Д Кузиманза - Балкон во вчера и завтра [СИ]

Так-так, похоже у Анри Шера высший бал по шифровке. Хотя… он же писал письмо не мне, а госпоже Шер. Она поняла бы. А что делать мне? Я всё больше и больше втягиваюсь в местные разборки, не пора ли щёлкнуть по льву?

Но, посмотрев на Криса Дюпона, я подумала, что сама назвалась госпожой Шер, точнее, сама влезла в этот мир и сама приехала в Аркадию и в этот дом. Ну, так значит, и друзей-знакомых этой благородной дамы придётся выручать мне. До вечера, когда могут позвонить мои родители, вернуться на балкон всегда успею. Передам письмо виконта капитану придворной гвардии или викарию, и пусть они дальше распутывают всё это дело.

Можно было, конечно, дать поручение Морису или Андре. Первый вон какой умница, а мальчишка — не по годам шустрый, моя Алёнка столько продуктов никогда бы не купила и не принесла. Но Дюпон попросил именно меня передать письмо. Может, думает, что капитан Кастельмор слуге или мальчишке не поверит? Интересно, Анри в своём письме говорит о капитане и Фоксе так, как будто я их знаю. То есть, это госпожа Шер знает. А я-то — откуда? Но — сама влезла в эту историю, так что нечего теперь…

— Хорошо. Я отнесу письмо капитану. Но где его искать?

— В гостинице «Тур». Это недалеко отсюда на пересечении улиц Ювелиров и Болотной. Капитан живёт на самом верхнем этаже, комната налево.

Выслушав Дюпона, я разбудила Мориса, напрямик объяснила, что Крис и Бонифаций будут прятаться в нашем доме, привела себя в порядок, надела шляпу, опустила вуаль и отправилась на пересечение улиц Болотной и Ювелиров. Пошла я пешком. Если собираешься передать письмо человеку, за которым шпионят, то неразумно подъезжать к его дому на бросающейся в глаза толстой кобыле.

По пути я заметила, что благородные дамы почти не ходят в одиночку, чаще всего со слугами. Вот только Криса ищут, а Морис очень заметен. Ладно, как-нибудь… Гостиница оказалась близко. Но, к сожалению, как только я начинала спешить, тотчас путалась в юбках. Не привлекать же внимание к себе? Поэтому плелась, как черепаха. Зато издалека определила гостиницу: на воротах была огромная вывеска с изображением жарящейся на вертеле туши животного, надо полагать, тура. Выглядело это не очень изысканно, зато заманчиво для проголодавшихся клиентов.

И тут я призадумалась. Если за капитаном следят, то как же мне проникнуть в гостиницу и подняться на третий этаж? Как узнать, в какой он комнате?

Мне повезло. Не успела я дотащиться до ворот, как из них вышел молоденький слуга и позвал: «Господин Кастельмор!» Оставалось проследить, к кому он подойдёт. Капитан и слуга перебросились несколькими фразами, затем капитан задумчиво посмотрел на небо, проверил, свободно ли вынимается из ножен шпага, поправил два пистолета в кобурах на поясе, заложил руки за спину и неторопливо направился вдоль по Болотной улице.

Я поспешила следом за ним. Можно было позвать его и передать письмо. Но что если шпионы «важных господ» сейчас же схватят меня? И так схватят, что я не смогу щёлкнуть по льву! Поэтому я плелась за, к счастью, медленно шагающим капитаном и тоже делала вид, что гуляю и рассматриваю облака.

К сожалению, как только мы прошли три квартала, походка капитана вдруг изменилась, стала быстрой, я бы сказала, целеустремлённой. Он свернул с Болотной улицы, прошагал ещё пять или шесть переулков (я буквально измучилась, торопясь и стараясь не наступать на подолы юбок) и вошёл в четырёхэтажный дом в ряду других таких же, но с вывеской «Резная ложка». Только я подумала, что это ресторан или таверна, как туда подъехала карета, и слуги начали вынимать из неё своих хозяев и их багаж. Тоже гостиница?

Но суета помогла мне, вместе со всеми я вошла в ворота, в дверь и успела заметить Кастельмора, который неторопливо поднимался по лестнице. Не успел он скрыться, а я уже ковыляла по крутым ступенькам. Дверь в одну из комнат была распахнута. Мне сюда? Я переступила порог и…

— О, моя дорогая, — прозвучал у меня над ухом приятный баритон, затем капитан запер дверь на ключ, крепко обнял меня и поцеловал сквозь вуаль. Это было… восхитительно! Я с удовольствием вернула ему поцелуй. И только тут до меня дошло, почему Кастельмор так странно себя вёл по пути сюда, и зачем он здесь. Он ждал не шпионов первого министра. Я рассмеялась. Капитан разгладил усы и спросил:

— Что случилось? Я выгляжу смешным?

— Нет-нет, это я выгляжу. Но я — не она, — ответила я, не в силах удержаться от хихиканья. — То есть, я — не она. Я пришла по другому вопросу.

— По другому вопросу? Да, верно, вы — не она! Кто вы?

— Я? Я… этот, как его… курьер. Вам письмо от виконта Питта. Вернее, не вам, а графу Стенли. Но граф два месяца как исчез, поэтому читайте вы.

Кастельмор, хмурясь, смотрел на меня.

— Честное слово, не вру, — сказала я и объяснила ему, как письмо попало ко мне.

— Дюпон, — он покивал головой. — А Бонифаций ранен… Откуда он вообще взялся в Аркадии?

— Не знаю. Дюпон ничего не рассказывал мне, он хотел, чтобы я передала вам письмо.

— Ах да, письмо…

Капитан вскрыл конверт, прочитал послание. Всё больше мрачнея, сжёг его в камине и растёр пепел.

— Рыжая матушка, — сквозь зубы побормотал он. — Но это же невозможно! Хотя…

Тут он вспомнил обо мне и тихо сказал:

— Скажите мне, где вы живёте, и немедленно уходите. Это письмо опаснее бутылки яда.

Я уже открыла рот, чтобы ответить, как в дверь постучали.

— О, ч-чёрт, — прошептал Кастельмор. — Это она!

У него был такой расстроенный вид, что я прошептала ему в ухо:

— Ничего страшного. Я спрячусь вот тут за спинкой кровати. А вы впустите её и сразу обнимайте-целуйте, чтобы она ничего не видела. А я уйду.

И всё бы отлично получилось. Его настоящая дама вошла, он ее обнял, и я хотела из-за кровати на цыпочках выбраться за дверь. Но за дверью, где-то на лестнице раздался звериный рёв.

Я тут же представила себе дикого зверя — тигра или льва, — попятилась и залезла под стол со скатертью, свисающей до пола. Юбки ничуть не помешали, я о них просто забыла. Я бы залезла и под кровать, но там было ужасно пыльно. А вот любимая дама капитана, наоборот, кинулась к двери и быстро заперла её на ключ.

— Это он. Это муж! — пробормотала она.

Си-ту-а-а-ация!

Муж продолжал реветь и грохотал в дверь. Я различала только отдельные человеческие слова: «откройте», «поединок» и повторяющееся «убью мерзавку». «И убьёт, — подумала я. — Это не человек, а носорог какой-то». В ответ на мои мысли муж стал ломать дверь, а дама, словно кошка, шмыгнула под кровать. Как будто, выломав дверь, муж не разнесёт в щепки всю мебель. Тем более, что дама под кроватью тут же начала чихать от пыли, и найти её было раз плюнуть.

В панике я начала щёлкать по льву на перчатке… и похолодела, потому что в глазах у меня не темнело, и я никуда не переносилась. Зато услышала еле слышный голос: «Ваш счёт пуст. В соединении отказано».