Николай Пахомов - Святослав, князь курский [Proza.ry]

Получив прощение, новгородцы притихли, однако вскоре среди нарочитых людей вновь нашлись те, кто призывал к походу против Юрия Ростовского. Епископ новгородский и митрополит попытались урезонить не в меру ретивых заводил, но те и слушать не захотели, зая-вив, что не след лицам духовным вмешиваться в дела мирские, тем бо-лее, когда Новгороду нанесено бесчестье. Когда же митрополит попы-тался уехать из Новгорода, видя, что от похода на Юрия их все равно не отговорить, они его не отпустили, окружив почетной стражей в доме епископа. Ждать помощи от князя Всеволода Мстиславича было беспо-лезно: не очень-то сумасбродные, похожие на необузданную стихию, новгородцы прислушивались к своему князю. Такого унизительного положения в жизни митрополита Михаила еще никогда не бывало, но что-либо изменить он был уже не в силах. Оставалось только уповать на Господа да молиться, молиться, молиться, прося Всевышнего образу-мить чад его неразумных.

В декабре, когда, покрывшись льдом, встали реки, новгородцы, со-бравшись в дружины, согласно городским концам, уже открыто требо-вали от своего князя Всеволода, чтобы тот вел их на Ростов.

«Смоем позор кровью!» — горланили, накушавшись с утра медову-хи, новгородские закоперщики.

Князю Всеволоду ничего не оставалось, как возглавить этот поход. Но перед этим он успел послать послов в Чернигов к Всеволоду Ольго-вичу и во Владимир к Изяславу Мстиславичу. Однако зять и брат от участия в этом походе воздержались, зная о ненадежности взбалмош-ных новгородцев. Зато неожиданно для Всеволода к нему прибыл с ма-лой дружиной Святослав Ольгович.

«Дерзай, брат! — принял для себя решение Святослав, узнав о просьбе новгородского князя. — Под лежачий камень вода не течет. Тебе уже сорок, а ты все в подручных у старшего брата ходишь. Пора и о собственном столе подумать: сын-то растет».

С этим же напутствием, а еще с воеводой Петром Ильиным да с тремя десятками дружинников он и прибыл в стан новгородцев. По-мощь от Святослава и его дружины была, конечно, небольшая, но и она обрадовала Всеволода.

— Возьмешь людей у тысяцкого Петрилы Микулича, — повеселев немного от грустных раздумий, говорил Всеволод Мстиславич, разгля-дывая своего единственного союзника. — Я тебя с ним познакомлю. Ска-зывали — опытный воевода и ратоборец.

— Спасибо на добром слове, — отозвался Святослав.

— Спасибо скажешь, когда дочь его, Марию, красавицу, каких свет не видел, узришь, — подмигнул Всеволод.

— Неужели? — вскинул кустистые брови Святослав.

— Точно говорю, — заверил Всеволод. — Красавица писаная. Глаза — как у озерной русалки, зеленые-зеленые, косы золотые до пят, губки — спелые землянички, стан — березки стройней не бывают… Не дева — ведьма. Любого с ума сведет, как своими русалочьими глазищами пове-дет…

— Тогда сам чего же тушевался? — перебил Всеволода Святослав. — Ведь грех такую усладу упускать.

— Да замужем она, за посадником Иванком…

— Тем более грех, — игриво усмехнулся Святослав. — Ублажить бабу сам Бог велел, это же не девку спортить…

— Ну, нет, — серьезно заметил Всеволод. — В Новгороде с этим стро-го. Того, кто бабу или девку снасильничает, или камнями забьют, или в Волхов с моста сбросят, чтобы другим не было повадно.

— Что — и князя? — Был удивлен Святослав, оставив игривый тон.

— А что им князь? — отозвался Всеволод. — Вече решит — и князя сбросят. Вон, не побоялись же, нехристи проклятые, митрополита под стражу взять… А если открыто не посмеют, то уж тайком точно подсте-регут — да и прибьют.

— Серьезный народ, однако, брат, у тебя, — то ли с сожалением, то ли с уважением заметил Святослав.

— Да уж, — скривил губы в кислой улыбке Всеволод, — ворогу тако-го не пожелаешь…

— Однако, брат, ты меня все же при случае с Петриловой дочкой сведи, — видя, что разговор на эту тему закончен и их ждут совсем иные дела, обронил Святослав. — Хоть одним глазком взглянуть на это чудо чудное.

— Постараюсь, если живы будем… — без особого азарта отозвался Всеволод Мстиславич.

Тысяцкий Петрила Микулич оказался если не одногодком князю Святославу, то уж точно сверстником. Был он тучен, кряжист, бородат и малоразговорчив в отличие от посадника Иванки, человека веселого, говорливого и высокорослого, а, главное, лет так на десяток моложе тысяцкого и, как теперь понимал Святослав, своего тестя. Ибо за этим Иванко и была замужем дочь Петрилы, Мария.

Глядя на обоих знатных новгородцев, ничем особым не отличаю-щихся от большинства своих дружинников, разве что более богатой воинской справой, Святослав ненароком подумал, как одному из этих дородных бородачей Бог дал дочь красавицу, а второму — красавицу-жену: «Воистину, неисповедимы пути Господние»! Но думки — думка-ми, а дело — делом.

Посоветовавшись, новгородцы выделили под руку князя Святосла-ва воинство, которым командовал сам посадник.

«Так будет проще», — решили сами новгородцы.

«Проще — не значит лучше», — отметил мысленно Святослав, но выбирать не приходилось, во-первых, спасибо и на том, а, во-вторых, дареному коню в зубы не заглядывают.

17 декабря новгородское войско вышло из своего града и направи-лось по зимнику в сторону Ростова. Путь был известный, не раз хоже-ный и езженый. Однако и зима в тот год не дремала: морозы и вьюги так зачастили, словно не желали, чтобы новгородское войско шло в чу-жие земли за добычей. Впрочем, это обстоятельство новгородских воев не смутило. Преодолевая трудности пути, они упрямо продвигались вперед, хотя теперь говорить о моменте неожиданности для ростовцев уже не приходилось. И точно, когда 25 января новгородское войско все же дошло до горы Ждана, что в ростовской земле, то там их уже ждала рать ростовского князя Юрия Владимировича. Да не просто ждала, уже заняла более выгодные для боя возвышенные места.

«Зря только митрополита принуждали, — мелькнуло в голове у кня-зя Всеволода Мстиславича, — не желая преждевременного предупреж-дения дяди Юрия. Юрию ничем не помешали и с митрополитом рассо-рились… Не простит Никита новгородцам невиданной дерзости дер-жать первосвященника русского в неволи, не простит».

Новгородцы, увидев приготовившиеся полки ростовцев и суздаль-цев, не испугались. Наоборот, рассчитывая на свою многолюдность, настаивали, чтобы с ходу ударить по ростовцам. Однако оба князя и тысяцкий Петрила указали им на невыгодность расположения их воин-ства по отношению к воинству Юрия Ростовского.

«Нам придется в гору подниматься, а им с горы на нас идти. Пока поднимемся — выдохнемся, а они свежи будут, — вразумляли князья, воеводы и тысяцкий своих воинов. — К чему ненужные жертвы и пустое пролитие крови новгородской».