, и… непонятно.

— Ну что? — спросил Андре.

— Нам нужно поговорить. Втроём. Я, мамочка и виконт, — ответил Кастельмор.

— Пойдёмте во двор, — предложила я. — Здесь везде такая пыль.

— Нет, во дворе не хотелось бы, — возразил он.

— Там, направо от выхода во двор, есть чистая комната, — сказал Андре. — Мы там сушим постиранное в дождь.

В «сушилке» действительно было не так грязно, и стояло два застеклённых шкафа с посудой и несколько чистых стульев. Кастельмор, словно это он был хозяином дома, жестом предложил нам сесть. Потом взял свой стул, поставил его вплотную к нам, сел на него лицом к спинке и строго спросил:

— Послушайте, ребятки, что это вы затеяли? Хотите кузена Медоуза вывести на чистую воду за убийство бедняжки леди? А ну, говорите всю правду!

Я молчала. Я просто не понимала, о чём он толкует и какую правду ещё требует. Уже, кажется, всё из меня вытряс кроме того, кто я и откуда на самом деле.

Но юный виконт Питт печально покивал головой и сказал:

— Мне очень неловко, что пришлось вам лгать. Да, мы хотели раскрыть все козни мерзавца. После того, как убийца леди Арабеллы рассказал нам, кто его нанял, мы подумали, что госпожа Франсуаза немножко похожа на неё и может сыграть её роль.