Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

Д. Пучков:У меня есть его книжки.

К. Жуков:И у меня.

Что случилось с должностью Ворена в сенате? Его отстранили из-за прогулов?

К. Жуков:Понятия не имею, что случилось с должностью, потому что он там оказаться не мог.

Д. Пучков:Итак, четвертая серия.

К. Жуков:Да, серия забористая. По уровню всяких несуразиц бьет рекорды.

Д. Пучков:Чемпион!

К. Жуков:Ну, не чемпион, но уверенно в тройке идет!

К. Жуков:Серия начинается с того, что Атия сидит за столом и капризничает.

Д. Пучков:Кривляется.

К. Жуков:Говорит: «Что-то скучно, хочу музыки. У нас где музыкант?» – «Умер в прошлый луперкалий». Аудиосистемы нет, получается. «А что у нас есть?» – «А вроде эта рабыня, Алфея, поет». – «Поет? Давайте ее сюда».

Тут сразу нужно пояснить, что римляне, по крайней мере в обыденной жизни, не пользовались календарем так, как мы привыкли: они все отмеряли по праздникам. Вот если аудиосистема окончательно вышла из строя в луперкалии, значит, это произошло примерно 13–15 февраля. Кстати, с хронологией фильма более-менее соотносится. Луперкалий, как мы помним, это ежегодный фестиваль (от слова «лупа», то есть «волк» – так римляне чествовали свою хтоническую основательницу-волчицу).

Д. Пучков:Волчарня.

К. Жуков:Да. Специальные жрецы забивали козлов, приносили их в жертву, снимали с них шкуры, резали на ремни, после чего римская молодежь хватала эти ремни, бежала на улицы и стегала всех встречных, ну и друг друга, конечно. И опять же, всякие совокупления, излишества нехорошие…

Д. Пучков:Под шумок.

К. Жуков:Да. Употребление алкоголя. Три дня мероприятие продолжалось. Так происходило до 496 года, когда папа римский запретил это безобразие… И вместо него назначил День святого Валентина. Поэтому когда вы бухаете в ирландском пабе в этот день или ведете свою девушку куда-нибудь, то помните: можно ее никуда не вести, а просто отстегать дома куском козлятины…

Д. Пучков:И отодрать во всех смыслах.

К. Жуков:Точно. Потому что считалось, что удар в луперкалий принесет легкие роды. То есть нужно отстегать и отодрать – и все будет хорошо.

В общем, приходит рабыня Алфея, и Атия требует, чтобы она спела, если я не ошибаюсь, «Корону» Сапфо.

Д. Пучков:Да.

К. Жуков:Я не знаю, что такое «Корона» Сапфо…

Д. Пучков:И я.

К. Жуков:А Сапфо знаю.

Д. Пучков:Поэтесса-лесбиянка с острова Лесбос.

К. Жуков:Да. Родилась около 630 года до н. э. на острове Лесбос.

Д. Пучков:Много насочиняла? До нас что-то дошло?

К. Жуков:До нас дошли только отрывки. О ней много писали современники. Была страшно популярна! Как говорят, большинство песен были посвящены гомосексуализму.

Рабыня начинает подвывать какую-то заунывную песню, но тут выясняется, что она успела скушать…

Д. Пучков:Она вроде макнула, пальцы облизала.

К. Жуков:Да, на кухне попробовала отравленную еду, а Атия, заслушавшись, не успела приступить к принятию пищи.

Д. Пучков:Доза яда хорошая была.

К. Жуков:Да, если там таких размеров чан, а чан показан неслабый – литров на пятнадцать, не меньше.

Д. Пучков:Пайка у Атии серьезная была.

К. Жуков:Мало ли захочется добавки! Рабыня всего лишь палец облизала – и ее так заштырило, значит, там на роту солдат, наверное, яда подсыпали.

Д. Пучков:Минимум.

К. Жуков:Наверное, какая-нибудь вытяжка из дохлой крысы. Быстрой смерти не будет, но откачать в те времена, скорее всего, не получилось бы.

Д. Пучков:Муки примешь – мое почтение!

К. Жуков:Яд был проверенный и общедоступный. Мышьяком вернее, но есть серьезнейший шанс, что не сразу эффект будет. Возможно, придется месяц постоянно выдавать дозу.

Д. Пучков:Подсыпать, да?

К. Жуков:Если человек крепкий, может, и дольше. Если вовремя заметит недомогание и прекратит пожирать мышьяк, так еще и очухаться может.

Д. Пучков:Гад!

Д. Пучков:Алфея заворачивает ласты, а служанка Атии кричит: «Яд, наверняка яд!» И Атия сразу все поняла. Выбор-то небольшой, кто подобное мог сделать.

К. Жуков:А учитывая ее горячую любовь и сложные запутанные отношения с Сервилией, долго думать не надо.

Д. Пучков:У Атии оперативная смекалка развита, как ни у кого в этом сериале.

К. Жуков:Да какая там, к чертовой матери, оперативная смекалка, когда кроме Сервилии больше некому?

К. Жуков:А Тит Пулло скачет в поисках Ворена…

Нужно было включить фоном Smoke on the water, потому что (так сказать, по общему эстетическому впечатлению от мизансцены) напомнило, как Пендальф ехал на стрелку с Сарумяном.

Д. Пучков:Хороший фильм.

К. Жуков:Отличный! Я до сих пор иногда пересматриваю, очень нравится. Октавия приходит домой со своей извращенной подружкой Иокастой.

Д. Пучков:Которая ей докладывает, что ее отодрал один из носильщиков отца: «Было непристойно весело, у него пенис, как у коня!» – «Тихо, мать разбудим». – «Что ты ее так боишься? По мне, она вполне безобидная». – «Это ты ее не знаешь».

К. Жуков:В это время из подвала в унисон со словами Иокасты доносятся звуки: «Аааа! Оооо!» – это как раз мама.

Д. Пучков:Мама не подкачала. «Матушка!» – «Октавия!» – «Боги…» – «Как там ее зовут?» – «Иокаста». – «Она на тебя дурно влияет».

К. Жуков:Там с человека шкуру спускают коровьим бичом, а мама постоянно заботится о дочке, молодец!

Д. Пучков:«Что ты делаешь? Кто это?» – «Один из слуг пытался меня отравить». – «Что ты с ними такое делаешь, что они хотят тебя убить?» – «Да ничего, это все Сервилия, думает, раз Антоний уехал, она может делать что хочет». – «Если знаешь, что это она, зачем пытаешь его (мальчонку. – Д. П .)?» Мама объясняет дочке-дуре: «Без пытки признание незаконно» – вот открытие, а?! «Теперь придется отвести Сервилию в суд». – «Нет, я ее убью, а если меня будут судить, скажу, что защищалась. Думаю наперед, понимаешь». – «Это неправильно во многих отношениях, даже не знаю, с чего начать». – «А что мне делать? Кто нас защитит, если не я?» «Я… мне… – кричит Иокаста. – Если вы не возражаете…» – «Не уходи, ты мне нужна как независимый свидетель».

К. Жуков:Это высший класс!

Д. Пучков:Ей там совсем дурно. «Уведи ее. Тимон, будем возиться до утра?» Тимон, молодец, наяривает. «Опять потерял сознание? Приведи его в чувство».