Джон Норвич - Краткая история Франции [litres]

Франко-прусская война была игрой в одни ворота. Бисмарк к этому времени превратил прусскую армию в превосходную военную машину, и несмотря на то, что общая численность населения Пруссии и Северогерманского союза (примерно 30 миллионов человек) была значительно меньше, чем во Франции, за восемнадцать дней мобилизации он смог собрать армию в 1 183 000 человек. Французская армия, напротив, была не укомплектована, не обучена и испытывала угрожающий недостаток необходимого оснащения. Не было санитарного и грузового транспорта. Генералы обнаружили, что в изобилии имеются карты германской стороны границы, но нет карт французской территории; в результате несколько военачальников с большим трудом разыскали формирования, которыми их назначили командовать. Германская артиллерия уничтожила французскую кавалерию, не оставив никаких сомнений в том, что дни конных воинов на полях сражений прошли навсегда. 27 августа Наполеон понял, что больше не вправе подвергать своего сына риску погибнуть или попасть в плен, поскольку от него зависело выживание империи; с сожалением он отправил его обратно в Париж, а оттуда в Англию.

Конец наступил 1 сентября недалеко от небольшого городка Седан. Уже зная, что все потеряно, император (его щеки густо нарумянили, чтобы скрыть, насколько он был болен) каким-то образом сел на своего коня. Кроме двух случаев, когда ему требовалось облегчиться, и еще одного, когда он был вынужден спешиться, чтобы унять боль, он провел в седле пять часов. Примерно в 6 часов вечера, когда солнце уже опускалось к горизонту, был поднят белый парламентерский флаг, и французский офицер поскакал к королю Вильгельму с письмом такого содержания:

Monsieur mon Frère [188] Господин брат мой ( фр .). .

Поскольку мне не удалось найти смерть среди своих солдат, то теперь мне остается лишь вручить свою шпагу в руки Вашего Величества.

Добрый брат Вашего Величества,

Луи-Наполеон

Бисмарк после краткой консультации с королем, который тоже присутствовал на поле боя, ответил так:

Monsieur mon Frère.

Сожалея об обстоятельствах, в которых мы теперь оказались, принимаю шпагу Вашего Величества и прошу назвать одного из ваших офицеров, уполномоченного вести переговоры от вашего имени о капитуляции французской армии, которая так отважно сражалась под вашим командованием. С моей стороны для этой цели я назначил генерала Мольтке.

Добрый брат Вашего Величества,

Вильгельм

Той же ночью император написал Эжени: «У меня нет слов описать, что я пережил и как страдаю сейчас… Я бы предпочел смерть такой ужасной капитуляции; но тем не менее при сложившихся обстоятельствах это был единственный способ избежать убийства 60 000 человек… Думаю о тебе, нашем сыне и нашей несчастной стране».

Его доставили в один из королевских замков Вильгельмсхёэ недалеко от Касселя, где он во вполне комфортных условиях провел шесть месяцев плена [189] Эти события великолепно описаны французским писателем Эмилем Золя в романе «Разгром». .

Однако когда известие о капитуляции дошло до Парижа, город буквально взорвался от гнева. Улицы немедленно переименовали, все внешние признаки империи уничтожили. Эжени сначала отказывалась верить, что ее муж сдался в плен, снова и снова заявляя, что он мертв. Когда в конце концов она приняла истинное положение вещей, то не знала, как справиться с охватившим ее чувством стыда. Тем временем в Парижской ратуше провозгласили Третью республику. В течение нескольких часов толпа примерно в 200 000 человек собралась вокруг дворца Тюильри, над которым развевался имперский флаг, показывая, что императрица по-прежнему находится там. Даже теперь она отказывалась уезжать. Императрица убеждала окружающих, что смерти не боится, боится только позора быть раздетой или изнасилованной. Наконец она согласилась бежать. Вместе с князем Рихардом Меттернихом и итальянским послом она прошла по узкому подземному переходу из Тюильри в Лувр, а там они остановили проходивший экипаж. В конце концов они нашли убежище у старого друга императора, его зубного врача Томаса Эванса. Наутро Евгения с доктором Эвансом отправились в Довиль, где они оказались на рассвете следующего дня. Через несколько часов Эванс был в порту и там увидел судно под английским флагом. Оказалось, что оно принадлежит англичанину сэру Джону Бергойну. Эванс изложил Бергойну ситуацию, и тот без колебаний предоставил свою яхту в распоряжение императрицы. Они тут же вышли в море и рано утром 8 сентября бросили якорь в Райде на острове Уайт. Оттуда Эжени добралась до города Гастингса, где в Марин-отеле ее ждал сын.

Император сдался, а французы нет. Франко-прусская война никоим образом не закончилась, а пока она продолжалась, Наполеон III оставался пленником и содержался в Вильгельмсхёэ. Тем временем Эжени с сыном поселилась в Кемден-хаусе неподалеку от городка Чизлхёрст в графстве Кент. Это здание, больше напоминающее французское шато, чем английский загородный дом, император, весьма вероятно, купил (хотя доказательств не обнаружено) несколькими годами ранее на случай непредвиденной необходимости. Туда 20 марта 1871 г. он в конце концов смог переехать к своей семье. Освободившись от проблем последних лет, Луи Наполеон на некоторое время заметно поздоровел: к концу года он даже снова сел на коня, для удовольствия, а не по необходимости. Однако осенью следующего года боли вернулись, а с приближением Рождества он совсем слег. 2 января 1873 г. сэр Генри Томпсон (самый известный хирург-уролог Великобритании) прооперировал его. Томпсон обнаружил крупный камень в мочевом пузыре, но смог удалить лишь половину камня. За повторную операцию через четыре дня удалось сделать значительно больше, но несколько осколков все-таки осталось. Было решено, что потребуется третье вмешательство, когда император (если его еще можно так называть) восстановит силы.

Но этого не произошло. Смерть наступила неожиданно, в 10:25 утра четверга 9 января 1873 г. Его последние вразумительные слова были обращены к другому доктору, его старому другу Генри Конно, который последовал за ним в Англию: «N’est-ce pas, Conneau, que nous n’avons pas été des lâches à Sedan?» («Конно, мы ведь не струсили в Седане, да?»). Эжени, которая, похоже, все же полюбила своего мужа, разрыдалась у его кровати. Его временно похоронили на местном церковном кладбище. В 1880 г. она переехала в огромный страшный дом недалеко от Фарнборо [190] Теперь там располагается католическая школа для девочек. , а в нескольких сотнях ярдов от него поручила французскому архитектору Ипполиту Детайёру построить главную церковь и аббатство, посвященное святому Михаилу. Там в величественной мраморной крипте и сейчас можно видеть надгробия ее самой, ее мужа и их сына Людовика, принца империи.