Адам Хиггинботам - Чернобыль. История катастрофы [litres]

Доклад министра энергетики был мрачным. Теперь Майорец считал, что ситуация намного серьезнее, чем он поначалу предполагал: это была отнюдь не обычная авария. Произошел взрыв на реакторе, разрушения оказались значительными, последствия трудно предсказуемыми, необходимо принимать срочные меры. Рыжков приказал Майорцу собрать вторую группу экспертов, классом выше, и немедленно вылетать с ними в Киев. «Аэрофлоту» было приказано срочно подготовить самолет. Затем, согласно обычным процедурам при серьезных авариях, Рыжков начал составлять еще одну, еще более высокопоставленную команду – правительственную комиссию. Она должна была вылететь на место и заняться ликвидацией последствий аварии. Председателем комиссии Рыжков назначил Бориса Щербину, своего лысеющего заместителя с бульдожьим лицом, ответственного за топливно-энергетическую отрасль [553] Драч, интервью автору книги, 2017 год. . Щербина находился за тысячу километров от Москвы, в Оренбурге, где должен был выступить перед местными нефтяниками [554] Андриянов В., Чирсков В. Борис Щербина. М.: Молодая гвардия, 2009. С. 287. . Рыжков приказал ему немедленно возвращаться в Москву, где его ждал самолет в Киев.

В 11:00, когда вторая команда экспертов во главе с Майорцем уже была в воздухе, Рыжков подписал постановление о назначении комиссии. В нее должны были войти высокопоставленные лица из Академии наук, Курчатовского института, Генеральной прокуратуры, КГБ, Минздрава и Совета министров Украины – и как можно скорее.

Академик Валерий Легасов, первый заместитель директора Курчатовского института, проснулся, ничего не зная о событиях на Украине [555] Легасова М. Академик Валерий Алексеевич Легасов. Москва, Спектр, 2014, с. 111–113. Легасов В. Об аварии на Чернобыльской АЭС / Расшифровка пяти кассет, продиктованных Легасовым в начале 1988 года (далее – Записи Легасова), http://lib.web-malina.com/getbook.php?bid=2755 , кассета 1, 1–2. . День начинался прекрасный, и он не мог решить, провести ли его с женой Маргаритой, отправиться ли на кафедру, которую он возглавлял в МГУ, или поехать на собрание партактива в Министерстве среднего машиностроения.

Чувство партийного долга победило – Легасов выбрал заседание. Когда он к 10:00 приехал в министерство, коллега упомянул неприятный инцидент на Чернобыльской станции. Заседание вел сам шеф Средмаша Ефим Славский. Началось обычное переливание из пустого в порожнее: пожилой человек многословно и скучно рассказывал об успехах и победах министерства и ругал горстку отдельных чинов за их ошибки. В целом все шло отлично, как всегда: все планы были выполнены, цели достигнуты. Внезапно Славский сделал паузу посреди привычного гимна во славу ядерной отрасли и заметил, что, очевидно, случилось некое происшествие на Чернобыльской атомной станции. Тут же он добавил, что станция находится в ведении коллег из Министерства энергетики. И какой бы ни была эта авария, она не остановит развитие советской ядерной энергетики.

Объявили перерыв, и Легасов пошел на второй этаж переговорить с Александром Мешковым, заместителем Славского. Тот сообщил, что они с Легасовым включены в состав Правительственной комиссии по расследованию аварии в Чернобыле. В 4 часа дня они вылетают из аэропорта Внуково. Легасов вызвал машину и поехал в Курчатовский институт. Несмотря на высокий пост в ведущей организации по ядерным исследованиям, он был химиком, а не специалистом по реакторам. Сейчас ему требовались советы эксперта.

Сын партийного функционера, Легасов был секретарем парткома Курчатовского института [556] Леонид Большов, интервью автору книги, Москва, апрель 2017 года. . В 1950-х он и его жена Маргарита в составе студенческих отрядов ездили осваивать целину, растили пшеницу в Южной Сибири, и после института Легасов не устроился в теплом местечке в Москве, а поехал по распределению на Сибирский химический комбинат в Томске-7. Интеллектуал и ученый, он верил в принципы социализма и равноправное общество, управляемое образованной элитой. Легасов был умен, имел собственное мнение, а привилегированное положение позволяло ему это мнение высказывать в кругу аппаратчиков. В свободное время он писал стихи. Несмотря на прямолинейность Легасова, партийное начальство любило его, и он на удивление быстро поднимался по карьерной лестнице, получая все премии и награды, возможные для советского ученого, за исключением высшей из них – звания Героя Социалистического Труда.

Атлетического сложения, темноволосый, в очках с толстыми стеклами, Легасов приближался к пику своей карьеры и наслаждался привилегированной жизнью, положенной звездам советской науки. Он играл в теннис, катался на лыжах, плавал и много путешествовал. С супругой Маргаритой они занимали просторный особняк на обсаженной деревьями Пехотной улице неподалеку от института – они любили принимать друзей и коллег, включая его начальника Анатолия Александрова. Президенту Академии наук СССР и главе Курчатовского института было уже 83 года, он жил в нескольких кварталах от Легасова и любил заглядывать на ужин и играть в шахматы со своим заместителем. Александров часто говорил, что Легасов всегда все обдумывает на несколько ходов вперед [557] Инга Легасова, интервью автору книги, Москва, апрель 2017 года. . Легасову было всего 49 лет, и, казалось, он готов занять кресло директора Курчатовского института, как только Александров отойдет от дел.

Только один человек стоял у него на пути – его ближайший сосед физик Евгений Велихов, грузный общительный человек, происходивший из семьи изобретателей и вольнодумцев [558] Большов, интервью автору книги, 2017 год. Evgeny Velikhov, Strawberries from Chernobyl: My Seventy-Five Years in the Heart of a Turbulent Russia, trans. Andrei Chakhovskoi (Create Space Independent Publishing Platform, 2012), 5–12. . Советник по науке Горбачева и заведующий теоретической лабораторией на окраине Москвы, Велихов также занимал высокий пост в администрации «Курчатника» и был соперником Легасова. Он выезжал за границу, имел хорошие связи с учеными на Западе, говорил на пристойном английском и любил носить принстонский галстук [559] Frank Von Hippel and Rob Goldston, author interview, Princeton, NJ, March 2018; Frank Von Hippel, “Gorbachev’s Unofficial Arms-Control Advisers,” Physics Today 66, no. 9 (September 2013), 41–47. . Но на Пехотной, 26, в доме Легасова он бывал редко. Когда Легасов признавался жене, что откровенная враждебность коллеги кажется ему непонятной, она отвечала: «Меньше рассказывай ему о своих успехах» [560] Легасова, интервью автору книги, 2017 года. .

Приехав в субботу в институт, Легасов не сразу нашел нужного ему специалиста – Александра Калугина, эксперта по реакторам РБМК [561] Легасова М. Академик Валерий Легасов. С. 113. . Был выходной, но, узнав, что его вызывает Легасов, Калугин приехал со всей документацией, какую смог найти, по РБМК и станции в Чернобыле. Затем Легасов заехал домой сообщить жене о командировке, не зная, чем и как долго ему придется заниматься на ЧАЭС, и отправился в аэропорт. Погода была прекрасная, но он поехал в том же строгом костюме и дорогом кожаном плаще, которые надел утром [562] Read, Ablaze, 96–97, 197; Legasov, account in Shcherbak, Chernobyl, 414. .