Джошуа Правер - Королевство крестоносцев

Первый вопрос касается организации самых первых экспедиций. Поскольку это были морские предприятия, их система финансирования в корне отличалась от финансирования крестового похода. Знатный крестоносец по ту сторону Альп закупал столько провизии и пытался скопить такую сумму денег, насколько это было в его силах. Часто он закладывал свое поместье и присоединялся к войску. Когда запасы провизии и денежные средства иссякали, такого знатного воина обычно продолжал материально поддерживать какой-либо большой военачальник похода. В таком положении оказался даже Танкред. Должно быть, это было уделом простого рыцаря. В приморских городах основной задачей было выделить необходимую сумму денег для постройки и снаряжения кораблей. Требовались значительные вложения капитала в чрезвычайно рискованное предприятие. Менее чем за 10 лет корабли были построены и спущены на воду. Появились сильные флоты.

В вопросах финансирования проявились первые различия между итальянскими городами. В то время как в дальнейшем все итальянские города содержали флоты за счет доходов от пиратства и грабительских набегов на Востоке, на первом этапе каждый город, будь то Венеция, Пиза или Генуя, действовал по-своему. Флот Генуи, содействовавший захвату Антиохии и Иерусалима, был построен усилиями отдельных предпринимателей без участия городских властей. В Пизе и Венеции в деле строительства с самого начала участвовали власти города.

Каффаро называет фамилии десяти знатных людей, которые были создателями первого генуэзского флота. Они снарядили 12 галер и один транспорт и выделили средства на содержание 3–4 тысяч воинов и матросов. Мы не знаем, платили им или нет за их службу; возможно, что они (хотя и не были профессиональными моряками) содержали себя за свой собственный счет. Тем не менее снаряжение такого флота не требовало больших финансовых затрат. Те, кто был организаторами экспедиций, были по необходимости и их финансистами. Они инвестировали свои деньги и, возможно, средства тех людей, кто не был непосредственным участником экспедиции. Многие, известные по имени, были членами знатных семейств или занимали доходные посты «адвокатов» церкви. Накопленные доходы от земельной собственности могли быть еще ранее вложены в торговлю и иной бизнес, и это обязательно касалось вложений в судостроение. Несмотря на то что нет ничего невозможного в том, что первые 12 кораблей, предназначенные для отправки на Восток, были построены между 1096-м, когда призыв Урбана II был услышан в городе, и 1097 г., когда корабли отплыли, это выглядит маловероятным. Более правдоподобным выглядит предположение, что по крайней мере часть судов была построена ранее, а теперь подготовлена для экспедиции. В 1097 г. мы вновь слышим о двух генуэзских галерах братьев Эмбриако (будущих правителей Джубайля), отправившихся на Восток. В 1100 г. вслед за ними отплыли 24 галеры и 4 транспорта с 8 тысячами людей на борту Гульельмо Эмбриако. В 1101 г. – 8 галер, 8 голаби и 1 транспорт. Даже если предположить, что некоторые из этих боевых кораблей и судов использовались повторно (некоторые были разобраны в Святой земле, например галеры братьев Эмбриако, которые приобрели новую галеру для обратного путешествия), все же это говорит о лихорадочном строительстве судов и беспрецедентных инвестициях в судостроение. Частично оно финансировалось за счет быстрого оборота средств первоначальных инвестиций, но также и привлечения средств купеческого класса Генуи. Судя по характеру более поздней торговли Генуи с крестоносцами на Востоке, можно заключить, что вложения были не столь многочисленными, но очень большими. Капиталисты этой эпохи инвестировали огромные суммы и ожидали высокой отдачи. Едва ли были какие-то вложения моряков, но они ожидали получить свою долю от пиратства и военных трофеев в походах.

С организационной точки зрения мы можем рассматривать эти генуэзские предприятия как прототипы торговых компаний. Их финансировали собственные члены, которые рекрутировали своих собственных людей и матросов и ожидали прибыли от своих инвестиций. По описаниям Генуэзской экспедиции 1101 г., участники которой вместе с Балдуином I участвовали в захвате Кесарии, нам известны детали раздела военных трофеев. После взятия города 10 % (десятина) получила церковь, 5 % отложены на корабли (предназначались для судовладельцев). Участники получили вознаграждение согласно своему рангу и общественному положению; и наконец, каждый участник получил 48 су Пуату и 2 фунта перца. После раздела трофеев, который можно назвать выплатой дивидендов от инвестиций, первоначальная кампания 1101 г. была распущена. Новое предприятие, согласно условиям коммерческих договоров того времени, требовало создания новой компании. Но нас нисколько не удивит, если мы обнаружим в новом договоре фамилии тех же самых людей и семейств, которые постоянно финансировали и возглавляли генуэзские экспедиции. После завоевания Святой земли это привело де-факто к установлению в Леванте при крестоносцах торговой монополии ряда благородных семейств Генуи, так называемых «консульских» семейств. В своем родном городе они занимали ключевые позиции консулов и представляли торговую аристократию города.

Пиза и Венеция избрали другой путь. Возглавивший Пизанскую экспедицию (лето 1099 г.) Даимберт был больше чем епископом. Даимберт был самым важным человеком в Пизе не только из-за своего священного сана, но и благодаря его положению во вновь организованной республике. Четырнадцатью годами ранее, в 1085 г., Даимберт был посредником в улаживании гражданской распри, приведшей к войне. С одной стороны, на власть притязало благородное семейство маркиза Тосканы (чья власть близилась к закату), а с другой – представитель маркиза в городе, имевший титул виконта, который перешел на сторону народной партии. В итоге принятая благодаря посредничеству Даимберта Мирная хартия превратила Пизу в независимую коммуну. Два года спустя (1087) появились первые консулы коммуны. В то время Даимберт был rector et doctor (командующий) пизанского флота из 120 кораблей и судов, который держал курс на Восток. В отличие от генуэзского флота сама коммуна спонсировала флот Пизы. Это не значит, что коммуна финансировала всю экспедицию. 120 кораблей и судов принадлежали зажиточным купцам, постройка только некоторых из них была, возможно, оплачена городом или епархией. Но флот назывался пизанским.

То же самое, можно сказать, происходило и в Венеции. Финансовая поддержка была более чем формальной, потому что ко времени 1-го Крестового похода Венеция уже была городом с древней историей, и ее торговые связи с Востоком, особенно с Византией, уже насчитывали несколько столетий. Венецианский флот подошел к берегам Святой земли, когда 1-й Крестовый поход был близок к завершению и крестоносцы уже укоренились в Антиохии и Иерусалиме. Мы можем проследить, как происходила первая Венецианская экспедиция, которая началась летом 1099 г. Она достигла Святой земли в 1100 г. и захватила незначительный порт Хайфа. Венецианский монах с острова Лидо, написавший историю экспедиции около 1 1 16 г., основной упор сделал на эпизод перенесения мощей святителя Николая из Мир Ликийских в Венецию, которое было одним из «благочестивых грабежей» того времени. Есть нечто в его описаниях от духа заметок Каффаро, касавшихся Генуи. Ничто не может лучше проиллюстрировать событие, чем прямое цитирование его сочинения: «Три года спустя после начала Крестового похода (повествует монах из Лидо) венецианцы, по причине местонахождения своего города, пользовались кораблями там, где другие использовали лошадей. Эта нация, имевшая больший опыт, чем какая-либо иная, в ведении боевых действий на море и привыкшая к победам, со всем тщанием, несмотря на большие расходы, подготовила огромное число кораблей для обслуживания «Божьего пути» [Крестового похода], снабдив их достаточным количеством людей и военных припасов. И поскольку не было окончательно решено, кто возглавит флот и будет командовать армией, все единодушно обратились к клиру церкви Святого Марка, и ее священники вместе со всем народом просили Генриха, епископа Кастильского, быть rector et preceptor (правителем), а Джованни, сына дожа Микьеле, возглавить армию и флот. Итак, епископ Генрих хотя и неохотно, но был вынужден подчиниться патриарху и приказу дожа и внять молитвам духовенства и простого народа».