Адам Хиггинботам - Чернобыль. История катастрофы [litres]

В июле 1989 года Горбачев произнес речь, которая давала понять странам – сателлитам СССР в Восточной Европе – Восточной Германии, Чехословакии, Румынии и остальным, – что он не будет вмешиваться, если они решат свергнуть своих правителей или вообще отколоться от социалистического братства. Через четыре месяца рухнула Берлинская стена, и советская империя начала разваливаться.

Внутри СССР на фоне хронического дефицита и схлопывающейся экономики усиливались этническое разделение и противостояние Москве. Волнения и акты гражданского неповиновения прокатились по 15 советским республикам. В Литве 6000 человек окружили Игналинскую АЭС. Два ее реактора РБМК-1500 стали объектом националистического гнева, вызвав протесты, которые весьма скоро привели к тому, что три прибалтийские республики объявили о своей независимости [1444] Bill Keller, “Public Mistrust Curbs Soviet Nuclear Efforts,” New York Times , October 13, 1988. . В Минске, согласно сообщениям, 80 000 человек вышли к зданию правительства, требуя переселения людей с загрязненной территории [1445] Reports by AFP (October 1, 1989) and Sovetskaya Kultura (October 6, 1989), summarized in BBC Summary of World Broadcasts, “The Chernobyl Situation: Other reports, Nuclear Power and Test Sites,” October 30, 1989. . «Наши начальники обманывали нас три года, – сказал один из участников советскому репортеру. – А теперь бросили эту землю, проклятую Богом и Чернобылем».

На Западе доверие общества к ядерной энергии – которое так никогда полностью и не восстановилось после аварии на атомной станции Три-Майл-Айленд – было окончательно подорвано взрывом на реакторе № 4. Эта катастрофа запустила волну массового недоверия, и оппозиция ядерной энергетике распространилась по всему миру [1446] Ben A. Franklin, “Report Calls Mistrust a Threat to Atom Power,” New York Times , March 8, 1987. . За 12 месяцев после аварии на ЧАЭС правительства Швеции, Дании, Австрии, Новой Зеландии и Филиппин обещали полностью свернуть свои ядерные программы, еще девять стран отменили или отложили планы строительства реакторов. Опросы общественного мнения показывали, что после Чернобыля две трети населения Земли были против любого дальнейшего развития ядерной энергетики. Соединенные Штаты пережили коллапс строительства реакторов, а название украинской станции вошло в словарь американцев как термин для обозначения провалов технологии и обоснованного недоверия к официальной информации [1447] Serge Schmemann, “Chernobyl and the Europeans: Radiation and Doubts Linger,” New York Times, June 12, 1988. .

Продолжавшееся Министерством энергетики СССР сооружение новых атомных станций на территории Украины стало главной темой споров с Москвой [1448] Dodd, Industrial Decision Making and HighRisk Technology, 129–30. . Киев требовал прекратить работы на вызывавшей споры станции в Крыму, но строительство все равно продолжалось до тех пор, пока местные власти не санкционировали забастовки и не остановили банковское финансирование. 1 марта 1990 года Верховный Совет Украины принял ряд постановлений о защите окружающей среды в республике, среди них согласие на закрытие трех оставшихся реакторов ЧАЭС в течение пяти лет. Второго августа республиканские законодатели объявили мораторий на строительство любых новых атомных станций на территории Украины. Союзное Министерство энергетики было вынуждено рассматривать вопрос о том, кто будет контролировать сеть атомных станций Советского Союза, если его полномочия неожиданно перейдут к республикам.

В чернобыльской зоне отчуждения сотни тысяч тонн обломков реактора, радиоактивная почва, растительность, мебель, машины и оборудование были перевезены примерно на 800 площадок радиоактивных отходов, могильников – в бетонированные траншеи, ямы и курганы, облитые полимерным раствором и потом засеянные травой [1449] Кухарь В., Поярков В., Холоша В. Радиоактивные отходы: места хранения и утилизации // Авария в Чернобыле / Под ред. Варго. С. 85. . Однако ядерные свалки были поспешно устроены и плохо обслуживались. Никто не позаботился вести учет, что где захоронено. К началу 1990-х в зоне отчуждения остро не хватало ликвидаторов. Многие военнослужащие запаса отказывались ехать в Чернобыль, даже когда им предлагали двойную по сравнению со средней по стране зарплату и премии, выплачиваемые на счет в сберкассе [1450] Юрий Рисованный, интервью David R. Maples, “Revelations of a Chernobyl Insider,” Bulletin of the Atomic Scientists 46, no. 10 (1990): 18; Антошкин Н. Роль авиации в локализации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. С. 1. . Использование на ликвидационных работах солдат-срочников вызывало общественное возмущение и в конце концов советское командование перестало посылать войска в зону. В декабре 1990 года работы по ликвидации последствий аварии практически остановились.

Было почти невозможно подсчитать общее число ликвидаторов, которые работали в запретной зоне, – частично потому, что цифры были фальсифицированы властями. К началу 1991 года около 600 000 мужчин и женщин, принявших участие в зачистке радиоактивного потустороннего мира вокруг реактора № 4, будут официально признаны чернобыльскими ликвидаторами [1451] Burton Bennett, Michael Repacholi, and Zhanat Carr, eds., “Health Effects of the Chernobyl Accident and Special Care Programmes,” Report of the UN Chernobyl Forum Expert Group “Health,” World Health Organization, 2006, 2. . В признание их заслуг многим выдали специальные удостоверения и эмалированные медали с изображением греческих букв альфа, бета и гамма вокруг алой капли крови. Все понимали, что, как и в случае с ветеранами Великой Отечественной войны, самопожертвование ликвидаторов заслужило им пожизненную поддержку со стороны Родины. Министерство здравоохранения СССР открыло в Киеве Всесоюзный исследовательский центр радиационной медицины – специализированную клинику для лечения всех, кто подвергся облучению [1452] Chernousenko, Chernobyl: Insight from the Inside, 160. . Но когда первые из демобилизованных ликвидаторов стали заболевать и поступать в больницы с симптомами, которые казались необъяснимыми, непредсказуемыми или преждевременными, они столкнулись с тем, что врачи отказывались связывать их симптомы с тем, что им пришлось вынести в 30-километровой зоне [1453] Там же, с. 163. Согласно инструкции, разосланной Министерством обороны в военкоматы СССР, военным врачам было запрещено упоминать работу в Чернобыле в медицинских свидетельствах, выдаваемым им ликвидаторам. Дозы облучения ниже величин, вызывающих ОЛБ, также не должны были упоминаться («Разъяснение Центральной военной медицинской комиссии Министерства обороны СССР» № 205, 8 июля 1987 года, цит. по: Ярошинская А. Чернобыль: Преступление без наказания. С. 47) . Государство-банкрот с трудом могло позволить себе специализированное лечение, которое оно обещало более чем полумиллиону потенциальных инвалидов, и доктора вели свои записи шифром: историям болезни ликвидаторов был присвоен гриф секретности. Все случаи, кроме особо тяжелых, диагностировались так же, как у Марии Проценко: «Обычное заболевание: не связано с ионизирующим излучением».