Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— А ты готов пожертвовать деньгами, которые нам обещали за выступление на турнире? — внезапно спросил Ширвани.

Этого вопроса оказалось достаточно, чтобы Сабит остановился. Его семья действительно сильно нуждалась в деньгах, которые он мог получить, только выступая за сборную. В любом другом месте такой суммой разжиться было нельзя. И если бы в результате этой драки кто-то из ее участников получил серьезную травму, то этот случай мог стать поводом, если не к отчислению виновников инцидента из команды (в виду нехватки игроков), то к наложению штрафных санкций. А это несколько тысяч потерянных афгани.

Постояв еще некоторое время со сжатыми кулаками, Сабит, наконец, принял решение. Толкнув ногой ширму, лежащую на полу, он молча покинул кабинет. Едва дверь за ним закрылась, как Ширвани нагнулся и вернул ширму в привычное состояние.

— Спасибо вам, — обратилась к нему девушка, застегивая пуговицы на халате.

Вместо ответа юноша улыбнулся, и хотел было уйти, как Хабиба внезапно воскликнула:

— У вас ссадина на руке.

Ширвани посмотрел на тыльную сторону ладони, которой он ударил Сабита и заметил на ней кровь.

— Ерунда, — отмахнулся было футболист, но девушка взяла его за руку и усадила на стул.

После чего открыла шкаф с медикаментами и извлекла оттуда пузырек и ватный тампон. И принялась аккуратно обрабатывать рану своему заступнику. Но заметив, как тот смотрит на ее грудь, слегка обнажившуюся под халатом, тут же застегнула верхнюю пуговицу.

— А вы хорошо играете в футбол, — заметила девушка, закончив с раной. — Где научились?

— В Мазари-Шарифе, — ответил Ширвани.

— А я местная — родилась в кишлаке Исталиф под Кабулом, — сообщила девушка, возвращая пузырек обратно в шкаф. — Год назад окончила медицинский техникум и одно время работала в больнице.

— А сюда как попали?

— Вместе с нашим врачом Видой Сурбай. Ее направили сюда, а уже она взяла меня в помощницы.

— Видимо, она хорошо к вам относится.

— Да, я для нее как младшая дочка, — живо откликнулась на эти слова девушка. — У нее муж служил в царандое и погиб в прошлом году в Баглане. Дети у нее живут отдельно, поэтому она частенько приглашает меня к себе в гости. Ей тоже нравится, как вы играете. Она даже говорит, что у вас большое будущее.

— Никто не может знать, каким будет наше будущее, — ответил Ширвани.

— Вы так говорите, потому что у вас случилась трагедия? — догадалась девушка. — Но верить в лучшее все равно надо, ведь жизнь продолжается.

— Как видно, вы врачуете не только физические, но и душевные раны, — улыбнулся на эти слова юноша. — Если разрешите, то я буду иногда заглядывать к вам на такое лечение.

— Могли бы и не спрашивать, я всегда буду рада вас видеть, — ответила девушка и, смутившись от своей смелости, отвела взгляд в сторону.

Этот парень понравился ей сразу и безоговорочно в тот самый момент, когда она впервые увидела его на футбольном поле во время тренировки. Виртуозно обыгрывая одного соперника за другим, он рвался к воротам с таким неуемным желанием забить гол, что не залюбоваться им было просто невозможно. А теперь и сам Ширвани ощутил приятное томление в груди, которое так присуще молодым людям, когда им сильно нравятся представительницы противоположного пола. Однако одновременно с этим в сердце футболиста вошла и тревога. Ведь вовсе не для того, чтобы встретить здесь свою любовь он прибыл в Кабул. Его задачей было совершить справедливое возмездие, став шахидом — то есть, пожертвовать собственной жизнью. И любовь в эту миссию никак не вписывалась. Во всяком случае, в раскладах автора этой затеи — Хью Лессарта.

Вот уже полдня Виталий Литовченко был сам не свой. Сегодня утром он, агент Мефисто, получил сигнал «Аларм» от своих хозяев из Лэнгли — они оповещали его, что за ним ведется слежка. Именно поэтому, как понял Литовченко, вчера в ГУМе не смогла состояться его встреча с агентом ЦРУ. Видимо, его прикрытие засекло слежку за Литовченко и дало сигнал отбоя. Но почему его начали «пасти» Литовченко никак не мог понять. «Где, в каком месте я прокололся? — в сотый раз за эти несколько часов спрашивал себя он и не мог найти нужного ответа. — Ведь на протяжении трех лет все было идеально, и ни один мой коллега с Лубянки не сумел бы меня расколоть. Что же произошло теперь, как на меня вышли?».

Однако, что бы он не думал, и к каким бы выводам не пришел, но сигнал об опасности, который сегодня он прочитал на одном из объектов по дороге на работу (это был специальный знак, нарисованный на стене дома) однозначно приказывал ему «рвать когти» — уходить в побег, воспользовавшись помощью своих хозяев из ЦРУ. В противном случае эти игры в «кошки-мышки» с коллегами с Лубянки могли закончить только одним исходом — арестом и расстрельным приговором, поскольку такое предательство здесь не прощается. И когда Литовченко это окончательно осознал, он решил действовать.

Во время обеда он отпросился на полчаса, чтобы сбегать в соседний «Детский мир», якобы для покупки канцелярских принадлежностей. Эта точка была обозначена в сегодняшнем сигнале «Аларм» — в нем фигурировала аббревиатура этого универмага. Это означало, что побег надо осуществлять прямо здесь — под носом у чекистов — по плану, который был отработан агентом Мефисто и цэрэушниками, еще на заре их сотрудничества.

Зная о том, что на улице его должны были «пасти» ребята из 7-го управления, Литовченко старался вести себя естественным образом — без суеты. Зайдя внутрь универмага, он купил нужные ему предметы, после чего заскочил в туалет на первом этаже. Он знал, что по инструкции следом за ним должен войти «топтун», а его коллега займет позицию недалеко от входной двери, чтобы принять объект на выходе. Поэтому, когда в туалет за ним зашел мужчина, первое, что сделал Литовченко, занявший позицию за дверью, набросился на него сзади и закрыл ему нос платком, предварительно смоченным специальной жидкостью. Спустя несколько секунд мужчина обмяк, что позволило Литовченко волоком оттащить его в одну из кабинок и усадить на унитаз. Подспорьем нападавшему было то, что в эти дневные часы мужской туалет был абсолютно пуст.

Зайдя в соседнюю кабинку, Литовченко открыл крышку унитаза и извлек на свет два пакета, которые час назад ему заботливо оставил кто-то из его сообщников из ЦРУ. В первом пакете лежали парик, очки в роговой оправе и накладные усы, во втором — спортивные штаны и легкая ветровка зеленого цвета. Быстро скинув с себя верхнюю одежду, Литовченко облачился в новые одеяния, после чего нахлобучил на голову парик с волосами до плеч, на нос водрузил очки, а под носом прикрепил усы. И в таком виде вышел из туалета. Он знал, что сотрудник «наружки» будет ждать выхода своего коллеги и, не дождавшись этого, забьет тревогу. Но этого времени Литовченко должно было хватить, чтобы уйти из-под наблюдения. Для этого ему предстояло бегом преодолеть расстояние до боковой двери, которая выходила к гостинице «Берлин». Там, на углу, Литовченко поджидало такси, где сидел цэрэушник, участвовавший в этом побеге.