Николай Пахомов - Время бусово

— Не мудрено, доминус, — нашелся поднаторевший в вопросах ди-пломатии и дворцового чинопочитания Андроник, — разве можно всех варварских вождей упомнить при столь обширных границах Великой Империи.

— Пожалуй, ты прав, — милостиво согласился Константин. — И кто же возглавляет посольство северных варваров?

— Сын князя Дажина — Бус, — поклонился Андроник.

— Имя какое-то короткое: Бус, — произнес Константин, пробуя имя посла на слух. — Бус.

— Славянское, — обронил, словно нехотя, Андроник, — у славян имена, особенно у родовой знати, всегда краткие: Бус, Рус, Кий, Сев, Чех, Пан… — и замолчал, ожидая дальнейших распоряжений, так как последняя фраза императора не требовала немедленного ответа.

— Может, и славянское, — произнес Константин в раздумье, — а, мо-жет, и не славянское… Слышал я, что во времена Александра Македон-ского, друг Андроник, в Древней Бактрии был царь Бус Бактрийский. Слышал о таком?

— Как-то не доводилось, — потупился Андроник, хотя как человек любознательный и начитанный, любивший в минуты досуга поковы-ряться в истории разных народов и их правителей, он был знаком с этим именем.

— И сколько же лет этому Бусу? — вновь обронил сквозь зубы пове-литель Римской империи. — Наверное, какой-нибудь старик. Восточные варвары любят посылать во главе посольства старцев, — пояснил он свой вывод. — Не доверяют молодым ведение государственных дел.

— Я сам его не видел, — стал отвечать Андроник, конфузясь от та-кой своей непредусмотрительности и недальновидности, — но слышал, что муж сей совсем не стар. Примерно, ваш ровесник, государь… Мо-жет, чуть млаже…

Как ни прискорбно, но Андроник опять слегка лукавил. Его шпио-ны успели донести ему, что золотокудрому послу Русколани Бусу при-мерно на десять лет меньше, чем августейшему повелителю Римской империи. Однако он счел такое упоминание, а, заодно, такую осведом-ленность, неуместными тут и промолчал. Царствующие особы не очень-то жалуют людей, слишком осведомленных и все знающих, подозревая в таких или шпионов или «умников» и выскочек. Что, в принципе, од-нозначно: и тем, и другим не сносить головы. А если голову невероят-ным образом еще удастся спасти, то с дальнейшей карьерой при дворе можно распрощаться навсегда и молить богов, что так легко отделался. Вот Андроник благоразумно и придерживался золотого правила: знай больше, но говори меньше.

— Неужели? — проявил заинтересованность Константин.

— Говорят… — по-прежнему неопределенно ответил Андроник, придерживаясь избранной им тактики поведения при беседе с импера-тором.

— Кто-нибудь ему протежирует в нашей аудиенции? — Метнул мол-ниеносный и испытующий взгляд Константин.

— На сколько мне известно, доминус, — отвечал теперь вполне ис-кренно Андроник, — никто. Нет у него ни в столице, ни во дворце по-кровителей. Просто толкается во все двери и щели…

— Уже хорошо… — отозвался задумчиво император.

Андроник никак не отреагировал на последнюю фразу своего по-велителя. И, возможно, молчание советчика заставило императора вновь проявить реакцию:

— Тебе, друг мой, по статусу положено все знать наверняка, а не догадываться, — язвительно продолжил он, — а то «на сколько мне из-вестно…».

Андроник молча уставился в мозаичный пол рабочего кабинета императорского дворца, всем своим видом показывая смущение и рас-каяние.

— А скажи-ка, друг Андроник, мой верный советчик, — уже усмех-нувшись, поинтересовался император и отличный лицедей, — какая нам выгода от данного посольства? Какая нам в том корысть? А? — И взгля-нул зорко и пронзительно, даже глаза чуть прищурил, словно стараясь проникнуть в саму душу Андроника.

— Вам, доминус, о том лучше знать, — скромно потупив взор, ото-звался Андроник. — Но, если он прибыл с дружеским визитом, или даже с просьбой о помощи, то такие друзья лишними не бывают…

— У императора Великой Римской Империи нет друзей, — перебил высокомерно Константин. — У него или слуги, одни из которых расто-ропны и сообразительны, другие же — медлительны и завистливы, или же враги. Третьего не дано.

— Виноват, государь, — согнулся в поясном поклоне Андроник, — я оговорился: не друзей, а людей.

Ответив на вопрос, Андроник замолчал в ожидании дальнейшей реакции Константина.

— Продолжай, — сменил тот гнев на милость.

— Осмелюсь заметить, доминус, — продолжил верноподданнически Андроник, — неплохо бы заиметь… — он замялся, подыскивая точное определение, которое бы не резало тонкий слух императора.

— Друзей? — пришел на помощь, усмехнувшись, Константин. — Так, что ли?

— Да, — заметно стушевался от непроизвольной заминки Андроник, — друзей за спиной врагов. Даже сильному и грозному властителю это никогда не мешает…

— Это ты готов имеешь в виду?

— Да, доминус, — поднял на императора взор Андроник. — А кроме готов, нависших над Империей с севера и запада, есть еще и персы, как голодные псы покусывающие наше пограничье на востоке.

Персидское царство, как, впрочем, и Армянское, а незадолго до то-го и Боспорское, формально входило в Империю на правах отдельной, с большими автономными функциями провинции, но на самом деле пер-сидские цари считали себя независимыми от Рима и время от времени напоминали об этом, нападая на земли империи, граничащие с ними. Риму не раз приходилось подавлять выступление своих восточных вас-салов. Сам Константин, будучи еще просто Флавием Валерием Кон-стантином, сыном цезаря Констанция, и только первым трибуном, ко-мандиром всего лишь одной небольшой алы, в окрестностях развалин города Зура также участвовал в одном из многочисленных сражений с ними. Тогда царь персов Нарсех, совершив неожиданный маневр, на голову разбил цезаря Галерия, зятя тогдашнего императора августа Ди-оклетиана, посланного во главе римских когорт на усмирение персов, начавших жечь и грабить пограничные города и селения, а также захва-тивших большую часть Армении. И там же, под разрушенными стенами города Зура, Константин впервые познакомился а царем Армении Ти-ридатом. А было то в 302 году от Рождества Христова, если следовать христианскому летоисчислению, или же в 1055 году от основания Рима и начала летоисчисления в соответствии с римской эрой.

— Ну, что ж, — усмехнулся опять Константин, — тогда последуем твоему совету и посольство э-э-э… как там его…

— Русколанского князя, — поспешил с уточнением Андроник.

— …Русколанского князя, — тут же подхватил Константин, — при-мем. Но… — сделал он ударение на этом «но», — но, без спешки. Понял?

— Понял, доминус.

— Надо же дать прочувствовать князю Бусу важность как его мис-сии, так и нашего положения. Чай, не последние императоры в этом мире, — пошутил август. — В этом деле, как с вином: чем больше оно устаивается, тем крепче. Ха-ха-ха!