Сергей Щепетов - Воины снегов

«Если таковая окажется, — добавил он мысленно и озаботился новым вопросом: — А зачем мы тащим снегоступы?»

Ответ он получил у кромки припая. Вэнгыт и Луноликая здесь остановились и стали прилаживать лыжи к своей обуви. Кириллу не оставалось ничего другого, как последовать их примеру. Парень закончил операцию первым: потопал на месте, потряс ногами, проверяя надёжность креплений, и подошёл к самому краю ледяного поля. Он достал из мешочка на поясе несколько кусочков мороженого мяса и забросил их в тымэгын — направо, налево и прямо вперёд. Потом вытянул из-за пазухи висевший на шее деревянный амулет и пристроил его поверх одежды. После всего этого он шагнул в подвижную кашу ледяной шуги и двинулся на ту сторону.

Кирилл растерянно хлопал глазами ему вслед: «А я думал, что только Иисус мог ходить по воде, яко посуху... То есть механика процесса понятна — битый лёд стиснут между припаем и большим ледяным полем. Его, может, здесь добрый метр в глубину, но ведь всё это движется, всё колышется! Один неверный шаг — и привет! Даже если просто остановиться на месте — ведь засосёт, затянет, как в болото! А если на пути возникнет разводье — хоть на полметра?! Сколько можно продержаться в такой воде? Да нисколько, особенно в одежде! Они тут все плавать не умеют — знают, что это бесполезно...»

Потрясение от увиденного было недолгим. Его быстро затмило жуткое подозрение, что он — простой (даже незащищённый!) научный сотрудник — должен сейчас (вот прямо сейчас!) проделать то же самое! «Да нет же, — мелькнула трусливая мысль, — не может быть! Зачем?! Ведь это месиво колышется, движется, а под ним вода — морская, солёная, ледяная! Там же бездна! Берег-то скалистый, и глубина здесь может быть любой — и десять метров, и тридцать! Нет, я не смогу...»

Он представил эти самые метры (десятиэтажный дом!) и почувствовал, что тело покрывается холодным потом, мышцы отказываются повиноваться, и надо бы сесть, пока колени сами не подломились. Остатки разума пытались пробиться наружу со слабым аргументом, что для успеха утопления нет никакой разницы, сколько под тобой воды — три метра или тридцать, только инстинкты с рефлексами ничего слушать не желали и дружно вопили: «НЕ-ЕТ!!»

Между тем Вэнгыт оказался уже на той стороне. Он стоял на краю ледяного поля, медленно ползущего вправо, призывно махал рукой и что-то кричал — за шумом тымэгына слов разобрать было нельзя.

— Ну, что же ты? — подошла сзади Луноликая. — Иди скорее, а то сейчас рас...

Она встретилась глазами с «мужем» и умолкла на полуслове. Превращение девчонки в женщину было почти мгновенным — задорная улыбка исчезла. На Кирилла смотрела взрослая тётя, которая действительно за него переживала. Не так, как былые подружки, боящиеся лишиться некоей ценности (другого парня искать придётся!), а как-то по-настоящему, по-матерински, что ли...

— Никогда не ходил в тымэгын? — серьёзно и спокойно спросила «жена». — Почему не сказал?

— А кто меня спрашивал? — прошептал онемевшими губами учёный. — Я ж не понял сначала...

Луноликая откинула с головы капюшон, шагнула ближе и... И последовал мгновенный диалог — без слов, но с мощным выплеском эмоций — глаза в глаза. Кириллу даже неловко стало, что он так откровенно «раскрылся» перед женщиной. А Луноликая, похоже, всё поняла — даже это. И качнула головой:

— Надо. Иначе всегда будешь бояться. А тымэгын не страшный, он — ласковый. Ты его пойми. Ты его почувствуй, как... Как меня при соитии. Смотри перед собой и держи солнце на правой щеке.

— А ты... Ты как — в первый раз?

— Маленькая была, — улыбнулась женщина. — Отец на верёвке пускал. Тебе это не нужно — просто иди. Не останавливайся только.

И Кирилл пошёл.

Оказавшись на твёрдом льду, учёный перевёл дух и отёр с лица пот: «На самом деле всё легко и просто. С чем это можно сравнить? С ходьбой по дивану, батуту, болоту? Нет, пожалуй... Дело в фантазии, в воображении. Перейти какую-нибудь канаву по бревну совсем не трудно — если земля рядом. Но если это же бревно лежит над пропастью, то элементарное упражнение превращается в подвиг. Не надо напрягаться, не надо, как говорится, париться! Вон Лу бежит — смеётся и рукой машет! А мне стыдно...»

Троица отправилась прочь от берега — туда, где вдали темнели открытые разводья. Кириллу нужно было реабилитироваться — если не в глазах спутников, то в своих собственных — и он очень старался. Слабый навык метания гарпуна пришлось компенсировать терпением и выдержкой — подкрадываться к отдыхающей на льду нерпе ему пришлось гораздо ближе, чем Луноликой или Вэнгыту. Тем не менее к вечеру из четырёх добытых животных два были умерщвлены его рукой.

Звери оказались, в общем-то, не крупными — килограммов по тридцать-сорок. Тащить в посёлок их нужно было целиком, не разделывая, поскольку отходов не предполагалось — требуху с удовольствием съедят собаки. А как тащить, если нет ни волокуш, ни санок? Да очень просто — ремённую петлю через ноздри, лямку себе на плечо — и пошёл! По льду и снегу нерпичий мех скользит совсем неплохо.

Всё было хорошо и приятно, пока охотники не добрались до кромки плавучих полей. Посёлок был уже рядом, но от него и от припая отделяла довольно широкая полоса живой ледяной каши — всё того же тымэгына. Кажется, движение льда замедлилось, но за день оно успело изрядно обглодать припай, нагромоздить на него кучи льда. Весь пейзаж изменился, и лишь ориентируясь по берегу, можно было определить, где они переходили в прошлый раз. Правда, нужды в этом уже не было — место перестало быть самым удобным. Найти новое было не трудно — конечно же там, где переходят другие, благо примеру Вэнгыта утром последовали многие.

Кирилл уже почти не боялся — победа над собой была одержана, требовалось лишь закрепить её. Правда, смущало, что идти через тымэгын на сей раз придётся с грузом. Спутники объяснили, что ничего в этом особенного нет: следует укоротить ремень, на котором сзади тащится нерпа, и, уж конечно, не тянуть двух сразу.

Переходили в прежнем порядке — Вэнгыт, Кирилл, Луноликая. Потом Вэнгыт собрался возвращаться за оставленной на той стороне четвёртой нерпой, но Кирилл остановил его:

— Я сам схожу!

— Не делай этого, Кирь! — воспротивился парень. — Тымэгын ещё не привык к тебе, не искушай его доброту!

— Да никого я не искушаю! — рассмеялся учёный. — Эту нерпу убил я, значит, должен сам и дотащить — чтоб в другой раз неповадно было!

— Не понимаю, — признался охотник. — Если не хочешь, чтобы пошёл я, давай бросим её там.

— Зачем?! Это же добыча!

— Оставь его, Вэнгыт, — вдруг вмешалась Луноликая. — Пускай идёт. Ему надо...

— Где я найду тебе другого мужа? — пробурчал брат, но возражать больше не стал — он всё-таки был младшим.