Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Ничего не происходит, Константин Устинович, — пожал плечами главный чекист.

— А вот мне сообщают, что тамошний председатель КГБ товарищ Мелкумов превышает служебные полномочия — арестовывает вместе с взяточниками невиновных людей.

— Это клевета, которую распространяют люди, заинтересованные в том, чтобы преступники остались безнаказанными.

— Вы в этом так уверены? — глядя в глаза чекисту, спросил Черненко. — Вы давно сами были в Узбекистане?

— Несколько лет назад.

— А речь идет о нынешней ситуации. Вы можете послать туда людей, которые на месте проверили бы эти факты?

Задавая этот вопрос, Черненко прекрасно понимал, что такая экспедиция была бы всего лишь формальностью, поскольку Чебриков работал на Андропова. Однако сам факт подобного демарша дал бы лишний повод сторонникам Рашидова убедиться в том, что здесь в Москве не все поддерживают Генерального секретаря в его политике на узбекском направлении.

— В Узбекистане уже почти два месяца работает группа наших людей, — сообщил Чебриков новость, которую Черненко прекрасно знал.

— Значит, надо послать других людей, которые проверили бы работу этой группы. Ведь у вас в Следственном управлении есть такие подразделения?

Речь шла о 3-м и 4-м отделах, которые выполняли кураторство над следственными подразделениями территориальных органов КГБ. Кроме этого, на Лубянке было еще и Инспекторское управление.

— Это ваше личное поручение или всего Политбюро? — Чебриков задал вопрос, который напрашивался сам собой.

— Вы хотите спросить, знает ли об этом Генеральный секретарь? Отвечаю: не знает. Но вы можете ему об этом доложить и сообщить, что члены Политбюро обеспокоены ситуацией, складывающейся в Узбекистане. И на ближайшем заседании мы попытаемся об этом поговорить.

Геннадий Красницкий сидел в своем кабинете в подтрибунном помещении рядом с раздевалкой и изучал список футболистов, которых он на тот момент отобрал для сборной Афганистана. Тут же находился и Виктор Звонарев, который внимательно следил за тем, что делает его приятель.

— Мне кажется, тебе надо взять кого-то из тех ребят, кого ты вчера смотрел в Кабульском университете, — обратился к другу Звонарев.

Вчера они вместе ездили в этот вуз и смотрели за игрой студенческих футбольных команд. Однако Красницкому там никто из игроков не приглянулся. Вот и теперь, оторвав свой взгляд от тетради, он повторил то же, что сказал и вчера:

— Это дворовый футбол, а мы возрождаем сборную. А эти ребята даже для нашей третьей лиги не годятся.

— Но времени остается все меньше, а у тебя в команде некомплект, — напомнил о сложившейся ситуации Звонарев.

— Ничего, еще не вечер, — коротко ответил Красницкий, снова склоняя голову над тетрадкой.

В этот миг в помещение без стука вошел Амредин Кареми вместе с переводчиком — Абдуллой Рахманом, который на протяжении нескольких лет жил в Советском Союзе и хорошо знал русский язык.

— Геннадий, наши люди нашли еще одного футболиста, — сообщил с порога Кареми. — Хороший игрок, выступал за кабульский клуб «Маореф» почти пять лет.

— Как зовут? — машинально спросил Красницкий.

— Хазрат Паштун, живет на севере Кабула — в районе Колола-Пушта.

— Почему же вы его не привезли? — удивился Красницкий.

— Он отказывается играть — боится. К тому же у него жена вот-вот должна родить.

— Дети это хорошо, но футбол этому не мешает, — закрывая свою тетрадь, произнес Красницкий. — Далеко до него ехать?

— Примерно полчаса.

— Тогда едем немедленно, — и Красницкий поднялся из-за стола.

Следом то же самое сделал и Звонарев.

Несмотря на то, что афганская столица находилась под контролем правительственных и советских войск, однако в городе было неспокойно. Во многих районах действовало антиправительственное подполье, поэтому Красницкому была выделена охрана из восьми вооруженных солдат царандоя, а передвигался он на БТР-70, в котором находилось еще четверо бойцов советского спецназа во главе с командиром — Анатолием Калиной.

Поскольку на кабульских улицах БТР пользовался правом беспрепятственного проезда, колонна из трех транспортных средств добралась до нужного района раньше, чем за полчаса. Красницкий выбрался из БТРа и в сопровождении Звонарева, Кареми, переводчика и четверых спецназовцев отправился по нужному адресу. Остальные сопровождающие остались у своих транспортных средств дожидаться возвращения ушедших.

Футболист жил в обшарпанной пятиэтажке на третьем этаже. Звонка в двери не было, поэтому Кареми пришлось стучать. На стук дверь открыла женщина в афганской одежде, под которой угадывался большой живот. Как понял Красницкий, это была жена футболиста, которая стала кричать на Кареми, явно недовольная его приходом. На крик из комнаты в коридор вышел сам глава семейства — мужчина средних лет в спортивных штанах и майке с надписью на английском «Coca-Cola». Судя по выражению его лица, он тоже не слишком обрадовался очередному появлению в его доме Кареми. Тогда бразды правления в общении с хозяевами дома взял на себя Красницкий. Вместе с переводчиком он вошел в коридор и обратился к футболисту:

— Уважаемый, Хазрат, я советский тренер Геннадий Красницкий. Я приехал в вашу страну, чтобы заново собрать сборную Афганистана по футболу. В нашей команде уже есть десять игроков, не хватает одиннадцатого — хорошего центрального нападающего. Я приехал сюда, чтобы предложить это место вам, учитывая ваш богатый опыт игры в футбол за команду «Маореф».

Все это время, пока гость говорил, хозяин квартиры пристально смотрел на говорящего, буквально не сводя с него глаз. После чего внезапно ушел в комнату. Поначалу никто не мог понять, почему он это сделал, поэтому все обескуражено молчали. Однако спустя минуту хозяин появился снова, причем не с пустыми руками — он держал фотографию, которую протянул Красницкому. Тот взглянул на нее и… улыбнулся. На ней был запечатлен эпизод какого-то матча с участием «Пахтакора». Правда, какого именно Красницкий отгадать не смог, но он узнал на фото своих бывших товарищей по команде — Берадора Абдураимова и Вячеслав Солохо. А вот изображенные на снимке соперники были ему неизвестны. И тогда слово взял хозяин квартиры:

— Это фотография сентября тысяча девятьсот семидесятого года. Я играл в молодежной сборной Афганистана, и мы приехали в Ташкент, чтобы сыграть товарищеский матч с «Пахтакором». Вот я на снимке, — и хозяин ткнул пальцем в изображение молодого человека, рвущегося к мячу. — Но вас, уважаемый, на поле в тот день не было. Почему — вы же были лучшим игроком?