Дмитрий Пучков - Древняя Русь. От Рюрика до Батыя

Надо понимать: Юрий Долгорукий был дядей Изяслава Мстиславича, то есть это близкие родственные отношения. Кстати, когда престол занял Ростислав Юрьевич, на посадничьем кресле непотопляемого Судилу сменил Якун Мирославич, занявший пост повторно. Он не испугался через 15 лет опять сесть на посадничье кресло. Как писал Янин, «на первый взгляд, это весьма неожиданное сочетание: сын Юрия Долгорукого оказывается в союзе с врагом Юрия – Якуном, подвергшимся за 15 лет до того публичному позору, избитым, закованным в цепи и жившим из милости на дворе суздальских князей. Однако мы уже видели, что за прошедшее с тех пор время политические привязанности враждующих боярских группировок заметно изменились. Судила, в 1141 г. выступавший на стороне суздальского князя, уже в 1142 г. поддерживает Мстиславичей, когда их союз с Суздалем прекратил существование. Такую же эволюцию пережил и Нежата, вместе с Судилой стоявший на стороне Юрия Долгорукого, когда тот выступал против черниговских князей, и порвавший с ним, когда Юрий стал поддерживать черниговцев. Коль скоро обстоятельства привели к падению в Новгороде Мстиславичей, вместе с ними должны были утратить власть и все группы боярства, выступавшие в их поддержку, а к власти должен был прийти тот круг, с которым связан Якун Мирославич. В то же время приход Якуна к власти может быть результатом и более глубоких причин. Его выдвижением посадничеству придавался тот закономерный характер, который лежит в основе этого института, – характер боярской власти, противостоящей власти князя».

Второй пассаж кажется более правильным, потому что до того мы видели, как меняются самые разные группировки, а посадник не меняется. Если был бы детерминизм «посадник—князь», то мы увидели бы на посадничьем столе гораздо более свирепую чехарду. Однако посадники сменяются, но в свое время и по решению вече, и это, скорее всего, было связано именно с внутренним движением самого собрания, а не только со сменой точки опоры на князя.

Правление Мстислава Юрьевича окончилось в 1157 году. Вот что говорит нам летопись:

«Бысть котора зла в людях {котора – распря}, и всташа на князь Мстислав на Гюргивица {на Мстислава Юрьевича} и начаша изгонять из Новагорода его. Торговы же пол сташа в оружьи по нем {торговый конец стал в оружии по нем}, и свадишася братья и мост переимаша на Волхове {перекрыли мост на Волхове}, и сташа сторожа у городних ворот, а друзий на оном полу {на другом конце города}. Мало же кривени проляша между собою {не пролив крови между собою}, и тогда внидоста Ростиславиця, Святослав и Давыд, и на ту нощь бежа Мстислав из города. По трёх днех вниде Ростислав сам, и снидошася братья, и не бысть зла ничто же».

Так и привели нового князя.

Как же так получилось? Мы помним, что в 1155 году на киевском престоле оказался Юрий Долгорукий, и немедленно стало нужно с ним дружить. А в 1157 году из Киева Долгорукого в третий раз выгнали, и, как оказалось, дружить с ним не очень-то и нужно, и сын его тоже не очень нужен, поэтому его и попросили. Дело в том, что Юрий настроил против себя Суздальское и Ростовское княжества, против него ополчились и черниговские Давыдычи во главе с Владиславом Давыдовичем (сын Давыда Святославича, внук Святослава Ярославича и правнук Ярослава Мудрого). То есть двоюродный брат Святослава Ольговича, который недавно занимал новгородский престол, и одновременно троюродный дядя Мстиславу Юрьевичу, а также Мстиславичи – родные племянники Юрия. Таким образом, быть в союзе с Юрием, когда все ополчились против него, стало небезопасно, поэтому с сыном пришлось расстаться. И в 1157 году приглашают на княжение Святослава Ростиславича – внука Мстислава Великого, который правил до 1160 года (это частично совпало с тем, что его отца Ростислава Мстиславича в очередной раз выгнали из Киева). А в 1161 стал править протеже Андрея Боголюбского и его племянник Мстислав Ростиславич, но это другой Ростиславич, сын Ростислава Юрьевича.

Нетрудно догадаться, что вся эта феерия происходила до смерти Андрея Боголюбского, и когда он погиб, Мстислав Ростиславич вместе с братьями Ярополком и Глебом поехали воевать за Владимирское княжество против Юрьевичей – сыновей Юрия Долгорукого. Они потерпели от Всеволода и Михаила поражение на реке Колокше в 1177 году, а в 1178 году Мстислава ослепили во Владимире. Он вошел в летописи как Мстислав Безокий. Позже он вернулся в Новгород, где правил меньше года и там же умер в 1178 году. Мы уже упоминали об этом, когда беседовали про Владимирское княжество.

Разнообразные политические перипетии приводят на новгородской престол Святослава Ростиславича, который правил до 1168 года и успел во время своего правления разгромить мощный шведский флот, который добрался аж до Ладоги. Правда, как говорит летопись, он тогда потерял 34 своих корабля, то есть битва, вероятно, была крупная. Второй раз он лишился новгородского княжения после смерти отца в пользу сына нового киевского князя Мстислава Изяславича – Романа Мстиславича. Это тот самый Роман Мстиславич Галицкий – один из первых, кто начал обособлять Галич не только от Киевской Руси, но и вообще от судьбы всей Руси в принципе. Ведь заняв галицкий престол, он начал вести переговоры с римским папой о своей коронации. Кроме того, он является отцом не менее знаменитого Даниила Романовича Галицкого – врага, друга, соратника и оппонента Александра Невского.

Роман, став новгородским князем, занялся тем, что умел – начал незамедлительно воевать. Первый его поход был на Полоцк, союзника Андрея Боголюбского – главного соперника отца Романа, которого сын решил прикрыть в борьбе за Киев. До Полоцка чудом не дошли 30 верст, уже почти были готовы взять. Затем Роман атаковал Торопец – смоленскую землю, смоленских Ростиславичей, тоже союзников Андрея Боголюбского. И все это продолжалось очень долго.

Как же это неспокойное время сказалось на торговле? Как только что-либо начинало мешать торговле, новгородцы незамедлительно изгоняли князя, потому что единственное, чего они не готовы были терпеть, это убытки. Они жили торговлей, для них это было самое главное. И зачастую смена князей была связана с тем, что один из них заигрывался в войну, а это наносило вред экономике. К примеру, после того как Александр Невский разбил шведов на Неве, его немедленно выгнали из Новгорода. Вроде как сделал хорошее дело, но со шведами ведь нужно дальше торговать, а тут такой неприятный человек на престоле. По поводу торговли: главным контрагентом на Западе у новгородцев, и вообще главным контрагентом в торговле, были северогерманские балтийские города с центром в Висби на Готланде. Из Висби в Новгород поставляли стратегический товар – соль, потому что готландцы, как известно, варили соль с незапамятных времен, а в Новгороде с солеварнями было затруднительно, поскольку поблизости не было моря. Висби – это, во-первых, центр торговли, а во-вторых, на Висби все время орудовали балтийские пираты, которых проредить и более-менее привести в меридиан смогли только тевтонские рыцари, приложившие для этого немалые усилия. Повлиять на Висби, хоть и очень ненадолго, смог Вольдемар IV Аттердагский, который в 1361 году вынужден был просто приехать на Готланд и учинить битву, после которой было найдено 1187 трупов местных готландцев. Войско Вольдемара взяло город Висби и три дня его безжалостно грабило. Датчанин сказал местным жителям, что прекратит грабеж, как только они наполнят сельдяную бочку золотом, серебром и прочими ценностями, и поставил эту бочку на площади. Местные, не найдя другого выхода, наполнили ее в течение 15 минут. Вольдемар решил, что они наполнили ее слишком быстро, и поставил еще одну бочку, которую тоже наполнили. Он поставил третью, а после того как наполнили и ее, снова приказал войскам грабить город. Правда, жители Висби этого ему не забыли и профинансировали создание антидатской унии, в итоге датчане потерпели серьезные потери. И лишь дочь Вольдемара Маргарита смогла решить этот вопрос, объединив в Кальмарской унии в единое целое Швецию, Норвегию и Данию, но это уже было в конце XIV века.