Николай Пахомов - Святослав, князь курский [Proza.ry]

Не забыл северский князь обиды, нанесенной Берладником, не простил его. Все искал способ, как бы воздать по заслугам его. Вторую часть половецкого войска с дядьями своими оставил при себе, направ-ляясь к Девяторецку:

— Пока Судимир и Горей будут тревожить Ростислава Мстиславича в Смоленской земле, мы же преподнесем гостинец братцам моим двою-родным Давыдовичам. Пусть-ка порадуются, когда волости их пощипа-ны будут…

Города в Вятичах, Брянск, Вороблин и Белев, отдавались ему без сопротивления, а находившиеся в них посадники и тиуны Изяслава Да-выдовича, бежали прежде, чем полки Святослава к ним приближались. Лазутчики сообщали, что князь Изяслав Давыдович, узнав о походе Святослава, оставив Старгород на посадника, спешно бежал в Чернигов под защиту брата и черниговской дружины.

«То ли еще будет! — часто восклицал князь-изгой, слушая отрадные для себя известия. — То ли еще будет…»

Когда дружина Святослава, окрыленная победами, двигалась к Мценску, из суздальской земли прибыл еще один сын Юрия Владими-ровича, Глеб Юрьевич, с небольшой дружиной.

— Отец отзывает брата Бориса к себе, — пояснил он Святославу сра-зу же вскоре после бурной встречи. — Я же остаюсь при тебе. Будем град брата моего, Иванки, добывать.

Глеб, как, впрочем, и все его старшие братья, лицом сильно напо-минал своего родителя: те же рыжеватые кучерявые волосы, тот же продолговатый тип лица, те же светлые на выкате глаза. Только росточ-ком он явно уступал своему родителю.

— Курск, что ли? — уточнил Святослав, с интересом рассматривая нового отпрыска суздальского князя. Во время свадьбы Андрея в сума-тохе как-то не обращал на него внимание.

— Он самый! — радостно отозвался Глеб.

«А я уже ненароком считал, что этот город вновь моим станет, — подумал Святослав Ольгович, однако вслух ничего не сказал, продол-жая улыбаться новому союзнику. — Видать, придется обождать».

— А что, — продолжал развивать свою мысль Глеб Юрьевич, — Мстислава оттуда попросим и сами начнем княжить.

— Чего же не попросить? — в тон ему сказал бывший курский князь. — Попросим, еще как попросим! Завтра же идем к Кромам, а оттуда и на Курск… А княжить там ты будешь один. Вдвоем в уделе не княжат… Мне же с Божьей помощью что-нибудь добудем еще. А Курск — тебе! — И пока княжич Глеб благодарил Святослава, тот продолжил, возвраща-ясь уже к обстоятельствам предстоящего похода: — Неплохо было бы впереди себя людишек послать до курян, чтобы те ожидали нас. У меня в граде этом остались верные люди, — имел в виду он своего прежнего посадника Власа Ильина, — за нас, княжич, порадеют, стоит лишь на-шим дружинам на виду у града остановиться.

— Вот и прекрасно, — расцвел улыбкой сын Юрия Владимировича. — Вот и прекрасно.

Вскоре Борис Юрьевич отбыл к отцу в Суздаль, а северский князь повел свою дружину на Кромы.

Порубежный со степью Курск шумел.

Со всех его концов посада к торжищу, привычному для проведения веча месту, по зову вечевого била [113] Било — металлический брус, подвешенный на столбу с перекладиной; при ударе по нему издавался звук. спешно собирались разномастно одетые горожане, торговый и ремесленный люд, дети боярские и сами немногочисленные бояре во главе с Власом Ильиным, бывшим курским посадником, а ныне просто родовитым жителем града. Торопко семени-ли женщины, надежно спрятав власы свои под туго повязанными плат-ками, шумными стайками сбегались ребятишки, за которыми с лаем и тоненьким повизгиванием от удовольствия носились вислоухие собаки-дворняжки.

— Да тише вы, сорванцы, — время от времени шикали на ребятню объятые тревогой взрослые куряне. — Чему, как глупые галчата радуе-тесь? Еще неизвестно, что стряслось…

В центре торжища на деревянном помосте уже стоял в окружении двух десятков гридней, облаченных в кольчуги и иные ратные доспехи, только что прибывший из-под Кром курский князь Мстислав Изясла-вич, высокий стройный юноша лет восемнадцати-девятнадцати. Он, как и его дружинники, был в светлой с серебряным зерцалом кольчуге. По-золоченный шлем, по-видимому, недавно снятый им с головы, держал в левой руке, подставив невидимым струям ветерка свои светлые кудри. Поверх кольчуги на князе было наброшено алое корзно, ловко прикреп-ленное золотой заколкой-фибулой, искусно украшенной литыми рисун-ками листьев и крупным алым лалом, у левого плеча.

Когда большинство курян прибыло на торжище, и местное боярст-во встало в первых рядах, Мстислав Изяславич поднял вверх десницу, призывая к тишине.

— Тише! Тише! — зашикали друг на друга собравшиеся, пытаясь на-вести порядок и тишину. — Пусть князь говорит.

Вскоре шум в толпе прекратился, и над торжищем повисла тре-вожная тишина.

— Я собрал вас, жители славного града Курска, — звонким юноше-ским голосом начал князь, так и не одев шлема, позволяя ветру играться в его кудрях, — чтобы сказать неприятное известие: к Курску идут полки Святослава Ольговича и его союзников… Глеба Юрьевича, сына суз-дальского князя Юрия Владимировича, да половецкие ханы — сродст-венники Святослава…

Толпа колыхнулась, удивленно легонько шумнула, словно ветер, промчавшись в верхушках деревьев, резко потревожил их своим поры-вом, но тут же вновь затихла наподобие порыва ветра.

— А потому я хочу знать, — продолжил князь Мстислав, — готовы ли вы сразиться с дружинами Святослава и его союзников? Готовы ли вы оборонять город вместе со мной и моей дружиной от них?

— Готовы, — не очень-то дружно отозвалась князю мужская часть горожан, тогда как бабы отчаянно зашмыгали носами, тоже готовые… пустить слезу.

— Светлый князь! — поднялся на помост к князю бывший посадник Влас Ильин. — Как видишь, люди готовы сразиться с твоими врагами… и постоять за город. Жители Курска уже давали клятву племени Влади-мира Мономаха стоять за его потомков, и они, жители, эту клятву ис-полнят. Но…

— Что «но»? — потребовал грозно кто-то из княжеских телохраните-лей, тогда как сам князь молчал лишь вопрошающе глядя на бывшего посадника и ожидая от него разъяснений. — Что еще за «но»?

— Куряне готовы, — не смутившись угрожающего окрика княжеско-го дружинника, продолжил Влас все тем же ровным голосом, — но дело в том, что к граду идет не просто Ольгович, бывший наш князь, но и потомок Мономахов, Глеб Юрьевич, равный тебе по роду и положению. Потому и говорим тебе, князь, решите-ка вы дело между собой, не ввя-зывая бедных горожан в родственные распри. Ведь, вступившись за те-бя, мы обязательно вызовем гнев Глеба, который может наш город пре-дать огню и разорению. Кроме того, как нам поднять меч на потомка Мономахова, не нарушив клятвы? Да никак! Нам нельзя обнажать меч против него… А потому, светлый князь, спасайся сам и спасай этот го-род, не подвергай его разорению. Помни, случится возвратиться — встретим тебя с честью, с хлебом-солью, с хоругвями церковными, с пением хвалебных псалмов…