Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

К. Жуков:Да, кое-кому…

Д. Пучков:«Антонию не спастись. Очевидно, Цезариону тоже придется умереть». Пулло насторожился: «Цезариону?» – «Они провозгласили его будущим царем Рима, Пуллон. Он должен умереть. Но возможно, Клеопатру и ее детей от Антония можно спасти, чтобы сохранить стабильность». Октавиан ловко втирает – типа тут у нас справедливость, закон. «Да, понимаю», – говорит Пуллон. «Не хочу тебе приказывать, Пуллон, но если придется, прикажу». – «Да никаких проблем, я поеду». – «Хорошо, как в прежние времена».

К. Жуков:Пулло собирается на войну, Гейя ему говорит, чтобы он не забыл взять с собой фляжку уксуса. Уксус – важнейшая вещь в походе для дезинфекции. Он обнаруживает, что у него во фляжке уксуса нет, и спускается на первый этаж. А там Меммий совершил дерзкий побег из клетки и караулит Пулло в темноте. Он из темноты «обувает» Пулло по затылку какой-то немыслимой палкой, уже готовится его зарезать. На шум прибегает Гейя и с помощью бронзовой вазы гигантских размеров, чашки, кратера, я не знаю, как это назвать, «мочит» Меммия. А Меммий истыкал ее всю ножиком.

Д. Пучков:Успевает пырнуть, да.

К. Жуков:И не один раз. Кухонные ножики у них – чисто мечта садиста. Вот я что-то не могу припомнить таких форм. Размеры-то разные бывали, а вот форма… Слишком современный нож.

Д. Пучков:Ну и Пулло заметался. «Этого не может быть! Да что ж я натворил? За что вы меня так наказываете?» – обращается к богам Пулло, совсем недавно стойкий атеист.

К. Жуков:Да. И циник.

Д. Пучков:Но девка ему сообщает: «Ты эгоистичный мерзавец, это я умираю. Не ты наказан, а я». Она наказана. «Но ничего, так и должно быть», – смиряется с судьбой мерзавка. «Что ты натворила? Ты хорошая женщина». – «Не будь сентиментальным. Уж я-то точно не хорошая». – «Ты была добра ко мне». – «Нет, Ирина была хорошей женщиной, а не волчицей, как я». – «У нее тоже бывало», – пытается успокоить Пулло. «Она собиралась подарить тебе ребенка». – «Судьба решила иначе. Мы с тобой по-своему счастливы». – «Прости меня, не могу уйти в загробный мир с ложью на сердце – Немезида не даст мне покоя». – «С какой ложью? И что нужно от тебя Немезиде?» – «Отошли этих людей». – «Вон отсюда!» – «Помни, когда я уйду: то, что я натворила, было из любви к тебе». – «Что ты натворила?» – «Это я убила Ирину и твоего ребенка. Я хотела, чтобы ты был мой, и отравила ее».

К. Жуков:И Пулло немедленно ее задушил.

Д. Пучков:«Прощай, любимый». Душещипательная сцена!

К. Жуков:А потом вынес и выкинул ее в Тибр.

Д. Пучков:Как собаку!

К. Жуков:Все вокруг с удивлением смотрят – что происходит? Пулло, порвавший с прошлым, собирается ехать на войну. Из фильма следует, что они едут в Египет, а на самом деле в Египет они попали не сразу: впереди было сражение при мысе Акций, где Агриппа разгромил египетский флот. Были сражения с сухопутными войсками, и только потом они приехали в Египет. Это не показали, я был разочарован.

Д. Пучков:Тем не менее серия отличная!

К. Жуков:Да. Второй сезон местами просел, потому что некоторые мотивации типа отправки жен…

Д. Пучков:Но выглядит-то отлично все равно!

К. Жуков:Или, например, как Антония удалили из Рима. Какой был предлог? Тут предлог-то дурацкий, откровенно говоря. Придумать более разумный, по-моему, никаких усилий не составляло.

Д. Пучков:Тетенька, которая играет Атию, гениальная.

К. Жуков:Она много где играла.

Д. Пучков:Драки с Клеопатрой прекрасны! Они, по-моему, постоянно обдолбанные, потому что оба не в себе. Очень странные. Но для фильма хорошо.

К. Жуков:Сделано круто. Второй сезон не хуже первого. Единственное, актера для роли Октавиана подобрали, на мой взгляд, не слишком. Парнишка сильнее играл, чем взрослый.

Д. Пучков:Ну, он играет то, что ему говорит режиссер.

К. Жуков:Это понятно.

Д. Пучков:Он изображает холодную бессердечную тварь. Плохо только жена выступила. Он же, когда ходил с ней советоваться, конспекты писал: что спрашивать, как говорить.

К. Жуков:С Ливией?

Д. Пучков:Да. Вот ум жены как-то не раскрыт. Может быть, в дальнейшем предполагалось показать?

К. Жуков:Начинается последняя серия с еще одного моего разочарования: не показали битву при мысе Акций, состоявшуюся 2 сентября 31 года до н. э. А там было что показать, между прочим. Это же эпическое столкновение военно-морских флотов, которое предопределило развитие Римской империи на много столетий вперед. Со стороны Антония более двухсот кораблей участвовало. Иногда оценивают до трехсот шестидесяти, но я в такие цифры слабо верю. У меня нет точных данных, чтобы опровергнуть эту информацию, однако я склонен минимизировать бешеные цифры со многими десятками тысяч человек и многими сотнями кораблей. Ну, возможно, со вспомогательными судами (которые в бою не участвовали) их было в самом деле несколько сотен. У Клеопатры несколько десятков египетских кораблей. Корабли Антония построились около мыса Акций в оборонительный порядок, потому что им нужно было выдержать атаку Октавиана и прорвать блокаду, которая была установлена вокруг войск Антония. Октавианским флотом командовал Марк Випсаний Агриппа. И корабли-то у него были мельче: биремы и триремы против антониевских пентер (судов с пятью рядами весел). По крайней мере, классическая традиция так это излагает. Но Антоний решил, что раз у него высокобортные суда, то в оборонительном порядке у него будет огромное преимущество: борт выше – на абордаж его взять трудно.

При этом на каждой пентере много народу и метательных машин. То есть в дальней перестрелке они будут однозначно превосходить противника. И сколько их ни атакуй – это как плавучие крепости. Он нанесет урон противнику станционным огнем – катапульты, скорпионы, пращи, луки, метательные копья. А когда враг будет вынужден идти на абордаж, ему придется лезть высоко на борт, и можно будет развить еще большее преимущество. Оно бы, наверное, так и было. Но хитрый Марк Випсаний Агриппа, атаковав один из флангов, бросился в притворное бегство, после чего фланг перешел в атаку и остался лишенным преимущества сомкнутого строя кораблей. Затем маленькие, обладающие большей маневренностью корабли стали брать на абордаж корабли Антония. Таким образом Агриппа разбил один фланг, после чего, оказавшись в большинстве, его корабли начали уничтожать поочередно все остальные корабли антониевской эскадры. Хитрая Клеопатра, наблюдавшая за всем этим, дала деру с попутным ветром. Антоний, посмотрев, что Клеопатра сбегает, пересел на быстроходный корабль и тоже дал деру. Войска его остались без командования. Через семь дней и сухопутные, и морские войска прекратили свое существование, сдались. Баба довела.