Сергей Щепетов - Воины снегов

И в третий раз шагнул Кирилл в шумящее подвижное месиво тымэгына. Он уже почти играл с ним — балансировал, раскачивался, запрыгивал на льдину покрупнее и успевал соскочить раньше, чем она погрузится под его весом. На той стороне он пристроил на плечах лямку, за которую волок добычу, и помахал рукой спутникам — дескать, всё в порядке! Те махали в ответ, показывали куда-то в сторону и что-то кричали, только разобрать за шумом ничего было нельзя. Кирилл уже знал общие правила обращения с тымэгыном. Одно из них — чуть ли не главное — заключалось в том, что переход дело сугубо индивидуальное: кого-то вести, помогать, указывать дорогу бесполезно — каждый должен руководствоваться собственным опытом, интуицией, чувством равновесия. Именно поэтому новоявленный охотник и не придал особого значения жестам коллег. И пошёл.

До припая осталось всего несколько шагов (ну, наверное, метра два!), и Кирилл хотел уже рассмеяться в лицо спутникам — чего, мол, волновались! Он поднял голову и увидел, что Вэнгыт, стоя на самом краю, протягивает ему свою палку крюком вперёд, а Лу придерживает брата сзади за одежду. А ещё он увидел...

В нескольких метрах правее довольно крупная льдина зацепилась за край припая и почти остановилась, затормозив движение шуги. Перед ней пучилась груда ледового крошева, а позади образовалась этакая «тень», в которой льда было очень мало — почти открытая вода. Её совсем немного, но она-то и отделяла путника от «большой земли».

Кирилл замер на месте, и ноги его почти сразу начали погружаться. «Стоять нельзя — если снегоступы завалит ледовой крошкой, их будет не выдернуть! — мгновенно сообразил учёный. — Ломануться вперёд и схватиться за палку? Но я просто сдёрну в воду и Вэнгыта, и Лу — держаться на льду им не за что! Значит, надо назад!»

План действий созрел мгновенно: «Да-да, назад, но не далеко — всего на несколько метров! А потом взять правее — туда, где застряла льдина. И через неё на припай!»

Решение было бы правильным. Может быть, даже единственно правильным. Если бы...

Кирилл повернулся градусов на 120 и двинулся навстречу медленно ползущему льду. Краем глаза он увидел, как в шугу затягивает лежащую без движения тушу нерпы. «До льдины доберусь и выдерну! — мелькнула мысль. — Или уж чёрт с ней — пусть пропадает?»

Это оказалось ошибкой. Последний шаг сделать Кирилл не смог — что-то бесцеремонно и мощно рвануло его назад. Опорная нога подвернулась, вторая тоже утратила опору, и учёный повалился на спину. Ещё далеко не всё было потеряно, и он попытался перевернуться, чтобы встать, но неумолимая сила вдавливала тело в ледовую кашу. «Нерпа! — догадался охотник. — Тянет меня как якорь! Она уже, наверное, подо льдом и её волочёт течением! Лямка! Нужно скинуть лямку...»

Ничего не вышло — ремень оказался слишком сильно натянут. А потом руки, ноги, да и всё тело утратили способность двигаться, свет померк.

Под одежду пошла вода.

Шипение, треск, скрежет льда сделались оглушительными и заполнили весь мир. Кирилл приподнял голову, лицо освободилось, и он крикнул. Или только хотел, потому что рот сразу же наполнился горько-солёной водой и ледяным крошевом. Кирилл их выплюнул и попытался вдохнуть воздух для нового крика. Но вместо воздуха вокруг были вода и лёд. Это месиво попало в лёгкие, и начались спазмы. А потом судороги...

Мелькнула последняя, наверное, мысль, что сейчас эти ослепительные вспышки кончатся и будет хорошо и покойно — не может же такой кошмар продолжаться вечно?!

Оказалось, что может. Облегчения смерти всё не наступало. Судороги, кашель, рвущий лёгкие, — скорее бы!

В какой-то момент Кирилл почувствовал, что руки и ноги его свободны. Это означало, конечно, что он оказался в воде под тымэгыном. Только здесь почему-то было светло...

А судороги всё не прекращались — наверное, из-за того, что в лёгкие всё-таки попадал воздух. Откуда, чёрт побери, ему тут взяться?!

Мучительно и медленно — целую вечность спустя — всё утряслось, всё встало на свои места. Оказалось, что Кирилл не плавает в тёмной бездне подо льдом, а лежит на нём. Вспышки в глазах происходят оттого, что он поднимает веки и видит отражённый снегом свет солнца, готового вот-вот скрыться за скалистой грядой. А вокруг стоят охотники и неспешно обмениваются мнениями по поводу того, что бы всё это значило, к добру это или к худу.

— Х-холодно! — прохрипел учёный.

— Ну, так вставай! — спокойно сказал Вэнгыт и протянул руку. — Беги скорее домой, а то кишки к спине примёрзнут.

Как выяснилось потом из расспросов, Кирилла вместе с нерпой благополучно затянуло в шугу — у самого припая на глазах доброго десятка зрителей. Дело было, конечно, безнадёжное — тымэгын решил взять себе охотника, а это его законное право. Супруга несчастного данное право решила оспорить и, перепрыгнув на льдину, принялась орудовать своим багром в шуге. Она умудрилась зацепить ремень, который связывал охотника с добычей, и выбраться с ним на припай. Там она принялась вопить, созывая людей на помощь. Люди очень уважали природные (вполне одушевлённые!) силы, но, в целом, не считали большим грехом противостоять им, поступать вопреки их желаниям — помощь была оказана. Ужасно обидно, но Кирилл вспомнил, что читал подобную историю в одном из рассказов В. В. Леонтьева — вот если бы он вспомнил тот сюжет раньше!

Жителям посёлка данное событие обеспечило обильную пищу для пересудов. С одной стороны, «новый» человек не смог понравиться местному тымэгыну, что говорит не в его пользу. С другой стороны, тымэгын его вернул, не лишив даже законной добычи, а это большой «плюс». На следующий день после спасения охотника испортилась погода — поднялся «плохой» ветер. Мужчины по очереди стучали в свои семейные бубны и уговаривали его утихнуть, но стихия не обращала на них внимания. Это однозначно свидетельствовало, что спасали новичка напрасно. Но с другой стороны, когда очередь камлать дошла до самого спасённого (Кирилл фальшиво спел по-английски несколько песен ансамбля «Битлз»), ветер явно начал стихать, а к утру и вовсе угомонился. Это был, конечно, «плюс», но следом ударил мороз — он словно позабыл, что зима кончилась. Резкое похолодание никого не обрадовало, но его результаты оказались скорее хорошими, чем плохими: прибрежное течение куда-то делось, припай сомкнулся с ледяными полями, от тымэгына остался лишь извилистый неровный вал торосов.

За всеми этими делами Кирилл совсем позабыл, что от купания в ледяной воде можно простудиться. Когда же он вспомнил об этом, было, наверное, уже поздно — даже приличного насморка не получилось. Его приключения, однако, на этом не кончились — их продолжение последовало, и довольно скоро.