Адам Хиггинботам - Чернобыль. История катастрофы [litres]

В феврале 1989 года, почти через три года после аварии, сюжет программы «Время» открыл советским людям, что истинный масштаб радиоактивного загрязнения за границами 30-километровой зоны скрывался и общая площадь загрязнения вне зоны фактически даже больше, чем площадь внутри [1432] См. карты заражения местности, опубликованные в марте 1989 года в: Zhores Medvedev, Legacy of Chernobyl, 86–88. . «Все же гласность побеждает, так мы могли бы начать этот рассказ», – сказал корреспондент, стоя перед картами, показывающими наиболее радиоактивные места на расстоянии до 300 км от станции, уже на территории Белоруссии – в Гомельской и Могилевской областях, где в апреле и мае 1986 года люди видели черные дожди [1433] Charles Mitchell, “New Chernobyl Contamination Charges,” UPI, February 2, 1989. . Земля была настолько отравлена, что, по оценке правительства БССР, было необходимо эвакуировать еще 100 000 человек, для чего планировалось запросить у Москвы помощь в эквиваленте $16 млрд [1434] Francis X. Clines, “Soviet Villages Voice Fears on Chernobyl,” New York Times , July 31, 1989. .

Несколькими неделями позже, когда последние советские войска, потерпев поражение, ушли из Афганистана и на фоне ухудшающихся новостей об экономике страны, Генеральный секретарь Горбачев впервые отправился к месту аварии [1435] Gerald Nadler, “Gorbachev Visits Chernobyl,” UPI, February 24, 1989; Bill Keller, “Gorbachev, at Chernobyl, Urges Environment Plan,” New York Times , February 24, 1989. . В белом халате и каске он посетил реактор № 2 Чернобыльской станции вместе со своей супругой Раисой и побывал в Славутиче. В Киеве Горбачев выступил перед партийным руководством, объявив открытой программу защиты окружающей среды и пообещав проводить общественные референдумы по вызывающим споры новым проектам. Он призвал с терпением отнестись к растущему дефициту и спотыкающейся экономике и предупредил, что советские республики, задумавшие покинуть Советский Союз, «играют с огнем». Но вопросы охраны среды уже становились основными для зарождающегося движения за независимость в Латвии и Эстонии, а вскоре станут платформой для оппозиционной партии «Зелений світ» на Украине [1436] Українська екологічна асоціація «Зелений світ»: http://www.zelenysvit.org.ua/?page=about . . Когда Горбачев вышел из своего лимузина в Киеве на одну из постановочных прогулок и заговорил о необходимости поддерживать перестройку, толпа отклонилась от сценария [1437] John F. Burns, “A Rude Dose of Reality for Gorbachev,” New York Times , February 21, 1989. . «Люди боятся», – сказала ему одна женщина, а когда Горбачев попытался ответить, другая женщина перебила Генерального секретаря, спросив, что он думает о строительстве двух новых ядерных реакторов в Крыму.

Близилась третья годовщина бедствия [1438] Nadler, “Gorbachev Visits Chernobyl”; Remnick, Lenin’s Tomb, 245; Zhores Medvedev, Legacy of Chernobyl, 87. . Газета «Московские новости» сообщила, что в Житомирской области в 40 км к западу от зоны отчуждения обнаружены места радиоактивного заражения стронцием-90 и цезием-137. После аварии крестьяне стали свидетелями резкого роста числа врожденных патологий у домашнего скота: поросят с выпученными глазами и несформировавшимися черепами и телят, родившихся без ног, глаз или голов. Один из участников группы, приехавшей от Академии наук Украины, сказал прессе, что они собрали «ужасающие» находки и что необходима немедленная эвакуация области [1439] BBC Summary of World Broadcasts, “ ‘Sanctuary’ Designated Around Chernobyl Plant and Animal Mutations Appearing,” summary of TASS news reports on May 19, 1989 (in English) and July 31, 1989 (in Russian), translated August 26, 1989. . Представитель Курчатовского института отмел любую связь между такими уродствами и аварией, возложив вину на избыточное применение удобрений и неверные методы ведения хозяйства. В октябре 1989 года газета «Советская Россия» сообщила, что с 1986 года сотни тонн свинины и говядины, загрязненной радиоактивным цезием, были переработаны в колбасу, которую продавали ничего не подозревающим людям в Советском Союзе [1440] David Remnick, “Chernobyl’s Coffin Bonus,” Washington Post, November 24, 1989; Josephson, Red Atom, 165–166. В докладе в Политбюро упоминались волнения в Ярославле, где выяснилось, что зараженное мясо поступало на городской мясокомбинат. Местные чиновники ссылались на то, что они действовали с одобрения санитарной службы. До этого они отрицали факты завоза чернобыльского мяса в регион. «О радиосообщении из Ярославской области», записка завотделом сельского хозяйства ЦК КПСС от 29 декабря 1989 года, РГАНИ, opis 53, reel 1.1007, file 87. . Хотя работники упомянутого в публикации мясокомбината получали доплату за радиационное облучение, в поступившем в Политбюро докладе утверждалось, что чернобыльская колбаса абсолютно безопасна для употребления в пищу и изготовлена «в строгом соответствии с рекомендациями Министерства здравоохранения СССР».

Внутри зоны солдаты продолжали отчищать местность от радионуклидов, сносить бульдозерами древние поселения и выбрасывать загрязненную мебель из окон квартир в Припяти, а ученые начали замечать странные явления в мире дикой природы [1441] BBC Summary of World Broadcasts, “ ‘Sanctuary’ Designated Around Chernobyl Plant” and “An international research centre is to be set up at the Chernobyl AES,” summary of a TASS news report on September 15, 1989 (translated September 16, 1989). . Ежи, мыши-полевки и землеройки стали радиоактивными, у уток-крякв появились генетические аномалии, в прудах-охладителях ЧАЭС зеркальные карпы вырастали до чудовищных размеров, до сверхъестественных размеров увеличились и листья деревьев вокруг Рыжего леса, включая сосновые иголки в десять раз больше обычных и листья акаций «размером в детскую ладошку». Власти объявили о намерении устроить заповедник в Белоруссии и международный исследовательский центр внутри зоны отчуждения для изучения долговременного воздействия радиации на окружающую среду.

Но денег не хватало. Советская экономика после десятилетий расходов на гонку вооружений спотыкалась под бременем неудачных рыночных реформ горбачевской перестройки, высокой цены вывода и демобилизации войск из Афганистана и коллапса на мировом нефтяном рынке. А финансовая нагрузка Чернобыля – облучение и разрушение оборудования, эвакуации, медицинская помощь, потеря заводов, пахотных земель и миллионов киловатт электроэнергии – продолжала расти. Стоимость сооружения [1442] Холоша В., Поярков М. Экономика: потери от аварии в Чернобыле // Авария в Чернобыле / Под ред. Варго. С. 215. и эксплуатации одного саркофага составила 4 млрд рублей (почти $5,5 млрд по официальному курсу валюты Госбанка СССР). Одна из суммарных оценок расходов на ликвидацию последствий аварии, учитывающая все аспекты бедствия, превышала $128 млрд – эквивалент советского военного бюджета 1989 года [1443] По оценке Холоши и Пояркова, прямые и косвенные расходы, понесенные Украиной с 1986 по 1997 год, составляют $128 млрд, при этом отмечается, что большую часть последующих расходов Украина понесла в постсоветский период. В докладе Министерства финансов СССР за 1990 год прямые расходы СССР, связанные с аварией, оцениваются в $12,6 млрд, на долю Украины приходится 30 % (Холоша, Поярков. Экономика: потери от аварии в Чернобыле. С. 220). Советский военный бюджет, раскрытый Горбачевым в 1989 году, превысил прежнюю официальную величину – $32 млрд в год (“Soviet Military Budget: $128 Billion Bomb shell,” New York Times, May 31, 1989). . Кровотечение было медленным, но остановить его оказалось невозможным – еще одна открытая рана, от которой государство не могло просто отмахнуться. Советский колосс медленно опускался на колени.