Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

К. Жуков:Ну а мы же помним, что Антоний обещал Атию забрать к себе, и она все ждет гонца, а телеграммы с вызовом все нет.

Д. Пучков:Итак, Ворен играет с Цезарионом. Сначала какого-то евнуха мерзкого мячиками забросал: «Играешь, как баба!»

К. Жуков:Прибегает Поска и докладывает: приехали Атия и Октавия, домогаются аудиенции. Потом приходит Марк Антоний, и выясняется…

Д. Пучков:Клеопатра сбоку: «Как мило – жена и любовница прибыли вместе, чтобы повидаться с тобой». – «Молчи, женщина! Чего они хотят?» – «Не знаю. Что им сказать? Они скоро будут здесь». – «Дай подумаю. По собственной воле они бы не приехали, значит, их отправил Октавиан». – «А зачем?» – «Зачем присылать мою жену – только если за каким-то примирением». – «Ты должен ей отказать». – «Разумеется, именно этого он и хочет». Молодец Марк Антоний, умен. «Вынуждает меня публично выбирать между ней и тобой, а когда я ее отвергну, а я отвергну, у него будет повод для объявления войны». – «А чего ты тогда такой мрачный? Ты добился того, чего хотел, – войны, которую начнет он, войны, к которой ты не стремился». – «И все же мне это не нравится. Он наносит удар по моей поддержке народа и будет думать, что перехитрил меня». – «Какая разница? Главное, чтобы в войне победил ты». – «Пожалуй, так». – «В любом случае надо быть приветливыми хозяевами. Устроим чудесный прием. Чермиан, давай управляющего кухней». – «А тебе бы это понравилось, да – унизить Атию, смотреть, как она мучается, пока ты играешь в царицу?» – «Играю в царицу? Да я и есть царица!» – «Ты меня поняла!» – «Нет, не понимаю». – «Ты просто хочешь выставить нашу любовь перед ней напоказ». – «А почему бы и нет? – говорит чаровница Клепа. – Мы ведь любим друг друга, а ты больше не любишь ее – ну пусть узнает об этом. Это доброе дело, она перестанет грезить о тебе. Я права? Ты больше ее не любишь?» – «Конечно, не люблю, и ты знаешь, что я ее больше не люблю, но все же публичного унижения она не заслуживает» – последние, так сказать, угольки страсти тлеют еще в Марке Антонии, он сопротивляется. «Да в этом весь смысл, они здесь для того, чтобы их унизили!» – «Не думаю, что она это знает, иначе ее бы здесь не было. Думаю, ее бл…ский сынок манипулирует ею». И тут поступает радикальное предложение: «Ну тогда давай их убьем». – «Что ты сказала?!» – «Атия не будет унижена, потому что Атия умрет, а Октавиан поймет, что тебя не провести. Это идеально». – «Мой народ будет презирать меня как убийцу жены». – «Ну хорошо, тогда их корабль утонет по пути домой». – «Нет!» – «Такое часто бывает». Такие решения отличные! «Нет! Я серьезно – нет». – «Понятно: либо ты трус, либо у тебя до сих пор к ней чувства, – давит на больное гадина. – Так что из этого правда?» – «Закрой свою бл…скую пасть!» Настоящий военный!

К. Жуков:Пытается доминировать безостановочно. Но уже видно, что коготок увяз. А значит, и всему Марку Антонию пропасть.

Д. Пучков:Нельзя, нельзя так с бабами. Это политическая близорукость.

К. Жуков:Но в фильме все показано идеалистически – всем рулят отношения между людьми. На самом деле у них были конкретные интересы. Марк Антоний не из-за Клеопатры окопался в Египте, а потому что Октавиан обосновался в Риме. А раз Марк Антоний в Египте, ему нужно отстаивать местные интересы и опираться на местную публику. Ну и идея, что он пошлет свою жену и это спровоцирует войну, просто несерьезная. Элита Рима вела себя так, что настроить римскую публику против кого-то из-за того, что он с женой как-то не так обошелся, было нереально. Вот если сейчас расскажут, что Филипп Киркоров, понимаешь, опять спит с Аллой Пугачевой. И что?

Д. Пучков:Никому не интересно.

К. Жуков:Всем по фигу! И тогда было по фигу, все уже наелись этими выступлениями. Говорили, что Цезарь гомосек и шпилил Октавиана – это же, однако, не отвратило от него римскую публику. Почему? Потому что половина была уверена, что это байки, а второй половине было наплевать.

Д. Пучков:А трезвомыслящие люди говорили: «А что, Октавиан симпатичный, почему бы нет?»

Дамочки прибывают ко дворцу. «Боги! Какое жуткое сооружение!» – «Зато большое». – «Это верный признак вульгарности. Род Птолемеев происходит от козопасов. Почему двери не открыты?» Никто их не встречает.

К. Жуков:Зато из парадных дверей выбегает Иокаста.

Д. Пучков:«Может, вернемся на корабль?» – «Исключено. Останемся здесь, пока эти жалкие людишки…» Открывается дверь. «Ну наконец-то!» – «Ио-каста, это ты?» – «Конечно, я, а кто еще?» – «Что с тобой?» – глядя на всю эту прелесть.

К. Жуков:А она в парике.

Д. Пучков:«А, это? Ее величество не любит римский стиль у подчиненных женщин. Весьма неразумно, на мой взгляд, но на что не пойдешь ради спокойной жизни, да? А теперь мне даже нравится. А вы что здесь делаете? Прибыли на день крокодила? Так я его называю, никак не могу выучить их язык. Она вопит, а я притворяюсь придурочной, и она перестает».

К. Жуков:Удобно.

Д. Пучков:Ну, ей, по-моему, притворяться не надо. «Почему двери закрыты? Почему нас никто не встречает?» – «Ну, я уверена – скоро кто-нибудь выйдет. Здесь все происходит очень медленно из-за жары». – «Слушай, может, пойдешь скажешь Антонию, что мы ждем встречи? Очевидно, ему не сообщили, что мы здесь». – «Я не могу» (то есть дисциплина). «Никто не смеет говорить с Антонием без ее разрешения, ну кроме моего дорогого Поски и Люция Ворена, конечно». Обращаясь к Октавии: «Мне нравится твоя прическа, теперь так носят?» – «Ну, слава Юноне, Поска! Во имя неба, что это?» – «Иокаста, ты чего творишь?!» Поска прибежал затаскивать ее обратно. «Да я только…» – «Молчи!» Атия: «Поска, где Антоний?» – «Да-да, очень рад! Действительно! Пошли». – «Поска!» – «Спасибо». – «Они все посходили с ума».

К. Жуков:Смешная сцена.

Д. Пучков:Атас!

К. Жуков:«Все посходили с ума!» – мать с Октавией страшно фраппированы тем, что произошло. Ну а потом приходит Люций Ворен.

Д. Пучков:«Ну хоть ты не перенял обычаи туземцев. Может, все объяснишь – что с этими людьми? Почему Антонию не сообщили о нашем прибытии?» – «Триумвир Марк Антоний приказал мне проводить вас обратно на корабль и убедиться, что вы покинете Александрию, как только позволит ветер». – «Не повидавшись с ним?» – «Он прогоняет мать своего ребенка?» – «Так точно». – «Это она тебе приказала? Антоний не поступил бы так низко». – «Мне отдает приказы только Марк Антоний». – «А мы не уйдем. Мы не уйдем. Я не сдвинусь с этого места, пока Антоний лично не выйдет и не скажет мне уйти». – «Если не уйдете добровольно, мне приказано удалить вас силой». – «Ты не тронешь женщин из рода Юлиев!» – «Я – нет, а эти не постесняются».