Сергей Щепетов - Воины снегов

Движение каравана было остановлено, на снегу раскинули большой походный полог, дабы люди могли вволю пообщаться с человеком, которого давно не видели. Женщин, правда, среди путников не было, так что угощаться пришлось «всухомятку». Как и полагается в таких случаях, первоочередные, волновавшие всех вопросы были отложены на потом, а беседа началась со второстепенных новостей, которые сообщались со всеми мыслимыми и немыслимыми подробностями. Тем не менее общая картина происходящего для Кирилла всё-таки вырисовалась — правда, очень нескоро.

Этот год оказался, в целом, удачным и для оленеводов, и для морских охотников, что случается не часто. После осенних праздников, после забоя оленей как-то само собой сформировалось ополчение, численностью около двух сотен человек. Оно, конечно, не стояло лагерем посреди тундры — воины продолжали жить в своих посёлках и стойбищах, но каждый был «на связи» с десятком других чудаков, готовых куда-нибудь отправиться в поисках добычи и славы. Ну, а если люди хотят, то они и отправятся — рано или поздно.

Поход возглавила группа «сильных» людей, среди которых были, конечно, старые знакомые — Чаяк, Бэчуглин, Рычкын. Войско собралось и двинулось вглубь материка, но уже на второй-третий день пути со всей остротой встал вопрос: а куда — конкретно — идти? Направо, налево или, может быть, вообще прямо?! У каждого маршрута есть свои достоинства и недостатки — как выбрать? После дискуссии, едва не закончившейся поединками, армия разделилась — большая часть воинов решила направиться на юго-восток, где, по слухам, местные мавчувены сильно «поднялись» по части оленей. Группа сторонников (друзей и родственников) Чаяка и примкнувшие к ним люди Рычкына двинулись к бассейну Коймы. Среди аргументов в пользу данного маршрута фигурировал и такой: узнать, как дела у великого воина Киря. Если с ним случилось что-нибудь плохое, это будет прекрасным поводом для мести — демонстрации геройства на ниве убийств и грабежей тамошних жителей.

— Не понял! — вскинулся Кирилл. — А кто готовил мой побег из деревянного стойбища?

— Готовил?! — непонимающе переглянулись «сильные» люди. — Как это? И зачем? Разве ты не мог сам в любой момент уйти от менгитов? Может быть, до нашей тундры оттуда в одиночку добраться и трудно, но в «верхнюю» — мир мёртвых — для воина путь всегда открыт!

— Давайте сразу договоримся, — вздохнул учёный, — мёртвые предки сказали, что не желают меня видеть, пока я не закончу свои дела в «нижней» тундре. Уйти к ним по своему желанию я не могу — в отличие от вас.

— Тяжёлый случай, — вздохнули «сильные» люди. — Мы сочувствуем тебе, Кирь.

— Я не понимаю, откуда взялись нарта, олени, одежда, копьё и еда? Дело было так...

Кирилл рассказал о своём побеге, рассчитывая получить какие-то объяснения. История слушателей очень заинтересовала, и они принялись выспрашивать подробности. Великий воин часа два добросовестно вспоминал и описывал внешний облик погибших оленей, форму их рогов и клейма на ушах, крепление наконечника на копье и его форму, устройство нарты, размеры и качество её составных частей, выделку ремней креплений и узлов на них. Когда дело дошло до одежды, которую он получил «в подарок», и до того, чем (кем) пахла нижняя меховая рубаха, учёный наконец возмутился:

— Да что ж вы меня-то пытаете?! Одежда моя рядом с пологом лежит — только руку протянуть! А нарта возле кустов осталась — сами смотрите, щупайте, хоть на вкус пробуйте!

Идея присутствующим понравилась, и они начали покидать помещение. Исследование «вещественных доказательств» продолжалось ещё добрых два часа, после чего «эксперты» один за другим переключились на другие занятия, к «делу» отношения не имеющие. Было похоже, что давать заключение или выносить вердикт они и не собирались, а просто удовлетворили своё любопытство. Кирилла это устроить никак не могло, и он прицепился к Чаяку:

— И что? Что вы увидели-узнали-поняли?

— Всё!

— А я — ничего! Откуда взялась упряжка?

— Что же тут понимать, друг? — удивился воин. — Ты же сам всё объяснил: люди «верхней» тундры не хотят пока тебя видеть. Вот они и дали тебе то, что нужно для жизни здесь.

— Бли-и-н! А чего ж вы тогда мусолили рога, ремни, узлы и прочую фигню?!

— Ну, не каждый день приходится видеть подарки из мира мёртвых, — объяснил Чаяк. — Интересно же! А что такое «блин» и «фигня»?

— Неважно, — вздохнул Кирилл. — Потом объясню.

Остановка в пути грозила затянуться. Над боевым отрядом таучинов нависла прежняя опасность — разброда и раскола из-за отсутствия чёткого руководства, из-за неопределённости целей. В значительной мере в этом был виноват Кирилл, поскольку автоматически оказался включённым в группу предводителей. Он категорически возражал против движения к Коймскому острогу — там стало много служилых, там появился новый начальник, который значительно повысил дисциплину и боеготовность. Ему возражали, что это значения не имеет, что это даже и лучше — больше возможностей проявить геройство и удаль. Дело чуть не дошло до ссоры.

— Разве ты живой?! — закричал Рычкын. — Мы думали, что ты причастился бешенству менгитов, а оно превратило тебя в бабу! Какой ты таучин?!

— Слушай, ты, великий воин! — возмутился бывший аспирант. — Я бывал в мире будущего (не важно, каким образом)! Там очень немногие помнят, что таучины умели сражаться! Вы отдали свою землю, свой образ жизни за водку, за чай, за табак!

— Надо же, как интересно! — удивился Чаяк. — Неужели тундра и горы годятся для обмена? И за них можно получить такие ценные вещи?! Я бы с удовольствием отдал вот ту большую сопку за маленький мешочек чая — ха-ха! Мне нравится мир будущего — похоже, менгиты в нём совсем глупые!

— Может, они и глупые, но в будущем таучины пасут их оленей! На их земле!

— Это не наше будущее! — взвизгнул Рычкын. — С нами такого не случится! О-о, я понял, я знаю, почему ты не можешь умереть по своему желанию! Тебя не примут предки, потому что ты стал трусом!

Вероятно, после такого утверждения следовало переходить на язык жестов — драться с оппонентом. Чаяк предпринял отчаянную попытку спасти ситуацию:

— По-моему, ты не прав, Рыч! Вовсе не поэтому Кирю нельзя умирать. Посмотри в его глаза, посмотри! Неужели не видишь, что в этого парня вселился Ньхутьяга?!

Учёный содрогнулся, потрясённый проницательностью первобытного купца и воина. Если отбросить мифологические накрутки и надстройки, то суть он угадал верно. Рычкып молчал, не пытаясь возражать, и Кирилл сам подал голос:

— Да, это так: я одержим местью. Не вижу причин скрывать это. Мне нельзя покидать этот мир, не свершив её!

— Это другое дело, — сморщился в довольной улыбке Рычкып. — Месть — это правильное, угодное всем духам и демонам дело. А кто твой враг? Ты убьёшь его, а мы истребим его родственников и друзей! Его мальчики станут нашими воинами, а женщины будут рожать нам сыновей! Имя! Имя назови!