Д Кузиманза - Балкон во вчера и завтра [СИ]

Двое парней из беседки подбежали к одной из кабинок, распахнули дверцу, клиент сел на сидение внутри, дверца за ним закрылась, и портшез быстро унесли.

Портшезы? Я не знала, как оно называлось, но в театре, где работал второй папа Алёнки, именно в таких штуках выносили принцессу и короля в каком-то спектакле.

— Портшез! — важно сказала я. — К Фонтану Королевы!

Это был один из ориентиров, по которым я находила дом Шеров. Фонтан был метрах в двухстах от дома, но я не хотела, чтобы носильщики знали, что мне нужен именно этот дом.

Двое парней из беседки подошли ко мне, и один из них спросил:

— А деньги?

Я вытащила из кармана монету.

— За это только до Моста Цветочниц.

Достала ещё одну монету. Передо мной открыли дверцу портшеза.

Поехали!

Путешествие к Фонтану королевы оказалось довольно долгим. Можно было и подремать, ведь я устала, ноги гудели, глаза слипались. Но как только я их закрывала, сразу же в уши мне словно кто-то кричал: «Берегись! Ты ещё тут! Берегись!» Даже обдумать я ничего не могла, так меня мучил страх: капитана могли схватить, а он мог рассказать обо мне и моём маскараде.

Так что когда я вышла из портшеза возле Фонтана королевы, то у меня было самое заячье настроение. Только когда носильщики ушли, я ускорила шаг, решилась подойти к дому Шеров. Скачками мчалась по улице, которую больше освещали окна домов, чем редкие фонари.

Морис отпер дверь и впустил меня сразу, как будто стоял за дверями и подсматривал в окошко. Наверное, так и было: прихожая освещена, Крис и Андре здесь же. Я огляделась. В углу, под портретом очень довольного собой белокурого типа лет пятидесяти с пшеничного цвета усами и веснушчатой девушки с рыжеватыми кудряшками — портрет привлёк моё внимание заносчивым видом усача и милой улыбкой девушки — я увидела пыльный столик, подошла к нему и выложила всё содержимое карманов нижней юбки.

— Спрячьте бумаги, — сказала я. — Деньгами пользуйтесь.

— А письмо? — жадно спросил Крис.

— Всё сделано. Капитан приказал сидеть тихо и ничего не делать. Он знает адрес и, когда будет нужно, вас найдёт. В общем, все вы будьте осторожны, дело по его словам опасное. А теперь мне нужно уйти.

Они с тревогой смотрели на меня, но не спросили ни о чём. А то пришлось бы врать.

Я поцеловала Андре (я же госпожа Шер!), торопливо попрощалась с Морисом и Крисом и покинула этот дом. В мыслях смеялась над собой: вот сейчас щёлкну по льву и ничего не произойдёт. Придётся возвращаться: не бродить же по ночным улицам.

Но я оказалась на балконе. Одетая в рубашку и джинсы. В квартире надрывался мобильный телефон.

Несколько секунд я вообще ничего не соображала. Только с горечью посоветовала себе в будущем быть осторожнее с экспериментами, укрощать любопытство и не трогать неизвестные предметы. А тамошнему миру вообще и артефактам, друзьям и врагам Шеров, в частности, пожелала провалиться в тартарары.

Телефон не умолкал.

А я даже забыла, куда обычно его кладу. Словно во сне вошла в комнату, по звуку отыскала его и ответила маме:

— Да, я слушаю…

— Ты что, заснула? Я звоню, звоню!

Её слова подсказали мне ответ, иначе не знаю, что бы я принялась мямлить.

— Да, я заснула на балконе. В кресле.

— Смотри, комары покусают, опять расчешешься до крови.

— Да, — сказала я, — да… — не могла сообразить, что ещё спросить. — А где Алёна?

— Бегает, с ребятами играет. Я её звала с тобой поговорить, но не хочет, занята, — ответила мама со смешком.

— Ладно, пусть играет.

Мы ещё поболтали. Потом я отложила телефон. Побродила по квартире. Села на диван и подпёрла голову ладонями.

Что это было?

Не разговор с мамой, а все мои приключения: дорога в Аркадию и разбойники, дом Шеров и его обитатели, Крис Дюпон и Бонифаций, Кастельмор и чужая неверная жена, свирепый коротышка-муж и убийцы, лабиринт чердаков и шпионы в парке. Что это было: сон, галлюцинации?

Если всё мне каким-то образом почудилось, то почему я так хорошо помню и происходившее, и внешность людей? Даже крепенькую девушку, которая привела коня к воротам двора Шеров и которую я видела всего несколько минут, помню отчётливо. Помню истеричную даму в гостинице, хотя тогда мне тем более некогда было изучать её. Поразительно, но и лицо усача-разбойника, как живое, стоит у меня перед глазами! А характерные движения шпионящих за Кастельмором в полумраке парка до сих пор не могу вспомнить без дрожи. Андре, Мориса, Криса, даже портрет в прихожей дома Шеров помню. Я помню даже травяной дух этого дома и ночные запахи Аркадии.

Кого, как это ни странно, не запомнила — капитана Кастельмора! Вспоминаются только его звучный баритон и крепкие поцелуи. Да ещё, когда он прижал меня к себе, и я почувствовала запах вина, дорогой кожи и странного одеколона.

Но если все эти приключения произошли на самом деле, то почему я опять в своей одежде? А может быть, как рассказывают и пишут, это переселение душ, и я каким-то хитрым способом попадаю в тело госпожи Шер?

Я даже вскочила с дивана.

Ну конечно же! Я ведь ни разу в том мире не смотрелась в зеркало! В карманах госпожи Шер их не было, в доме Шеров, точнее, в прихожей, кухне и комнате Андре их не оказалось, а в гостинице мне было не до зеркал. В этом разгадка!

Мне стало жутко: чужое тело, надо же? Хотя ни за что не догадалась бы, ведь оно подчинялось мне без проблем.

А то, что артефакт — что там переносит меня из мира в мир? — иногда отказывает в соединении, так, наверное, в нём просто заканчивается магия. И он должен какое-то время подзаряжаться от магических источников. Они, как я где-то читала, разбросаны по всему миру.

Одно непонятно: кто и зачем прицепил артефакты госпожи Шер к решётке моего балкона.

И я опять начала бродить по квартире.

Бродила, не думая о том, что устала от приключений, особенно, от пробежки по чердакам. Забыв, что собиралась — когда? сто лет назад? в другую эпоху? — прибрать на балконе. Что последний раз я ела ещё днём, в Аркадии, а там уже поздний вечер или даже ночь.

Ночь…

Тут у меня словно глаза открылись. Там ночь, а здесь? За балконной дверью светило солнце, чирикали птички, слышен был шум проезжающих по улице машин.

Из Аркадии я вернулась в волнении и растерянности. Потом меня ошарашил телефон, который я не соображала, где искать. На разговор с мамой ушли остатки моих душевных сил, если ещё оставались после Аркадии. На диване я сидела в полном изнеможении. И всё это время мне было совершенно всё равно, какое здесь, у нас, время суток.

Я посмотрела на часы, на шкафу: десять сорок. Утро?! Утро…

Схватила телефон, на экране чётко светилось: 10:42.

Утро! Значит, мама, когда говорила: «Ты что, заснула?» — имела в виду: «Ты что, не слышишь?» Она думала, что я уже поднялась, ведь обычно встаю рано, привычка такая. А когда я ответила: «Да, я заснула в кресле», она решила, видно, что мне почему-то захотелось утром поспать на балконе. Отпуск, почему же не поспать, когда хочу?