Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

Антоний пошел в Цизальпинскую Галлию забирать, так сказать, свое. А как мы помним, там сидел Децим Брут, родственник Марка Юния Брута. Марк Антоний решил его выбить оттуда к чертовой матери, собрал войска. В это же время войска собрал и Октавиан, о чем, кстати, в фильме сказано, и это правда. Октавиан воспользовался моментом, потому что Антоний поступил гнусно: идти войной внутри республики нельзя, санкции сената на это он не получал. И добро бы он, как Божественный Юлий, пошел бить каких-нибудь галлов – так он же на своих пошел! Это не годится, но не годится юридически, а фактически-то что получилось: по Италии и ближайшим к ней территориям шляются Марк Эмилий Лепид с войсками, Марк Антоний с войсками, Децим Брут с войсками. Сенат набирает 18 легионов, чтобы тоже как-то поучаствовать в движухе, и тут же Гай Юлий Цезарь Октавиан – тоже с войсками. И к кому прислониться приличному человеку – непонятно. Солдаты легионами перебегали от одного командующего к другому. Простым военным не позавидуешь, потому что сейчас ты примкнешь к какому-нибудь Лепиду, который показался тебе правильным мужиком, а потом его разобьют…

Д. Пучков:И чего?

К. Жуков:Ты-то что будешь делать? Ты же тоже вроде как предатель… Это хорошо, если окажется победитель такой же, как Гай Юлий Цезарь, который всех простит. А если нет? Я уж молчу о том, что можно просто завернуть ласты в походе или во время сражения очередного.

Д. Пучков:Притом что все взрослые люди и вроде понимают, что угадать итог невозможно.

К. Жуков:Учитывая, какое количество центров силы сложилось, не понимали, что делать, даже умные люди типа Цицерона, а уж Цицерон-то – это…

Д. Пучков:Голова!

К. Жуков:Верифицированная голова. В частности, Лепид, один из заговорщиков против Гая Юлия Цезаря, вроде как выступал заодно с Антонием, а Антоний, как мы помним, был настигнут войсками (одним легионом во главе с Марком Вибием Пансой) в ущелье, которое называлось Галльский форум. Антоний устроил там засаду и этот легион расколошматил. Но несмотря на то что легион Пансы разбили, подошедшие войска разбили уже Марка Антония, он вынужден был отойти к Мутине, к современной Модене…

Д. Пучков:И замутили Мутину.

К. Жуков:Да, там Марк Антоний был разбит. Что самое главное – солдаты категорически не хотели воевать друг с другом.

Д. Пучков:Ну, при таких непонятных раскладах вообще неясно, что делать. Какая тут война!

К. Жуков:А когда уже дело доходило непосредственно до боевых действий – куда деваться, за свою жизнь будешь воевать. Поэтому резались они, видимо, страшно, тем более что это все римские легионы с одинаковым вооружением. Ну, может, кто-то хуже, кто-то лучше обучен. А что будет, если столкнутся два одинаковых легиона? Вот я вам со всей академической добросовестностью отвечу: я не знаю, и, скорее всего, об этом никто не расскажет. Ну, они засыпали друг друга пилумами, стреляли из пращей, возможно, ходили врукопашную с мечами, но как это выглядело, бог его знает. Другое дело, что мотивация у солдат была крайне низкая… Казалось бы, у сената 18 легионов – это же страшная сила, с ними можно завоевать…

Д. Пучков:Вообще все.

К. Жуков:Да. Но эти легионы не подчинялись не только сенату, но и зачастую своим легатам. Приходит приказ, а они в ответ: кто у вас главный, вы разобрались?

Д. Пучков:Вы чьих будете?

К. Жуков:Когда разберетесь, тогда и поговорим. Да, а Гай Юлий Цезарь Октавиан выступил там настоящим орлом: не отсиживался в тылу, а сражался в строю легиона лично…

Д. Пучков:А вот так!

К. Жуков:Потому что, повторюсь, Рим – это крайне развитая общинная структура, где все всё знают обо всех. Если молодой патриций, претендующий на высокие должности в республике, сам не командовал войсками, в отличие от Гая Юлия Цезаря, у которого был огромный опыт к началу Галльской войны, он же никто как военный, просто никто. У него, может, какие-то теоретические знания имеются, а практических-то нет. Поэтому Октавиан сделал то, что должен был сделать: встал с парнями и пошел воевать, завоевал себе авторитет.

Д. Пучков:Ну, это правильно.

К. Жуков:Все это видели.

Д. Пучков:Это, я считаю, абсолютно здраво.

К. Жуков:Когда кого-нибудь спросят: «А что, с вами-то под Мутиной был ваш новый Цезарь?» – «Да, ты знаешь, был, он стоял от меня в двух шагах».

К. Жуков:Короче говоря, Марк Антоний отступил и пошел на соединение с Лепидом, а Лепид вдруг решил, что не хочет соединяться с Марком Антонием.

Д. Пучков:Караул!

К. Жуков:Вот не хочет и все.

Д. Пучков:Раздумал.

К. Жуков:Он-то раздумал, а солдаты его мнение не разделяли – они взяли Марка Лепида в плен и пошли к Антонию на соединение. Марк Антоний Лепиду не то что ничего не сделал, а наоборот – сохранил за ним должность командующего.

Д. Пучков:Такой подгон пацанский!

К. Жуков:После того как Марка Антония побили при Галльском форуме, а потом под Мутиной, его армия уменьшилась, но все равно осталась серьезнейшей силой, тем более что он, во-первых, активно пополнял легионы – открывал эргастулы с рабами, отпускал их на волю и забирал себе в армию. Понятно, что ценность такого материала низкая, но для массы пойдет. Во-вторых, к нему успели прийти подкрепления.

И тут, конечно, Октавиан молодец: он потребовал себе консульство, раз и Гирций, и Панса погибли. Гирций погиб, собственно, под Мутиной, потому что поступил не как нормальный командир – он ворвался с саблей прямо в лагерь Марка Антония, где его и замочили. Так командир вести себя не должен. Он армией командует – ну куда с саблей лезть! Ты должен из подзорной трубы смотреть за тем, что происходит.

Д. Пучков:Увлекся сильно.

К. Жуков:Видимо, увлеченный был человек. Сразу поползли слухи, что Октавиан приказал влить яду в раны Гирция и Пансы, чтобы они загнулись…

Д. Пучков:Ну, так любой нормальный человек бы сделал, совершенно очевидно.

К. Жуков:Да. Октавиан потребовал дать себе консульство, а так как у него было до восьми легионов, сенат подумал-подумал и согласился. Но тут выяснилось, что сенату подогнали еще два легиона, и сенат передумал. Дион Кассий описывает очень показательный момент, это, скорее всего, легенда, но тем не менее: в июле 43 года (когда сенат передумал) некий центурион Корнелий достал меч до половины, показал посланцам сената и сказал: «Если вы не дадите ему консульство, то вот он даст».

А что сделал Октавиан? Он, как его приемный папа, привел войска в Рим: ну, у вас там 18 легионов, а у меня восемь, но они у меня есть, а у вас они вроде бы как фактически отсутствуют.